Руна Гибели - Дмитрий Лазарев

— Десмода?

— Возможно… Я… не смогла его идентифицировать… Это была она, — вновь кивок в сторону Алисы, — и ее спутники… Я поняла: они… замышляют против… вас что-то плохое, и… попыталась узнать… что именно. У нее. Она… заверила меня, будто ничего не знает…

Тут я бросил на Алису взгляд, под тяжестью которого она непроизвольно сжалась.

— Клянусь тебе, Игорь, я и понятия не имела… Это мой бывший наставник. Он сказал, что приехал сюда на переговоры от имени Ордена. Я поверила ему.

— Надо же, сколько дипломатов в одном месте собралось! — ядовито улыбнулся я. Прямо саммит Большой Восьмерки! И все — по душу одного Э-мага.

— Она… говорит правду, — неожиданно произнесла анхорийка. Голос ее постепенно креп. — Я бы почувствовала ложь. Ей ничего не было… известно о планах ее… наставника, который… оказался еще тем мерзавцем… Он применил магию крови там, в лесах, чтобы… видимо, выманить из лагеря ту, что была с вами…

— Моргану?!

— Ее так зовут? Она же… ваша дочь, да?

— А вы хорошо осведомлены, леди, — холодно произнес я. — Что он сделал с Морганой?

— Я не… знаю. Инквизитор… принес в жертву двух человек, чтобы… энергией их мук зарядить ловушку. Она… сработала. Это я почувствовала… К сожалению, больше об этом эпизоде… ничего добавить не могу.

— Верится с трудом.

— Зря. Я ощутила магию крови и… отправилась туда, но опоздала: инквизитор уже все закончил и уходил… Я попыталась перехватить его, однако… он метнул в меня нож, использованный в ритуале. Этот… предмет аккумулировал в себе слишком много Силы. Рана… остановила меня, а он… ушел. Что с десмодом, мне неизвестно.

— Десмод мертв. — Произносить это мне было приятно. — А до того, кто его послал, я еще доберусь!

— Позвольте светлым Вторым заняться им. У нас к этому… подонку свой счет.

— «Позвольте»? — фыркнул я. — Сколько куртуазности! Грехи замаливаете? А не поздновато ли?

— Надеюсь, что еще нет. У нас хватает общих интересов, господин Логинов. Не вижу оснований для войны.

— Что-то у вас, анхоров, со зрением неладное творится. И с головой заодно. Общих интересов у нас и раньше хватало, но это не мешало Конклаву видеть все основания для войны и дважды на меня нападать. А теперь вдруг — такой поворот!

— Сейчас не время для обид, господин Логинов. Мы можем помочь друг другу.

— И каким, интересно, вы видите наше сотрудничество?

— Наша задача — совместно защитить Осколки от пустотных тварей. У светлых Вторых не хватает сил, чтобы одновременно защитить все три оставшихся части Ключа. Охрану одной из них вам предлагается взять на себя.

— Предлагается, значит? Занятно! Значит, я должен все забыть, простить и, засучив рукава, начать вам помогать. А что взамен?

— Мы со своей стороны обязуемся во всем вам содействовать и устранить всяческую угрозу, исходящую от Святого Ордена. — При этих словах анхорийка бросила косой взгляд на Хохлову.

Та вскинулась:

— Можешь, конечно, мне не верить, Игорь, но я никогда бы…

— Я тебе верю, Алиса, — устало произнес я. — Речь сейчас не о тебе, а о твоих… коллегах.

— Бывших коллегах, — уточнила Хохлова. — С Шестаковым я поехала только потому, что действительно поверила ему и надеялась на ваше примирение с Орденом. Я и подумать не могла, что он замыслил подобное…

— Хорошо. Об этом мы поговорим позже. — Я повернулся к светлой Второй. — Ваша идея с Орденом не так уж плоха. Только вношу одно уточнение: этого инквизитора вы мне доставите живым, ясно?

— Вообще-то, он совершил преступление и против нас, но… в качестве жеста доброй воли…

— Вот-вот — доброй воли. Я должен поверить в честность ваших намерений. Теперь второе условие. Оно связано с Алисой. Если вы начинаете гонения на Орден, ее это никак не должно коснуться.

— Нет проблем. Могу дать гарантии ее полной неприкосновенности.

— Хорошо. Теперь третье. Все союзнические обязательства светлых Вторых относительно меня должны в полном объеме касаться и моей дочери.

— Разумеется.

— Хорошо. Тогда можете считать, что мы договорились. Теперь я займусь поисками Морганы, а вы доставьте Алису в безопасное место и выделите ей охрану. Сдается мне, ее могут попытаться использовать, как рычаг давления на меня.

— Игорь, я бы хотела остаться с тобой.

