Дорога в маги - Алексей Глушановский

— Извини, — сказал Олег. Ему было стыдно. — Когда я согласился на заказ, я еще не знал этого. А сейчас уже поздно. Нам придется сразиться. Правда, ты вполне можешь убежать. Я не умею читать следы. По крайней мере, когда не хочу. В любом случае обещаю, от меня ей ничего не грозит.

Волк кивнул, будто соглашаясь со сказанным, а затем медленно стал обходить Олега по кругу, направляясь к выходу из деревни. Тот внимательно следил за оборотнем. Внезапно тот зарычал и резко прыгнул на Олега, целясь в горло. Коротким пируэтом увернувшись от страшных клыков, Олег взмахнул мечом. Покрытое серебром, остро отточенное лезвие вошло оборотню в грудь, между ребрами. Взвизгнув, волк упал на землю. Острые когти заскребли по брусчатке, медленно превращаясь в человеческие пальцы. Оборотень забился в агонии.

Внезапно Олег услышал тихий шепот:

— Пощади… ребенка. Не… надо… ее убивать, — губы оборотня шевелились.

— Я же сказал, что не обижу ее! Я не воюю с беременными женщинами, чьими бы ни были их дети! Если бы ты не напал, я бы и тебя не тронул! Изобразили бы схватку, а потом бы ты удрал и все! Зачем бросился?

— Не мог… не попробовать… Ты знал о ней…. Решил не рисковать… Люди медлительны… Я бы успел… Ты не человек! Понял… только когда ударил… Постарайся помочь… ей… Пожа… — Последнее слово оборотень договорить не успел. Преобразование завершилось, и перед Олегом вытянулось обнаженное тело мужчины лет тридцати, пронзенное мечом в районе груди. Тело в последний раз слабо дернулось, изо рта вытекла струйка темной крови, и оборотень затих. Олег оглянулся.

Крестьяне разбежались при атаке оборотня и теперь сидели по ближайшим дворам. Наиболее смелые из них доблестно подглядывали за происходящим на площади в щель между ставнями. На заборе одного из домов, выпятив внушительный зад, висел судорожно подергивающийся староста, зацепившийся штанами за ограду. А неподалеку горько рыдала Марыська.

Олег подошел к ней:

— Не плачь. Не надо, а то сельчане могут заподозрить. Он был хорошим человеком, хотя и оборотень. Но оплакивать будешь дома. И еще. Когда станешь рожать, пусть рядом будет кто-то, можно даже не опытный, но надежный. Мало ли в каком облике появится ребенок. И с детства приучи его скрываться. Не оборачиваться при людях. Тебе денег дать?

— Нет. Уходи!! Убийца!!!

— Я предлагал ему разойтись миром. Впрочем, тебе это, наверно, безразлично. Не волнуйся. Скоро я уйду. Но и тебе лучше здесь не задерживаться. И не подходи к телу. За нами наблюдают и тебя могут заподозрить. Уходи!

Олег проводил взглядом закрывающую лицо, спотыкающуюся девушку, двинувшуюся по направлению к выходу с площади. А затем подошел к обреченно повисшему на заборе старосте.

Услышав у себя за спиной шаги, тот дернулся особенно отчаянно. Раздался треск, и, оставив на заборе приличный клок штанов, Неждан свалился вниз. Не тратя времени, чтобы взглянуть на приближающегося, он мгновенно вскарабкался на растущую в саду высокую яблоню. Олег не смог удержаться от смешка.

— Куда же вы, уважаемый? — окликнул он старосту. Тот заполошно вздрогнул, едва не сломав ветку, на которой сидел, и наконец обернулся. При виде Олега у него вырвался облегченный вздох.

— А, это вы, Охотник! А где этот? — Он скорчил жуткую рожу, по всей видимости, долженствующую обозначать оборотня.

— Там, на площади. Лежит.

— Вы его убили? — Староста начал успокаиваться, но не отпускал спасительный яблоневый ствол.

— Убил, убил, — подтвердил Олег и громко крикнул: — Эй вы, там! Можете выходить. Ваш оборотень умер!

Люди осторожно выглядывали из-за дверей и, заметив спокойно стоящего Олега, выходили на площадь. Кое-кто уже разглядывал тело оборотня, осторожно попинывая ногой.

— Это же Вадек, — опознал кто-то убитого. — Батрак пришлый. В прошлом году к Фролу нанялся. Тихий, спокойный был. На него никто и подумать не мог!

Олег отошел от изгороди.

— Тело сжечь, — велел он. — Да, и кто-нибудь. Помогите спуститься уважаемому Неждану, — добавил он, взглянув на трещавшую яблоню.

Общие взгляды обернулись на старосту. Под взорами своих односельчан он усиленно завертелся на ветке, стараясь прикрыть хотя бы прореху на штанах. Раздались первые смешки. Староста дернулся, пытаясь слезть. Ветка не выдержала такого издевательства и с громким хрустом обломилась. Смешки перешли в хохот. С громким и очень нецензурным звуком староста приземлился в заросли крапивы, росшей под яблоней. Некоторые из селян, не в силах устоять на ногах от смеха, попадали прямо на мостовую. Отдельные нецензурные звуки в словоизлияниях старосты слились в длинную и чрезвычайно темпераментную речь, в которой особым образом поминались идиоты-односельчане, хрупкие деревья с ломкими ветками, проклятые оборотни и крапива, а также их чрезвычайно извращенные сексуальные отношения друг с другом и с ним, уважаемым старостой Нежданом. В последнем случае имелся явный намек на гомосексуализм, причем староста всегда пребывал в активной позиции. К концу его речи уже больше половины «тружеников поля» полировали брусчатку площади своими ягодицами, покатываясь со смеху. Олег решил подбавить жару и выдал с самым невозмутимым видом:

— Уважаемый Неждан уже спустился сам, с некоторой помощью закона всемирного тяготения, так что предыдущее распоряжение отменяется. Сейчас лучше помогите ему выползти из крапивы.

Тут уже смех сразил и самых стойких.

После полудня Олег вновь выехал на большак. В кошельке звенели заработанные триста золотых, а в «Свидетельстве Охотника…» появилась отметка об убитом оборотне, так что он еще на шаг приблизился к одной из своих целей — имперскому дворянству. Его получение могло очень облегчить ему период обучения в Академии магии, так как большинство магов составляли дворяне, и Олег подозревал, что отношение к безродным студентам со стороны их более аристократичных однокурсников, да и, возможно, преподавателей, не самое лучшее. Ему отнюдь не хотелось превращать все пять лет обучения в один непрерывный бой со всеми, а для этого требовалось в течение ближайшего месяца набрать достаточное количество убитой нечисти и подать заявление в имперскую канцелярию. Бюрократии в империи практически не было, а подобные вопросы, находящиеся под прямым патронажем императора, и вовсе должны были решаться очень быстро. Так что, главное, успеть набрать необходимое число монстров.

Несмотря на все эти рассуждения, вторая, и весьма весомая — оборотни считались опасными противниками — отметка в «Свидетельстве» Олега не очень радовала. Скорее даже наоборот. Он впервые убил разумное создание не ради спасения жизни — своей или одного из своих друзей, а просто за деньги. Да еще и на глазах женщины, которую оборотень защищал. Совесть внезапно проснулась и попыталась взяться за Олега. Он уже приготовился к долгим нравственным терзаниям, как вдруг навстречу ее острым когтям встала прочная чешуя демона: