Бранислав Нушич - Дмитрий Жуков

После 1903 года южные славяне видели в Сербии «второй Пьемонт». В Белград ехали учиться, а заодно становились членами явных и тайных патриотических организаций. Гимназисты из Боснии и Герцеговины объединялись в «пятерки» и «семерки» и переносили свою деятельность на родину. Название организации было подсказано «Молодой Италией» Мадзини.

Часть ее членов верила в теорию «малых дел» и считала, что главное — постепенно занять ключевые посты и вести культурно-просветительскую, воспитательную работу среди масс. Одним из руководителей этого крыла «Молодой Боснии» был Боривое Евтич, впоследствии друг Нушича.

Другие настаивали на индивидуальном терроре и по примеру русских террористов проповедовали теорию «героя и толпы», вождизм. Народ они считали скопищем нулей, впереди которых надо было поставить единицу, чтобы нули превратились в крупное число.

Молодые люди зачитывались Достоевским и Горьким, Бакуниным и Чернышевским. В австрийской тюрьме Гаврило Принцип говорил своему врачу: «Мы читали и социалистические и анархические статьи… но оставались прежде всего националистами».

Вдохновитель двух молодых террористов Гачинович ездил перед убийством в Швейцарию, где встречался с М. А. Натансоном. Натансон говорил Гачиновичу, что «высшее благо в жизни — пожертвовать собой…»

О сараевском убийстве писали и будут писать очень много. Кого только не обвиняли в его подготовке! И евреев, к которым благоволил император Франц-Иосиф, раздававший банкирам баронские и графские титулы, и с которыми враждовал его наследник, считавший, что в их руках сосредоточено слишком много денег и большая власть. И масонов, потому что «каменщиками» были некоторые члены «Молодой Боснии». И Россию. И социал-демократов. И «Черную руку»…

Ни одна из версий до сих пор не получила документального подтверждения. Однако известно, что Принцип и Чабринович жили в 1912 году в Белграде. Чабринович установил связь с «Народной обороной», созданной в результате усилий Нушича в дни аннексии Боснии и Герцеговины.

Гаврило Принцип пришел в Белград пешком. Переходя границу, он поцеловал землю Сербии. Он собирался продолжить учение в пятом классе гимназии, но началась война с турками, и гимназист сделал попытку записаться в отряд майора Танкосича, члена тайной организации «Объединение или смерть», известной еще под названием «Черная рука».

Эту организацию создал уже знакомый нам Драгутин Димитревич-Апис. В нее входили многие из офицеров, участвовавших в перевороте 1903 года. Это была влиятельная сила в государстве. За разглашение любой тайны организации ее члену полагалась смерть.

«При вступлении в организацию, — писалось в ее уставе, — каждый член ее должен знать, что перестает значить что-либо как личность; он не может ожидать никакой славы, никакой личной выгоды — материальной или моральной». За использование организации в личных целях тоже полагалась смерть.

Легальный орган «Черной руки» — газета «Пьемонт» выступала против всех существовавших партий, считая их аморальными и антипатриотичными. Члены «Черной руки» заняли многие важные посты. Апис уже был полковником и начальником разведывательного отдела генерального штаба.

Это Апис помог стать наследником престола принцу Александру. Старший сын короля, принц Георг, отказался от своих прав в связи со скандальным случаем. Георг был великолепный математик, добрый, но очень вспыльчивый человек. Застав как-то своего камердинера за неблаговидным делом (тот распечатывал и читал письма принца), он ударил его ногой в живот. Камердинер умер в больнице.

В ноябре 1910 года Георг снова стал добиваться пересмотра порядка престолонаследия. Наследник Александр хотел с помощью заговорщиков из «Черной руки» устранить претендента. Началась свара, в которую вмешался в свое время Нушич, вздумавший поучать короля и получивший за это три месяца тюрьмы.

Кстати, Апис отказался отравить Георга, хотя и поддержал Александра, воспитанника Петербургского пажеского корпуса, личность жесткую и сильную.

Весной 1914 года в Сербии возникло напряженное положение. Добрый старик король Петр больше занимался своими болезнями и долгами, чем делами государства. С личными долгами он предпочитал расплачиваться сам, не запуская руки в государственную казну. Газета «Пьемонт» справедливо обвиняла главу правительства Николу Пашича в присвоении крупных имений в отнятых у турок краях. Пашич поднял на ноги полицию и жандармерию, приказав стрелять в любого офицера, который идет с подразделением к Белграду. И Пашич и Апис ушли в отставку. Король Петр, сославшись на болезнь, передал власть наследнику Александру, который, став регентом, снова призвал Пашича и Аписа. За Пашича вступился русский посол Хартвиг, вскоре отравленный в австрийском посольстве. За Аписом стояла «Черная рука».

