Убийство президента Кеннеди. Ли Харви Освальд — убийца или жертва заговора? - Николай Платошкин

Расчет Освальда почти полностью оправдался, но только почти. Рут, естественно, скопировала письмо и, по ее собственным показаниям, сделанным после покушения на Кеннеди, немедленно собиралась отнести письмо в ФБР. Но дальше произошли вещи, в которые трудно поверить. Якобы она показала письмо Майклу, а тот по рассеянности принял обращение «Уважаемые господа» (Dear Sirs) за «Дорогая Лиза» (Dear Lisa) и решил, что Рут дошла до того, что читает личные письма Освальда. Но она все же заставила его прочитать письмо до конца, и Майкл только сказал, что Освальд лжец и хвастун. Как бы то ни было, Рут письмо в ФБР не отнесла и ее оправдания на этот счет выглядят абсолютно несерьезно.

Но вот если предположить, что она, как и Мореншильд, наблюдала за Освальдом по заданию ЦРУ, то все становится на свои места. ЦРУ пока не хотело поднимать шум вокруг Освальда. Ведь он еще не выполнил своей главной роли: дать желанный предлог для убийства Кастро, которое Кубела обещал осуществить буквально в ближайшие недели. Если бы ФБР узнало, что Освальд встречался в советском посольстве в Мехико с «Костиным» (было легко установить, что это известный американской контрразведке офицер КГБ Костиков) и к тому же был в кубинском посольстве с целью поездки на Кубу, то Освальда немедленно бы поставили под постоянное наблюдение. Как мы помним, ЦРУ скрыло от коллег из ФБР именно эти два ключевых момента в своих сообщениях о поездке Освальда в Мехико.

Кстати, после убийства Кеннеди агент Хости именно так и объяснял то обстоятельство, что он не уделял делу Освальда особого внимания (у него, мол, помимо Освальда было еще около 40 других объектов, которые он вел). Но данные о контактах Освальда с Костиковым, конечно, всё бы изменили, утверждал Хости. Но и сам Хости сотворил такое, что нельзя себе представить в славящемся своей строгой дисциплиной ФБР.

Перед покушением, скорее всего 12 ноября (в тот же самый день, когда Освальд отправил письмо в советское посольство), Ли зашел в далласское отделение ФБР, находившееся неподалеку от его места работы. Он хотел видеть агента Хости. Секретарша в приемной ответила, что тот на обеде. Тогда посетитель, состояние которого позднее она описывала как крайне возбужденное, оставил для Хости белый конверт с запиской. Что было в этой записке, точно неизвестно до сих пор. ФБР скрыло от комиссии Уоррена сам факт ее существования и о записке стало известно только в 1975 году.

Упомянутая выше секретарша утверждала, что в записке Освальд угрожал взорвать ФБР и штаб-квартиру далласской полиции, если его не оставят в покое. Хости, наоборот, говорил, что Освальд требовал оставить его жену в покое и все сведения о нем получать у него самого. В противном случае он грозил доложить о незаконных действиях Хости. Хости, которому секретарша передала записку, якобы даже сначала не понял, от кого она, так как подписи не было (а вот секретарша утверждала, что письмо было подписано). Он просто положил записку в стол и забыл о ней. А 24 ноября, когда Джек Руби застрелил Освальда, Хости вызвал к себе начальник регионального отделения ФБР в Далласе Шанклин и потребовал уничтожить записку. Мол, Освальд мертв, и суда над ним не будет. Причем Хости пришлось разорвать записку прямо на глазах у Шанклина (потом он смыл клочки бумаги в унитаз). Ни у кого из исследователей нет ни малейших сомнений, что Шанклин не мог пойти на уничтожение улик по делу об убийстве президента США без санкции директора ФБР Гувера.

Сам Шанклин, когда история с запиской всплыла, сначала вообще утверждал, что ничего о ней не знал. Однако когда факт существования этого документа подтвердили около десятка сотрудников далласского офиса ФБР, он признался, что приказал Хости уничтожить записку. Причина банальная: далласский офис ФБР не хотел подставляться под критику, что не придавал Освальду достаточно серьезного внимания и тем самым дал ему возможность осуществить покушение.

Но если содержание записки было настолько невинным, то в интересах ФБР было бы напротив предъявить ее комиссии Уоррена. Ведь из нее следовало, что ФБР как раз следило за Освальдом, наводя о нем справки. Странно выглядит утверждение Хости, что записка была без подписи (именно поэтому он, дескать, даже не понял, от кого она). У Освальда не было никакой необходимости скрывать свою фамилию. Тем более если он сам предлагал ФБР задать ему (а не жене) все интересующие вопросы.

