Держава под зверем - Илья Бриз

Мы достаточно часто собираемся и по много часов проигрываем операцию по военному перевороту в Российской Федерации.

Сбор компромата с помощью «следоскопа», выборочная ликвидация отдельных чинов, которые больше всего запятнали себя продажей достижений Родины, затем Верховный главнокомандующий там подпишет приказ о смещении министра обороны, начальника Генерального штаба и назначении новых. Тех, которые уже будут на стороне заговорщиков. – Берия не боится крови. Понятно, что без нее не обойтись. Без террора власть не захватить. Но ведь в результате страна заживет лучше, значительно свободней.

Вот так вот возьмет и подпишет? – удивляется Светка.

Ну куда же он денется? – ухмыляется Синельников. – Жить захочет – подпишет.

А почему надо начинать именно с министра обороны и начальника Генерального штаба? – спрашивает моя жена. Зрит в корень, но как же объяснить ей сущность психологии офицера?

Понимаешь, Галина Викторовна, – берет на себя тяжкий труд Берия, – какая бы армия ни была, ее командиры всех уровней дают присягу Дают присягу защищать страну и выполнять приказы. Поэтому, если командование отдаст приказ подавить переворот, хотя возглавлять его будут настоящие патриоты, делающие все для блага Родины, приказ будет выполнен. А вот если восстанием будут руководить в том числе генералы, обладающие хотя бы видимостью легитимности… Вот в этом случае офицеры сами поддержат переворот. Кто идет в военные училища? В первую очередь – именно патриоты. Те, у кого душа за Родину болит. Даже если кто-то из них успел разочароваться в той действительности, все равно под держат. Просто захотят быть на стороне победителей.

А начальником Генштаба надо будет поставить командующего военно-морским флотом, – высказал свое мнение я, – кажется, вполне вменяемый и честный адмирал.

Почему не министром обороны? – это уже Светлана.

Потому что министр обороны там – хозяйственник, – усмехнулся Егор, – гражданский, занимающийся материально-техническим обеспечением армии, но никак не военным руководством. Даже один из трех ядерных чемоданчиков находится не у министра обороны, а у начальника Генерального штаба.

Все так далеко зашло? Все делается по примеру тамошних заокеанских друзей? – удивился Лаврентий Павлович.

– Увы, – вынуждены были согласиться мы с Синельниковым.

В этом мире, несмотря на то что ядерное оружие находится под контролем ООН, отдать приказ на его применение могли только три человека – мужчины, разговаривающие сейчас.

«Союз» у нас взлетел только весной сорок пятого. Причем именно взлетел со сверхзвукового носителя на высоте двадцать девять километров от уровня моря. Туполев, Петляков и Мясищев свое обещание выполнили и самолет для стратосферного старта сделали. Космическая программа понеслась просто вскачь! Всего два сверхтяжелых самолета-носителя и девять космических многоразовых аппаратов под них. Два пассажирско-исследовательских с восемью ложементами, три транспортника с двумя пилотами и бортинженером, остальные – беспилотные грузовики. Впрочем, на стапелях Звездного было заложено еще шесть кораблей. Космические специалисты ООН считали, что и этого будет мало. Не обошлось, увы, без потерь. Валерий Павлович, командир нашего первого экипажа, Мюллер и Ричардсон погибли после доставки очередной партии груза на МКС «Орбита-3». Пожар и разгерметизация на «Союзе-2» во время вхождения в плотные слои атмосферы. Плакала вся планета. Мы переименовали город Оренбург в Чкалов (В нашей истории Оренбург носил это имя с 1938 но 1957 год). Огромный памятник героям космоса стоит перед штаб-квартирой ООН в Крыму. Американцы поставили свой памятник в Ванкувере (штат Вашингтон), где Валерий Павлович приземлился на АНТ-25 в тридцать седьмом году. Тем более что бортинженер «Союза-2», Дональд Ричардсон, несколько лет служил на военной базе в Ванкувере. Немцы поставили свой памятник в Мюнхене, откуда был родом Ганс Мюллер – второй пилот погибшего космического корабля. Международный центр подготовки космонавтов в Ставрополе теперь тоже носит имя Чкалова. Впрочем, в нем занимается больше подводников, чем летчиков. Они, как выяснилось, психологически лучше годятся для работы на орбитальных станциях. А космонавтов нам не хватает. Несмотря на то что общее количество людей, побывавших в космосе, уже перевалило за пару сотен человек, требуется все больше и больше. По планам «Космос-ООН» в сорок седьмом она станет экономически выгодной корпорацией. Первые, самые большие прибыли принесла программа глобальной спутниковой навигационной системы ГЛОНАСС. Практически все штурманы за пару лет оказались без работы и вынуждены были переучиваться. С новой аппаратурой с обязанностями штурмана теперь играючи справляются вторые пилоты или рулевые морских судов. Производства сверхчистых полупроводников уже начали постепенно перемещаться на орбиту нашей планеты. Там их получать выгоднее. В декабре летим на Луну. Пора уже осваивать наш естественный спутник.