16 мая 1914 года Гаврило Принцип в качестве представителя боснийской молодежи нес венок на похоронах Йована Скерлича, а через несколько дней они с Чабриновичем пересекли границу с шестью гранатами и четырьмя револьверами…

Дважды сербская армия отражала натиск австрийцев, нанося им тяжелые потери. Но осенью 1915 года соединенная австрийско-немецкая армия перешла в большое наступление. С юга ударила Болгария, буржуазии которой обещали возможность поживиться за счет Сербии. Остатки сербской армии уходили через горы к Адриатическому морю. Тысячи солдат и мирных жителей погибли во время этого похода от голода и болезней. Под проливным дождем изможденные люди спускались к морю, бормоча: «Хлеба, хлеба!» Оставшихся в живых сто двадцать тысяч солдат союзники перевезли на остров Корфу.

Соперничество Пашича и Аписа продолжалось. Регент Александр колебался, не зная, с кем из них разделаться. Но его уже начал тяготить человек, который помог ему прийти к власти. Александр создал свою организацию, которая была названа «Белой рукой».

15 декабря 1916 года Аписа и его сторонников арестовали и обвинили в организации покушения на короля и Пашича. А летом 1917 года, когда сербские войска высадились в Салониках и вместе с союзниками освобождали родину, Аписа расстреляли. Перед смертью он крикнул: «Да здравствует Сербия! Да здравствует Югославия!» Жандармы дали три залпа, прежде чем в его гигантском теле погасла жизнь.

Летом того же года на Корфу южнославянские националисты разработали план объединения в одно государство Сербии, Черногории и всех хорватских, словенских и сербских земель, входивших в Австро-Венгрию. Во главе нового государства должен был стать честолюбивый Александр Карагеоргиевич.

Нарождалась Югославия, о которой мечтали и Нушич, и Гаврило Принцип, и принц Александр, и Апис, и миллионы других славян, хотя представление о будущем у всех было разное.

Но не все, далеко не все дожили до этого события…

ГЛАВА ВТОРАЯ «Я ПАЛ В БОЮ…»

Страхиня-Бан Нушич к началу войны получил аттестат зрелости. Юноша, как и отец, был небольшого роста, крепкий, темпераментный. По возрасту его еще не брали в армию. Но в первые же дни войны он решил записаться в добровольческую роту, формировавшуюся из выпускников школ и студентов. Ага пытался удержать его от этого шага, стал уговаривать подождать немного.

И тут Ага, воспитывавший детей в патриотическом духе, услышал возражение, которого и следовало ожидать:

— Какое право ты имеешь отговаривать меня? Ты, записывавший чужих детей в добровольцы в девятьсот восьмом году?

Нушич вспомнил свое детство. Вспомнил, как он бежал из дому, чтобы присоединиться к ученической роте, шедшей сражаться с турками. Могло ли яблоко упасть далеко от яблони?.. И Ага с Даринкой, обливавшейся слезами, проводили своего единственного сына на фронт.

В первом же бою от ученической роты почти ничего не осталось, Страхиня был ранен в ногу. Лечиться его отпустили в Скопле. Даринка, выхаживая его, с ужасом думала о том времени, когда ей снова придется расстаться с сыном, рвавшимся на фронт. Она тайком поговорила с одним из друзей Аги, врачом Светозаром Пешичем, который был председателем военно-медицинской комиссии, и попросила его во что бы то ни стало освободить Страхиню. Тот дал слово сделать все, что в его силах, и молодого Нушича забраковали.

Дело кончилось великим конфузом для добрейшего врача. Страхиня взбунтовался. Он открыто обвинил друга своего отца в недобросовестности и потребовал нового освидетельствования, но уже другой комиссией. И добился своего.

Мать не могла успокоиться. Влиятельные знакомые Нушичей, среди которых были генералы, уговаривали юношу остаться служить в тылу, убеждая его, что «интеллигенция после войны будет для Сербии нужнее хлеба». Уговоры не помогли. Страхиня снова выехал на фронт.

Даринка заставила Агу поехать в штаб Верховного командования сербской армии, находившийся в Крагуевце. Писателя встретили там почтительно. В коридоре штаба его увидел главнокомандующий, принц-регент Александр, и пригласил к себе на обед. За обедом регент спросил: