Новейшая история ислама в России - Роман Силантьев

Так уж вышло, что оба заместителя Нахушева по институту, Муса Мукожев и Анзор Астемиров, оказались главарями напавших на Нальчик террористов. Что, впрочем, было неудивительно – данное заведение специально создавалось как легальная надстройка над ваххабитскими джамаатами Кабардино-Балкарии, а Нахушев выполнял функции пресс-. секретаря Мукожева с Астемировым. 4 ноября Руслан Нахушев пошел на допрос в местное отделение ФСБ, после чего его больше никто не видел. Через три дня в его отношении было возбуждено уголовное дело по ч. 4,5 ст. 33 и ст. 205 (подстрекательство к терроризму). По всей видимости, директор Исламского института решил последовать примеру своих коллег по научной работе и удариться в бега. Впрочем, лидеры РИН уверяли, что никакого отношения к террористам Нахушев не имеет и скорее всего его похитили некие темные силы, желающие дестабилизации обстановки на Северном Кавказе. Член Совета РИНа Рашид Ягафаров, бывший председатель Всетатарского общественного центра, в свое время также был склонен к довольно резким заявлениям. Вот что писало информационное агентство «Регионс.ру» о пресс-конференции ВТОЦ, посвященной захвату Театрального центра на Дубровке: «31 октября Всетатарский общественный центр провел пресс-конференцию, где председателем ВТОЦ Рашитом Ягафаровым были сделаны заявления о позиции организации по отношению к событиям, связанным с захватом заложников в Театральном центре Москвы.

Выступавшие лидеры ВТОЦ не осуждали террористов, которых называли борцами за свободу Ичкерии, а сам захват заложников был назван «вынужденным нецивилизованным шагом героических сынов и дочерей чеченского народа». Трагедию в Москве члены ВТОЦ считают «результатом все той же тупоумной политики имперской России» (цитата из заявления Президиума ВТОЦ).

На пресс-конференции были распространены заявления ВТОЦ «О трагической ситуации с заложниками в Москве», «О ситуации в России после трагических событий в Москве», «В связи с усилением тоталитарных тенденций в российских властных структурах», а также обращение к президенту РТ Минтимеру Шаймиеву, председателю госсовета РТ Фариду Мухаметшину, председателю комиссии госсовета РТ по науке, образованию, культуре и национальным вопросам Разилю Валееву.

В своих заявлениях ВТОЦ требует «на основе международного права о самоопределении народа и деколонизации признать Ичкерию-Чечню независимым государством».

В одном из этих документов говорится, что «комментарии ведущих политических обозревателей СМИ России по поводу трагических событий с заложниками в Москве вызывает решительный протест всех честных людей. Результат полицейской операции по «освобождению» заложников, приведший к чудовищным последствиям, расценивается как выдающаяся победа российских спецслужб. Однако, с точки зрения здравомыслящих людей, это «пиррова победа» на крови сотен заложников».

На встрече с журналистами лидерами ВТОЦ высказывались мнения, что операция по захвату заложников была чуть ли не спланирована спецслужбами. «Правящий режим превзошел в своих преступлениях против человечности германский фашизм: с одной стороны – геноцид и насилие в Чечне, а с другой – применение для уничтожения собственных граждан (напоминаем, что альтернативой был стол переговоров) химическое оружие» (цитата из заявления президиума ВТОЦ «О ситуации в России после трагических событий в Москве»)». Исходя из вышеприведенных свидетельств нельзя не отметить, что РИН является уникальной организацией – ведь собрать воедино настолько ярких личностей не удавалось ни Исламской партии возрождения, ни Союзу мусульман России, ни даже движению «Рефах». Впрочем, именно из-за этого обстоятельства история РИНа может оказаться гораздо короче, чем у них.

Объективности ради следует отметить, что член президиума РИНа Вячеслав-Али Полосин пытался обвинять в терроризме и Талгата Таджуддина, отталкиваясь от сделанных лидером ЦДУМ антиамериканских призывов, однако успеха в этом не и имел и был высмеян даже собственными коллегами.

В заключение автор считает нужным отметить, что приведенные выше документы и свидетельства лишь призваны проиллюстрировать конкретные диффамационные кампании, а вовсе не нацелены на дискредитацию конкретных духовных лидеров исламского сообщества России. Личное мнение автора может не совпадать с изложенными выше свидетельствами, в том числе и с теми, которые он не считает нужным опровергать. В то же время нельзя отрицать тот факт, что методы борьбы, использованные бывшими учениками муфтия Талгата Таджуддина против своего учителя, в итоге нанесли тяжелый урон их же репутации. На этом фоне обращает на себя внимание порядочное и корректное поведение духовных лидеров Кавказской уммы, которые принципиально воздерживались от грязных способов ведения борьбы со своими оппонентами.

Глава II ЭТНИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ

По своим негативным последствиям для целостности исламского сообщества России этнические предпосылки раскола уступают только личностным и финансовым. Накладываясь на уже существующие межнациональные противоречия, они конвертируют их в этноконфессиональные, чем вызывают гораздо более продолжительные и сложные для преодоления конфликты.

Среди этнических предпосылок раскола исламского сообщества России особое место занимают так называемые биэтнические расколы, спровоцированные противостоянием двух этнических групп, обычно существенно различающихся по численности.

Наиболее серьезные последствия для российской уммы имели трения между татарами и башкирами. Историческое соперничество между этими народами обычно ограничивалось бытовым национализмом, однако под влиянием внешних факторов могло выливаться и в серьезные конфликты.

После Февральской революции башкирское национальное движение, по мнению А.Б. Юнусовой, стало одним из наиболее активных в России. В 1917 году на III Всебашкирском съезде было принято решение о создании автономного Башкирского духовного управления, поскольку «в Магометанском духовном Собрании, находящемся в Уфе, сидят руководители пантюркистической политики и служат главным источником татаризации башкир. В интересах ограждения башкир от татарского ига… мы организуем отдельное Башкирское Духовное Правление». Активное противостояние Башкирского духовного Управления (впоследствии известного как Центральное ДУМ БАССР) и ДУМ Внутренней России и Сибири (впоследствии известного как Центральное ДУМ РСФСР) началось в 20-30-е годы, когда их интересы напрямую пересеклись. Соответствующие госорганы умело использовали эту ситуацию для подавления ислама в целом и уже к концу 30-х годов оба управления претерпели большой урон. В итоге в 1936 году ЦДУМ БАССР было «воссоединено» с полуразгромленным ЦДУМ РСФСР. В 1948 году ЦДУМ РСФСР трансформировалось в (Центральное) ДУМ Европейской части СССР и Сибири (ДУМЕС) и вошло в систему духовных управлений мусульман СССР.

Полный контроль над ДУМЕС установили татары.

В конце перестройки национальные движения СССР вновь активизировались. Не обошел стороной этот процесс и Башкирскую АССР, в которой возникло несколько националистических партий, выступавших за особый статус башкирского народа. Своего пика процесс «национального возрождения» достиг в 1991 году, когда после развала СССР начался «парад суверенитетов». Полиэтническое, межрегиональное ДУМЕС встало перед лицом целого ряда реанимированных проблем, наиболее серьезными из которых оказались требования татарских националистов перенести резиденцию ДУМЕС в «столицу российского ислама» – Казань, а также и обострившиеся противоречия между татарами и башкирами, получившими подобия независимых государств.

До лета 1992 года авторитет председателя ДУМЕС муфтия Талгата Таджуддина позволял избежать серьезных проблем на этом направлении, однако других сдерживающих факторов уже не существовало.

В августе 1992 года брожение в ДУМЕС достигло своего предела. Формальным поводом для начала раскола стало оскорбление, нанесенное Талгатом Таджуддином главе Уфимского мухтасибата ДУМЕС Нурмухаммеду Нигматуллину.

Распекая Нигматуллина за какие-то административно-хозяйственные недоработки, он прилюдно назвал его «тупым башкиром» и предложил «убираться в свое Темясово». Сам Нигматуллин, возможно, не придал бы этому столь большого значения, если бы не позиция радикальной части башкирской интеллигенции, усмотревшей в действиях Таджуддина casus belli. Подстрекаемый своими соплеменниками, уфимский имам-мухтасиб 19 августа выступил по местному телевидению и заявил о переходе в оппозицию к Таджуддину и начале создания своего собственного, башкирского, ДУМ. 21 августа 1992 года Нурмухаммад Нигматуллин, ответственный секретарь ДУМЕС Нафигулла Аширов и главы Стерлитамакского, Октябрьского и Сибайского мухтасибатов созвали съезд, поставившей своей целью учредить независимое ДУМ Республики Башкортостан. Все выступавшие на этом съезде акцентировали внимание на открытости нового муфтията для всех национальностей, хотя фактически его создание инициировали башкирские имамы, недовольные «татарским засильем» в ДУМЕС. Действительно, по состоянию на 10 декабря 1988 года из 128 имамов ДУМЕС лишь трое были башкирами (менее 3%), в то время как общее соотношение татар и башкир в России равнялось 6 к 1.