Запасной мир - Анатолий Дроздов

– На сотню шагов дальше!

– Есть, черр! – откликнулся наушник.

Вторая мина разорвалась у ограды дома. Осколки хлестнули по камню, выбив из него искры.

– На одно деление, Росс! Совсем чуть!

– Понял, черр!

Третья мина пробила крышу дома и взорвалась на чердаке. Осколки черепицы брызнули во все стороны.

– Так стрелять, Росс! Беглый огонь!

В отдалении захлопали бомбарды. Мины, одна за другой, стали рваться во внутреннем дворе Дома Троскана. Некоторые попадали в крыши дома или хозяйственных построек. Тогда в воздух взлетали обломки черепицы – такие же смертоносные, как чугунные осколки. Я открыл окно. Если на третьем этаже Дома сидел снайпер, то теперь его нет, так же, как пулеметчика. Жить всем хочется, тем более – наемникам. Они не солдаты, которые будут умирать за Родину.

Из дверей Дома во двор внезапно выбежал человек в бронежилете и шлеме. Он вскинул на плечо длинную трубу. Ручной гранатомет! Расположение бомбард они приблизительно засекли. Если перебросить термобарический боеприпас через дома, то на улице, где стоит батарея, наступит ад…

Я сорвал с шеи пулемет и дал очередь. Человек во дворе выронил гранатомет и упал. Фу-у! Успел…

Из дверей Дома выскочили двое слуг и утащили тело. Гранатомет остался лежать во дворе. Минометный обстрел стих.

– Что там у тебя, Росс? – спросил я.

– Снаряды кончились, – ответил наушник. – Бомбарды их просто жрут!

– Еще есть?

– В арсенале. Уже послал людей.

– Хорошо! – буркнул я. – Как привезут, скажешь!

Я подтащил табурет, сел у окна и примостил сошки «Minimi» на подоконнике. Осажденные могли воспользоваться паузой и пойти на прорыв.

– Эй, русский! – внезапно раздалось в наушнике. – Слышишь меня?

Голос был незнакомым, но речь английская. Это еще кто?

– Слышу! – сказал я.

– Тебя как зовут?

– Иван.

– А я Драгомир.

– Серб?

– Хорват. Тот же серб, только католик.

Хорват признал себя сербом? В лесу кто-то сдох.

– Что скажешь хорошего, Драгомир?

– Вацлав, который говорил с тобой, убит. Это ты застрелил его?

– Нечего было выскакивать с гранатометом! Я предупреждал.

– Теперь я последний из землян в Доме.

– Вас было пятеро?

– Компания не хотела больше. Чем меньше людей, тем проще сохранить тайну. Работу делали местные. Мы руководили ими и отправляли золото через портал.

– Много?

– Несколько тонн в год. Могу назвать точные цифры. У меня база данных за пять лет. Я здесь вроде бухгалтера и технического специалиста, отвечаю за учет и системы безопасности. Не боевик. Даже пистолет не ношу – не люблю оружие.

– Кем были остальные?

– Наемниками. Воевали в Африке и других местах. «Отличились» так, что их разыскивал Интерпол.

– А тебя?

– Тоже. Если вернусь, получу двадцать лет тюрьмы.

– За что?

– Несанкционированное проникновение в банковскую сеть.

– Так ты хакер?

– Каждый зарабатывает, как может. Хочу договориться, Иван.

– О чем?

– Мне не нравится перспектива отправиться в рудники. Я никого здесь не убивал. Этим занимались другие. Если пообещаешь оставить меня в покое, открою тебе хранилище. Там золото, много. И ты выделишь мне десять процентов.

– А губа не треснет? Сами возьмем.

– Не получится – Дом напичкан минами. Их тут десятки. Одни срабатывают от датчика движения, другие – по радиосигналу. Вы не сможете их снять – хорошо спрятаны. Некоторые замурованы в стенах. Мины можно активировать так, что сработают погодя. Скажем, дней через пять или десять. Ловушка на случай захвата Дома. Над закладкой работали лучшие специалисты.

Я вытер пот со лба! Параноики, млять! А я – лох. Мог бы догадаться.

– В хранилище – электронный замок, связанный с детонатором, – продолжил Драгомир. – Внутри датчики. Если не ввести код, все взорвется, даже если взломать стену. Я могу его дезактивировать. Еще я настрою маяк так, что вход в портал окажется в реке. Если откроют с Земли, то получат тонны воды. Портал выйдет из строя.

– Хорошо подготовился! – признал я.

– Это стоит десять процентов?

– Да!

– Мы договорились?

– Обещаю! – сказал я. – А что потом? Куда денешься?

– Останусь здесь. Моей доли хватит до конца дней. Куплю поместье, возьму в жены хорошую девушку и заведу семью. Мне сорок лет, Иван, пора жить спокойно.

– Ладно! – сказал я. – Выводи немых.

– Не подчинятся. Они не могут рассчитывать на снисхождение – все замазаны в крови. Это специально делали, чтобы исключить предательство. Им нечего терять.

– Что они сделают?

– Пойдут на прорыв. Сейчас накапливаются на первом этаже. Общаются между собой знаками, но я их понимаю. Учти, они опасны. Умеют обращаются с оружием. У одного есть пулемет – тот, из которого стрелял Вацлав. Но ты не беспокойся! Как только они пойдут к воротам, я взорву мины.

– Не вздумай! Другие могут сдетонировать.

– Тогда разбирайся с ними сам. Я – пас!

– Конец связи! – сказал я.

Ждал я недолго. Двери Дома распахнулись, и во двор повалили люди. Судя по тому, как перебегали они к воротам, тактике их не учили. Наемный убийца и солдат – разные специальности. Немые сгрудились у ворот, передний взял пулемет на изготовку. Створки поползли в стороны. Я прижался щекой к прикладу «Minimi».

Они вывалили на площадь толпой и понеслись к дальней от меня улице. Передний при этом поливал перед собой из пулемета. Делал он это, как мог бы африканец, которому попало в руки незнакомое оружие, – ошалело и бесприцельно.

Тра-а-а!..

«Minimi» затрясся, выплевывая десятки пуль. Немых смело с площади, как листья метлой. Малокалиберные, но злые пули с такого расстояния пробивали тела навылет и неслись дальше, поражая следующих. Спустя несколько мгновений на мощенной камнем площади остались только неестественно изломанные смертью тела. На всякий случай я прошелся по ним очередями. Вот и все. Суд вынес приговор и привел его в исполнение. Я поставил оружие на предохранитель и сбежал вниз. У дверей топтался Родж.

– Что это было, Айвен?! – крикнул он, завидев меня. – Опять трещало. Это ты? Нам идти на штурм?

– Не надо. Враги кончились. Соберите тела и поставь оцепление по краям площади. В Дом не заходить! Я пошел!

Родж хотел что-то сказать, но, натолкнувшись на мой взгляд, умолк. Я взял пулемет на изготовку и двинулся к воротам Дома. Что бы ни говорил Драгомир, но следовало держаться настороже…

Во дворец я вернулся поздно. Драгомир, как мне и обещал, отвел меня в подвал, где я завис на несколько часов, оценивая сокровища Голконды. Помимо золота здесь имелось оружие, снаряжение и много других полезных в хозяйстве вещей. Например, разведывательные беспилотники. Обустроено хранилище было капитально. Имелся пандус, по которому в портал закатывали тележки с золотом, тельфер для их перемещения от входа в подвал и прочие приспособления, облегчающие тяжелый труд. Все питалось от компактного атомного генератора. Грузчиками работали земляне: местных не пускали в подвал из соображения секретности. Их вообще держали в отдалении. «Безъязыких», к примеру, не учили пользоваться современным оружием – защита на случай их выхода из повиновения. Это и подвело землян. Вооружи Вацлав охрану гранатометами и автоматическим оружием, и нам пришлось бы кисло.

Но более всего мне понравились системы видеонаблюдения, которыми был напичкан Дом. Я подрядил Драгомира демонтировать их и установить во дворце, выведя сигнал на единый пульт. Генератор – само собой. Хорват с радостью согласился. Его волновал будущий статус. Сегодня его помиловали, а завтра что? Передумать можно в любой момент, а вот полезного человека не тронут. Систему нужно обслуживать.

Драгомир оказался юрким мужичком с хитрыми черными глазами и заметным пивным животиком. Не боевик однозначно. Я отдал его под надзор Элсли и велел Роджу выставить оцепление вокруг площади. Никому к Дому не приближаться. Все полезное отсюда мы вывезем, а само здание снесем. Иметь крепость, напичканную минами? Ну, нах! Вдруг их каким-нибудь образом активируют с Земли? Драгомир уверил, что это невозможно, но я решил не искушать судьбу. Народу объясним, что это наказание за покушение на королеву, дескать, чтоб и памяти не осталось. Дом Троскана ждет судьба французской Бастилии. Еще и табличку поставим: «Здесь танцуют!»

К моему возвращению во дворце спали. Я выслушал доклад старшего охраны и отпустил его, велев бдить, а сам отправился в столовую. Прислуживала лично Мардж. Она принесла миску истекающей ароматом мясной похлебки и пироги с рыбой. От вида еды желудок забурлил – в последний раз я ел ранним утром. Мардж поставила на стол стеклянный кувшин с вином, и я разглядел, что глаза у нее заплаканные. Это с чего? Однако расспрашивать не хотелось, и я набросился на еду. Подмел все. А когда встал, Мардж неожиданно бухнулась на колени. При этом форштевни ее заколебались, как волны у пристани.