Скорее всего, Хости просто ввел общественность в заблуждение. В записке Освальд, видимо, сообщал, что он работает по внедрению в правоэкстремистские и кубинские эмигрантские круги и что об этом можно навести справки. Не исключено, что почуявший неладное Освальд даже информировал о заговоре правых (которых он как агент ФБР вел) с целью покушения на Кеннеди. В любом случае и этот сигнал Освальда остался без внимания.

Хости, как и всех агентов ФБР, так или иначе связанных с Освальдом, после покушения на Кеннеди наказали, отправив в заштатный Канзас, и оштрафовали вычетом из жалованья 1000 долларов. Однако после его показаний по записке 1000 долларов ему вернули.

Не надеясь на свои косвенные и прямые обращения в ФБР, Освальд написал полную тревоги записку своим кураторам из ЦРУ. Записка всплыла только в 1975 году, когда ее получил из Мексики исследователь покушения на Кеннеди Пенн Джонс. Таинственный автор сопроводительного письма, напечатанного на машинке и подписанного P.S., сообщал, что уже отсылал эту записку Освальда директору ФБР, но реакции не было. Эксперты-графологи признали, что почерк на записке принадлежит Освальду. В записке, датированной 8 ноября 1963 года, говорилось:

«Уважаемый господин Хант!

Я хотел бы получить информацию относительно моего положения.

Я прошу только об информации. Я предлагаю, чтобы мы обсудили этот вопрос полностью, прежде чем я или кто-то другой предпримет любые шаги

С благодарностью Ли Харви Освальд».

Так как записку прислали из Мексики, можно предположить, что ее адресатом был сотрудник ЦРУ Говард Хант, курировавший тогда в разведке связи с кубинской эмиграцией. Во время визита Освальда в Мехико Хант также находился в мексиканской столице. Записка была написана Освальдом именно в тот день, когда он узнал о повторном визите Хости. Освальд не понимал, почему ФБР следит за ним, в то время как он выполняет ответственное секретное задание.

В любом случае попытки Освальда освободиться от опеки Феррье и Банистера и выйти на руководство ФБР или ЦРУ оказались безрезультатными.

14 ноября 1963 года Белый дом окончательно определился с местом в Далласе, где должен был состояться обед с участием президента. Выбор пал на здание «Трейд март» (торгово-промышленный центр). Сразу же после этого командированные в Даллас агенты Секретной службы вместе с далласской полицией приступили к разработке маршрута движения кортежа президента из аэропорта к «Трейд марту». 16 ноября далласские газеты сообщили о «Трейд марте» как месте обеда и о том, что кортеж президента проследует к торгово-промышленному центру по Мэйн-стрит. Те, кто ориентировался в Далласе, могли понять, что автомобиль с президентом проследует рядом с техасским складом школьных учебников. 18 ноября сотрудники Секретной службы вместе с далласской полицией проехали предполагаемым маршрутом и окончательно его утвердили.

Перед Далласом президент Кеннеди еще должен был посетить Майами, где к тому времени сконцентрировалось уже более сотни тысяч кубинских эмигрантов. В этой поездке были одинаково заинтересованы те представители администрации, которые поддерживали миссию Эттвуда, и те, кто хотел убить Кастро. Эттвуд рассчитывал, что речь президента в Майами, которую написал советник Кеннеди по национальной безопасности Банди (он был в курсе контактов Эттвуда и одобрял их), даст понять Кастро, что Белый дом готов к нормализации американо-кубинских отношений. А Десмонд Фицжеральд, написавший всего один абзац из выступления Кеннеди, полагал, что этот абзац и будет заверением Кубеле о том, что Америка поддержит смещение Кастро путем переворота.

9 ноября начальнику разведки полиции Майами капитану Чарльзу Сэппу доставили пленку разговора, который осведомитель полиции провел с известным в Майами правым экстремистом Джозефом Милтиром. Милтир был активистом многих крайне правых организаций, в том числе так называемой Национальной партии прав штатов. В Новом Орлеане активистами этой партии были Феррье и Банистер. Партия активно поддерживала кубинских эмигрантов и была крайне враждебно настроена по отношению к Кеннеди. Разговор, который прослушал Сэпп, был крайне важным.

Осведомитель. Думаю, что Кеннеди приедет сюда 18-го примерно в это время, чтобы произнести речь…

Милтир. Вы можете поставить свой последний доллар, что он скажет много о кубинцах. Их здесь столько много.

Осведомитель. Ну да. Вокруг него будут тысячи телохранителей. Так что не волнуйтесь за него.