— Какая ты переменчивая, — с горечью произнес я. — Еще недавно твои желания были прямо противоположными.

— Я совершила ужасную ошибку! Сама не знаю, что на меня нашло!

— С другой стороны, может быть, ты все сделала правильно. Вокруг меня сейчас такое начнется… Лучше тебе от всего этого держаться подальше.

— Но…

— Не обсуждается, Алиса! Сейчас я тебя с собой не возьму. Пересиди эту бурю где-нибудь в безопасном месте. О тебе позаботятся мои новые союзники.

Хохлова мрачно улыбнулась.

— Что же, в таком случае, я бы предпочла позаботиться о себе сама. И это тоже не обсуждается!

Я пожал плечами.

— Как тебе будет угодно. Что же, дамы, теперь я должен вас оставить и заняться поисками дочери — куда-то она запропала.

— А вы не хотите узнать, о каком Осколке речь? — спросила анхорийка.

Я усмехнулся.

— Не так уж сложно догадаться. Антарктида, станция «Амундсен-Скотт», верно?

Мне доставило удовольствие видеть отвисшую челюсть светлой Второй. Вряд ли многие имели возможность наблюдать подобное зрелище.

— Откуда вы?..

— Сорока на хвосте принесла. С секретностью у вас, господа анхоры, серьезные проблемы!

Надо отдать должное светлой Второй, с ошеломлением она справилась достаточно быстро.

— Мне даны инструкции, что в случае успешного завершения переговоров я должна всюду сопровождать вас, в том числе и к Осколку.

— Как хотите, — снова пожал плечами я, сообразив, что в поисках Морганы анхорийка, способная к мгновенному пространственному перемещению, может оказаться весьма полезной. — А кто займется инквизитором?

— Я дам указания низшим кастам. Глобальная ориентировка по Базовому миру. Никуда он от нас не денется.

Пробуждение

Где-то в Базовом мире. Утро 27 декабря.

Холод и мгла беспамятства отпускали Моргану с неохотой: слишком глубоко она в них погрузилась. Прощальный удар харров все же настиг дочь Э-мага во время телепортации и вынудил заплатить дорогую цену за спасение. И теперь ее состояние, скорее, напоминало кому.

Но волна животворящего тепла была слишком сильна, и ничто не могло ей долго противостоять. Теплый ветер сносил леденящее оцепенение, словно снег с крыш или сухие только что опавшие листья. Под его дуновением куда-то уходила боль, отступал страх, и скрючившееся на каменном полу пещеры тело юной криганки постепенно начинало возвращаться к жизни. Ее словно гладила ласковая рука, изгоняя напряжение из окаменевших мускулов и разгоняя кровь по жилам. Тепло заполняло весь ее организм, проникая в каждый уголок и залечивая тот вред, что успела нанести темная магия кромешников.

Перед глазами Морганы сменяли друг друга различные образы, но превалировало среди них лицо отца. Оно появлялось всякий раз, когда волны тьмы застилали ей взор или начинали донимать жуткие видения. Появлялось, чтобы изгнать прочь все порождения кошмаров, и тогда юной криганке становилось лучше: она еще чуть-чуть всплывала, постепенно приближаясь к поверхности трясины бессознательности, в которую так основательно угодила.

Губы ее беззвучно шептали: «Еще, еще, еще…» И теплый поток не иссякал, продолжая овевать все ее тело. И глухо, словно сквозь толстую подушку до Морганы доносились слова: «Ничего, дочка, ничего! Я тебя вытащу. Все будет в порядке!» И юная криганка верила им, даже если они являлись всего лишь порождением ее разыгравшегося воображения, выдававшего желаемое за действительное. Но факт оставался фактом — она всплывала.

А вскоре в дело вступили и ее собственные ресурсы, добавив к внешнему потоку целительного тепла еще и свой, внутренний. Дело пошло быстрее, и липкая холодная мгла расступалась, открывая Моргане путь на свободу — к нетерпеливо ожидающей ее физической реальности.

Но сам момент пробуждения наступил внезапно, хотя к нему все шло. Будто раздалась над головой поверхность удерживающей ее трясины, и открылся верхний мир, такой шумный и яркий после тихих и мрачных глубин. Правда, это было лишь иллюзией: ни шума, ни особого света физическая реальность Моргане не принесла. Да и откуда бы им взяться в пещере? Только свежий холодный воздух, рассеянный свет, струящийся откуда-то издалека и, словно продолжение ее грез, склонившееся над ней тревожно-радостное лицо отца.

— Наконец-то очнулась! — произнес он, улыбаясь. — Сильна ты бока отлеживать! Поднимайся — нас ждут великие дела!

Моргану словно подбросило: