Укрощенная любовью - Жанна Монтегю

Велев Перегрину отвернуться, Беренис вышла на берег и снова оделась, находя мужскую одежду не ограничивающей движения, свободной и приятной, намного более удобной, чем длинное платье:

– Думаю, я закажу себе подобный костюм, когда мы доберемся до Джорджтауна. Это может открыть новый стиль в моде.

– Действительно, может. – Он был готов согласиться со всем, лишь бы она позволила поцеловать себя.

– Как было бы чудесно, если бы мы остались здесь навсегда, – мечтательно сказала Беренис, подвернула брюки и уселась на край берега, чтобы опустить босые ноги в воду. – Ты бы построил нам домик из бревен, и мы были бы счастливы, как дети, в этом лесу…

Перегрин сел рядом с ней.

– Беренис, дорогая… перестань говорить глупости, – мягко сказал он. – Не думаю, что я смог бы… Но когда же ты позволишь мне доказать свою любовь?

– Скоро, – пообещала она неопределенно, ощущая его напряжение, его руку, обвившуюся вокруг ее талии, руку, скользящую к ее груди. – Не сейчас, но скоро.

– Когда доберемся до Чарльстона? – Она слишком долго дразнила его, и Перегрин начинал терять терпение. Он заслуживал награды за то, что так круто изменил свою жизнь. Он не любил питаться иллюзиями. А именно это сейчас и происходило.

Внезапно он насторожился, услышав хруст ветки, но когда обернулся, было уже слишком поздно. Подобно тому, как чудовищный вулкан выплевывает поток лавы, тихая поляна, казалось, извергла толпу каких-то людей, высыпавших из кустов. Перегрин потянулся было за пистолетами, но его мгновенно схватили двое бандитов. Беренис вскочила на ноги, вскарабкалась на берег и оказалась прямо перед нападающими, вначале решив, что это люди Себастьяна, которые нашли их. Но она тут же поняла свою ошибку. Чужаки заполнили поляну, крича, указывая на нее, непристойно ухмыляясь, отчего все внутри у нее похолодело от страха. Один из них, пышно разодетый, выступил вперед, и она заметила, что у него было красивое лицо, мощное телосложение и властные манеры.

– А ну, прекратите этот базар! – рявкнул он, заставляя остальных замолчать.

Он в упор посмотрел на нее, и она выдержала его взгляд. У него было смуглое лицо с крупным носом и черными, глубоко посаженными глазами. Недвусмысленная улыбка скривила его чувственный рот, и он пробормотал:

– Вот так удача, ей-богу! Подойди ближе, дорогуша, чтобы я мог получше рассмотреть тебя. Нацепила мужскую одежонку, а? Но тебе не удалось скрыть от меня эти женственные формы…

– Посторонитесь! – скомандовала она, стараясь, чтобы ее голос оставался твердым. – Я не знаю, кто вы и что вы здесь делаете, но вы не имеете права задерживать нас.

Ее властный тон вызвал среди бандитов новый взрыв хриплого хохота.

– Ты только послушай! – засмеялся один из них, ткнув атамана под ребра. – Леди, черт меня побери! И она хочет пройти, миленькая крошка. Ты собираешься пропустить ее?

Непристойные комментарии последовали за этой остротой, и Беренис украдкой бросила взгляд на Перегрина, но он дрожал от страха, и бандиты, захватившие его, злобно ухмылялись, толкая его от одного к другому. Потом кто-то ударил его кулаком по лицу, и он упал на колени.

Атаман протянул к Беренис свою смуглую руку и самым сладким голосом произнес:

– Не бойся. Я не причиню тебе зла!

Она никогда не видела ничего подобного тому циничному расчету, который светился сейчас в его близко посаженных глазах, когда он откровенно оценивающе смотрел на нее, словно покупал корову на рынке. В глубине души она хотела, чтобы здесь оказалась Далси – она бы знала, как обходиться с этим ужасным человеком. Один из бандитов выскочил из-под руки главаря и попытался схватить ее. Она отскочила назад, жалея, что у нее нет оружия – ножа, дубинки, чего-нибудь…

Атаман оттолкнул его, прорычав:

– Она моя! Возможно, я и отдам ее вам позже – когда сам смогу вдоволь насладиться. – Затем он шагнул к ней, схватил за руку, и при прикосновении его пальцев Беренис закричала. Так велик был ужас, что она сразу даже не осознала, какое имя сорвалось с ее губ: – Себастьян! Себастьян!

Ее испуганно-тоскливый голос разносился в вечернем воздухе, отдаваясь эхом среди верхушек деревьев, и ему вторили река, лес и горы.

Себастьян услышал этот крик, скача по лесу и разыскивая Беренис. На секунду он натянул поводья, затем пустил коня в галоп, помчавшись в том направлении, откуда доносились крики. Его люди скакали позади.

Ярость билась в нем, словно бешеный зверь, и в то же время он покрывался холодным потом от страха за нее. Сбежать с Перегрином! Как могла она сделать такую глупую и безрассудную вещь? В этих местах неспокойно, население жестоко и беспощадно. И вот теперь, похоже, она в беде. Быть может, ранена! Умирает! И когда он услышал, как Беренис зовет его, его переполнило желание спасти ее. Благодарение Богу, он оказался здесь вовремя!

Когда он выскочил на поляну и увидел ее, бьющуюся в руках мужчины, что-то словно лопнуло в его мозгу. Он спрыгнул с лошади и накинулся на негодяя, схватив его за воротник и оттаскивая назад. В то же мгновение он узнал его:

– Дарби Модифорд! Ты, собака! Модифорд, быстро опомнившись, вырвался и, приготовившись защищаться, прорычал:

– Лажуниссе!

– Каналья! Продолжаешь свои игры! – бушевал Себастьян. – Неужели ты не можешь получить женщину, не насилуя ее? На этот раз ты сделал неудачный выбор. Эта леди – моя жена!

Его люди окружили банду Модифорда, и лучи заходящего солнца сверкали на пистолетах и ружьях. Дэмиан побежал к Беренис, которая сидела, съежившись, на траве, обхватив себя руками. Хотя ему было стыдно за поступок сестры, он инстинктивно бросился к ней, чтобы утешить. Но больше всего Дэмиан был взбешен поведением Перегрина. Он налетел на него и, схватив спереди за воротник, поднял на ноги.

– Так ты для этого приехал в Америку? Чтобы обесчестить мою сестру? – крикнул он, свирепо глядя в его лицо. – Я знал, что у тебя сомнительная репутация – картежника, соблазнителя, но верил, что наша дружба хоть что-то для тебя значит. Боже мой, парень, сколько времени мы уже с тобой знакомы? Сколько раз ты пользовался гостеприимством дома моего отца? И вот как ты отплатил ему? Мне следует вызвать тебя на дуэль! Заставить посмотреть мне в лицо со шпагой в руке!

Перегрин что-то забормотал и стряхнул руку Дэмиана. Он все еще дрожал от страха после нападения банды Модифорда, но куда больше боялся мести Себастьяна.

– Я не собирался причинить ей вред, – бормотал он. – Совсем наоборот. Ты же видишь, что она несчастна…

– Она молода и своенравна, – ответил Дэмиан с ранее не свойственной ему суровостью во взгляде. – Пройдет время, и она успокоится, если не будут вмешиваться глупцы вроде тебя.