Крылья ворона - Элейн Каннингем

Она сползла с коня, промерзшая до мозга костей и с ломотой в окостеневших членах.

— Могу я рассчитывать на горячий завтрак и еще более горячую ванну? Моя задница превратилась в кусок льда.

Он с трудом сглотнул и не сразу сумел выдавить из себя звук:

— А ты…

— Живая? Да, безусловно. Даже лучше того, я еще и при деньгах. — Она позвенела кошельком, в котором лежали монеты, полученные от гнома-ювелира в обмен на добытое ею во время чаепития.

Девушка шепнула Лунному Камню на ухо пару слов. Призрачный конь кивнул и потрусил к лесу. Краски начали возвращаться на лицо мальчишки, и он поманил эльфийку за собой.

Вскоре Шарларра уже сидела перед очагом, завернутая в толстое шерстяное одеяло и с кружкой горячего сидра со специями в руке. На вертеле жарилась оленья ляжка. Хозяйка постоялого двора, маленькая круглая женщина со щеками, как наливные яблочки, отрезала изрядный кусок мяса и поставила тарелку перед гостьей, по-матерински неодобрительно цокая языком.

— Скакать верхом всю ночь, да одной! Да еще такой хорошенькой девочке! Надо быть осторожнее. Это и опасно, и неприлично.

— Призрачный конь лишает непрошеных почитателей смелости, — ответила эльфийка.

Женщина поразмыслила.

— Да уж. Странная у тебя компания.

Быстрая улыбка Тронула лицо девушки. Интересно, что сказала бы ее хозяйка, узнай она, что Шарларра спешит на встречу с магом-дроу!

Двумя часами позже, хорошенько поев и с блаженством отмокнув в огромной бочке для стирки белья, Шарларра отправилась искать своего скакуна. Лунный Камень ждал ее там, где она сказала: в небольшой березовой рощице, серебрившейся на фоне строгих сосен. Одно из деревьев вдруг повалилось — или так ей показалось в момент первого удивления.

Призрачная женщина возникла вдруг среди деревев и протянула тонкую руку к скакуну Шарларры. Ужас пронизал эльфийку, ужас не от встречи с привидением, а от мысли, что у нее могут увести коня. Она обрела голос и издала гневный вопль. Две призрачные головы повернулись в ее сторону. Женщина была почему-то знакома ей, хотя Шарларра и не могла вспомнить оп да. Потом она исчезла. Лунный Камень — нет.

Эльфийка кинулась к коню и обхватила руками холодную белую шею.

— Ты остался, — ликовала она. — Ты остался!

Лунный Камень отодвинулся и с досадой посмотрел на нее. Он подтолкнул ее мордой, приглашая садиться. Шарларра вскочила на коня, и они быстрой рысью направились в сторону Рашемена.

Если повезет, они будут уже в нескольких милях от Долины Теней, прежде чем кто-нибудь обнаружит пропажу оленьей ляжки.

Лириэль вглядывалась в клубы пыли. Фигура, одетая в черное, проступила из тумана, лицо ее было укрыто под искусно сделанной черной же маской. Женщина подняла руку, и из стен потянулись какие то лианы и принялись оплетать Лириэль.

Дроу отрывисто прошипела что-то, и лианы увяли и попадали на пол. Она выхватила из-за пояса метательного «краба» и швырнула в Колдунью.

Фиодор вскрикнул, протестуя и предостерегая. Колдунья одним жестом обратила летящее к ней оружие в пыль.

Но пылинки не остались лежать в бездействии. Они зашевелились, начали расти, и каждая приподнялась на восьми длинных ногах и устремилась к хранительнице башни.

«Крабы» облепили женщину, забираясь под платье и в прорези маски. Она захлопала руками по лицу, выкрикивая заклинания, которые должны были уничтожить напавших на нее насекомых или хотя бы отбросить их прочь.

Но заклинания Колдуньи были бессильны против любимцев божества. «Крабий» яд начал действовать, и женщина-рашеми упала на пол, корчась в страшных судорогах. Мгновения спустя она затихла. «Крабы» посыпались прочь, уменьшаясь на ходу и исчезая в крошечных трещинках меж камней.

Лириэль застыла, как замороженная, поводя глазами в ожидании следующего хода упрямой богини темных эльфов. Минуты шли, но ничего не происходило. Она потерла ладонями лицо, как человек, пытающийся очнуться от ночного кошмара, и подошла к мертвой хранительнице.

Ей вспомнились слова, сказанные Фиодором многие месяцы назад.

Кара за убийство вичларан — смерть.

Едва успев ступить на родную землю берсерка, она уже заслужила смертный приговор.

Должен быть какой-нибудь выход, какой-нибудь способ остаться рядом с Фиодором, пока он будет возвращать Летящий На Крыльях Ветра, и своими глазами увидеть землю, о которой он рассказывал ей. Но как она может это сделать, если с самого начала совершила преступление, которое не прощается? И бесполезно клясться, что смерть Колдуньи стала результатом вмешательства Ллос. Рашеми, обнаружив тело, скорее всего, убьют дроу на месте, не дожидаясь объяснений.

Взгляд ее бесцельно скользил по скорчившемуся на земле в смертельной агонии телу Колдуньи. Маска, прикрывающая лицо, съехала набок, волосы растрепались, пальцы свело судорогой — результат действия «Крабьего» яда, проникшего в кровь.

Лириэль смотрела на труп, и в глубинах ее сознания начала зарождаться идея. Она едва заметила, что Фиодор подошел к ней и что глаза его стали огромными, когда весь ужас случившегося начал доходить до него. Она на миг зажмурилась, чтобы не видеть этого. И в мгновенной тьме семя изощренного плана дроу проросло и дало всходы. Лириэль открыла глаза.

— Я могу стать ею.

— Что? — Рашеми недоуменно уставился на нее.

— Я могу изменить внешность и стать ею. Ну-ка, помоги. — Руки Лириэль уже вовсю трудились, выполняя задуманное. Она принялась торопливо снимать одежду с мертвой женщины.

Фиодор потряс головой, словно человек, отгоняющий кошмарный сон.

— Ты не можешь! — ужаснулся он. — За попытку притвориться Колдуньей полагается смерть!

— Я уже убила Колдунью, — напомнила она. — Ты как-то говорил, что за это карают смертью. Хуже уже не будет.

Фиодор тяжело, безнадежно вздохнул.

— Даже в ее одеянии ты все равно останешься дроу. Среди Колдуний нет темных эльфов.

— Теперь нет, — возразила Лириэль. — А сестра Квили?

Рашеми смотрел на нее, не понимая.

— Разве ты не помнишь, что говорила мне Квили? Ее сестра Сайлуни училась у Колдуний Рашемена.

Лицо его чуть прояснилось, когда он сообразил, о чем она говорит, Лириэль предположила, довольно логично, что раз Квили дроу, сестры ее тоже должны быть темными эльфами. Но прежде чем Фиодор успел рассеять это ее мнение — или напомнить, что Сайлуни не только опасно знаменита, но и мертва, — звуки быстрых шагов наверху башни объявили о прибытии подкрепления.

Лириэль сорвала маску с мертвой Колдуньи. Внешность той изменилась, мгновенно и разительно. Она словно стала меньше, черты лица смягчились и расплылись, и она превратилась в полную женщину средних лет.