В семье у меня тоже большие изменения. Галинка в июне родила Ёську. Егор несколько обиделся, так как тоже хотел своего первенца, ну хотя бы одного из них, назвать в честь деда.

– Я тебе отомщу, – сказал Синельников, внимательно разглядывая маленького Иосифа Васильевича Сталина в колыбельке, – очень сильно отомщу!

И ведь отомстил, паршивец этакий! Назвал своих близнецов, которых Светлана родила ему через три недели, Павлом и Василием. Моими именами в том и этом мире. А сам светится как не знаю что. Видимся мы теперь ну очень часто, так как семья Синельниковых теперь тоже живет в правительственной резиденции в Крылатском. А Светка не пошла в программисты. Поступила в университет на медицинский факультет. Решила стать физиологом. Очень уж сестренку заинтересовали мои с Егором способности. Она ведь единственная, кто видел тот наш поединок в сороковом на пикнике. При этом Светлана имеет неограниченный допуск к сверхсекретному проекту «Глубина». Учится на втором курсе и работает с Левоном Абгаровичем Орбели в проекте. Мне пришлось набрать на счетноте (так в нашем мире называют портативные компьютеры) все работы Ольги Шлоссер и ее отца. При моей памяти это не составило особой проблемы, но вот время…

Летаю теперь, увы, только раз в неделю, если не реже. Но отрываюсь по полной. Николая Зарубина теперь со мной нет. Не смог я ему отказать и отпустил учиться в центр подготовки космонавтов еще в сорок третьем. У него уже четыре полета на «Восходах» и один на «Союзе». Мне уже доложили, что он – один из первых кандидатов в Лунную программу ООН. Молодец парень!

Глава 11

Явно перестарались! Нет, то, что первый атомный ледокол назвали «ИОСИФ СТАЛИН» – это хорошо, это правильно. Тут мне и сказать нечего, только глубоко поклониться кораблестроителям. Почтили память отца. Но назвать второй, значительно более мощный, который должен стать флагманом атомного ледокольного флота всего мира, «ВАСИЛИЙ СТАЛИН»? Мне же всего двадцать восемь лет…

– Если бы ты знал, Вася, сколько у меня труда ушло, чтобы владивостокские мосты и сахалинскую дамбу твоим именем не назвали, – ухмыляется Синельников, – пришлось согласиться самому на мост через бухту Золотой Рог. Видишь, как я ради тебя жертвую своей фамилией?

Во, жертвенный ты наш! И вечно голодный. Наяривает шашлык под холодную беленькую, не забывая поглядывать, как наши дети штурмуют маленький искусственный водопадик в бассейне. Н-да, времена у нас пошли… Мы с Егором больше сидим с детьми, чем наши жены. Вечно занятые они у нас. Наукой плотно занимаются и руководят своими институтами.

– Вы, Васенька, лучше можете отвечать на их многочисленные вопросы, – утверждает моя Галинка, – вы же с Егором Синельниковым со своей фотографической памятью всю сетевую Советскую энциклопедию в голове держите.

Ну, всю не всю, но кое-что знаем. Пришлось, правда, по методике института, в котором работает сестра, научиться забывать лишнюю информацию. Мозг, он ведь не резиновый. Но вот что ответить нашим любимым почемучкам на их бесчисленные вопросы, мы с некоторым трудом все же находим.

Бумм! Мой племянник-тезка угодил мячиком своему папаше точно в затылок. Звук довольно звонкий. Но надо честно признать, что это не потому, что голова у Синельникова пустая, просто мячик хорошо накачан. Егор оторопело смотрит на пустой хрустальный стаканчик в своей руке, на разлитую водку на своих коленях и оглядывается. Довольный маленький Васька удирает обратно в бассейн прятаться за братьев и сестру. Синельников с деланым возмущением бросается за сыном. Пойду и я туда, побарахтаюсь с детьми, пока наши жены не приехали с работы и не начали нас всех строить. Порядок в воспитании детей, видите ли, прежде всего! А то мы сами не знаем…

– Вывод? Прежде всего – постепенно выводить всю промышленность из крупных городов. Оставляем только НИИ, культурные и учебные заведения.