Мобильник - Стивен Кинг

В нас, подумал он.

— Теперь я знаю, что чувствуют лобстеры, оказавшиеся в аквариуме ресторана «Харбор сифуд» в те дни, когда можно купить два по цене одного, — пробормотал Том.

— Не надо волноваться, — повторил Клай. — Пусть они сделают первый шаг.

Но первого шага не последовало. Опять за дверью загрохотало (Клаю, во всяком случае, показалось, что на переднем крыльце что-то сваливают), а потом существа, заслонявшие свет, подались назад, словно получили сигнал, услышать который могли только они. И проделали это более чем упорядоченно. В это время дня они обычно не собирались всем стадом, но ситуация переменилась. Насчет этого двух мнений быть не могло.

Клай подошел к окну гостиной, по-прежнему с револьвером в руке. Том и Алиса последовали за ним. Он наблюдал, как мобилопсихи (только они более не казались Клаю психами, если брать тот смысл, который он вкладывал в это слово) отходили от дома с удивительной легкостью, сохраняя выверенное и очень маленькое расстояние от соседа (соседки). Они остановились между Читэм-Лодж и дымящимися остатками футбольного стадиона Тонни-Филд, напоминая потрепанный армейский батальон на усыпанном опавшей листвой плацу. И все, уже не совсем пустые глаза смотрели на резиденцию директора.

— Почему у них такие грязные руки и ноги? — спросил чей-то застенчивый голос. Они обернулись. Джордан. Клай даже не заметил золу и сажу на руках этих молчаливых «людей», которые стояли у Читэм-Лодж, но, прежде чем успел произнести хоть слово, Джордан ответил на свой же вопрос: — Они ходили туда, не так ли? Конечно. Они ходили туда, чтобы посмотреть, что мы сделали с их друзьями. И они в ярости. Я чувствую. Вы это чувствуете?

Клаю не хотелось отвечать «да», но, конечно, он чувствовал. Потому что чувство это висело в воздухе, ощущение наэлектризованных облаков, которым осталось сблизиться еще на самую малость, чтобы разразиться громом и молнией. Само собой, это была ярость. Клай подумал о фее Светлой, впивающейся зубами в шею женщины во «властном костюме», и пожилой даме, выигравшей битву у станции «Т» на Бойлстон-стрит, той, что решительными шагами направилась в Бостон-Коммон, не замечая крови, капающей с ее коротко стриженных, обильно тронутых сединой волос. Вспомнил молодого мужчину, обнаженного, но в кроссовках, который на бегу протыкал воздух автомобильными антеннами. Вся эта ярость… неужели он мог подумать, что она исчезла после того, как они начали сбиваться в стада? Что ж, если и подумал, то напрасно.

— Я чувствую, — первым заговорил Том. — Джордан, если они обладают сверхъестественными способностями, почему не заставят нас покончить с собой или поубивать друг друга?

— Или взорвать наши головы изнутри. — Голос Алисы дрожал. — Я однажды это видела в каком-то старом фильме.

— Я не знаю, — ответил Джордан. Посмотрел на Клая. — А где Порватый?

— Так ты его называешь? — Клай посмотрел на рисунок, который держал во второй руке: порванная плоть, порванный рукав, мешковатые джинсы. Решил, что Порватый — достаточно удачное прозвище для человека в «кенгуру» и с надписью «ГАРВАРД» на груди.

— Я называю его бедой, вот как я его называю, — тонким голосом ответил Джордан. Вновь посмотрел на незваных гостей (как минимум триста, может, и четыреста мобилопсихов, прибывших из бог весть каких окрестных городков), повернулся к Клаю. — Вы его видели?

— Только в кошмаре, — ответил Клай.

Том покачал головой.

— Для меня он — рисунок на листе бумаги, — заявила Алиса. — Он мне не снился, и в «кенгуру» я здесь никого не вижу. Что они делали на футбольном поле? Думаете, пытались опознать своих мертвых? — Она и сама в этом сомневалась. — Разве там до сих пор не горячо? Должно быть.

— Чего они ждут? — спросил Том. — Если они не собираются нападать на нас, почему не заставят воткнуть друг в друга ножи? Чего они ждут?

И Клай внезапно понял, чего они ждут и где сейчас Порватый (мистер Дивейн, его школьный учитель математики, комментировал такой момент одним словом: «Осенило!»). Повернулся и направился в холл у входной двери.

— Куда ты? — спросил Том.

— Посмотреть, что они нам оставили, — ответил Клай.

Они поспешили за ним. Том догнал его первым, когда Клай только взялся за ручку входной двери.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Может, и нет, — согласился Клай, — но именно этого они ждут. И знаешь, что я тебе скажу? Если бы они хотели нас убить, мы бы уже умерли.

— Он скорее всего прав, — едва слышно прошептал Джордан.

Клай открыл дверь. В Читэм-Лодж было длинное крыльцо с удобной плетеной мебелью. С крыльца открывался приятный вид на Академический склон, спускающийся к Академической авеню. Оно словно предназначалось для того, чтобы посидеть на нем во второй половине солнечного осеннего дня. Но в этот момент Клаю было не до окружающих красот. У подножия лестницы клином стояли мобилопсихи. Один — острие клина, потом двое, трое, четверо, пятеро, шестеро. Всего двадцать один. И первым — тот самый Порватый из сна Клая, «спрыгнувший» с рисунка на бумаге в реальную жизнь. Белые буквы на груди его красного потрепанного «кенгуру» действительно образовывали слово «ГАРВАРД». Вырванный кусок левой щеки вернули на место и пришили к крылу носа двумя грубыми стежками, которые проделали дыры в черной коже. Другие дыры оставались от третьего и четвертого стежков, которые успели разойтись. Клай подумал, что вместо нитки использовалась рыбацкая леска. Отвисшая губа открывала зубы, которые выглядели так, словно ими не так уж и давно занимался хороший ортодонт, правда, тогда мир был куда более мирным местом.

Перед дверью на коврике и по обе стороны он него лежала груда черных бесформенных предметов. Она могла олицетворять представления об искусстве какого-нибудь полубезумного скульптора. Но Клаю потребовалось лишь мгновение, чтобы понять, что он смотрит на расплавившиеся остатки геттобластеров, которые стояли по периметру футбольного поля.

И тут Алиса закричала. Несколько обгоревших бумбоксов свалилось с кучи, когда Клай открывал дверь, и вместе с ними свалилась еще одна вещица, которая, похоже, лежала на самой вершине. Алиса выступила вперед, прежде чем Клай успел ее остановить, выронила один из автоматических пистолетов и схватила ту самую вещицу. Крошечную кроссовку. Схватила, подняла, устроила между грудей.

Клай смотрел мимо нее, на Тома, Том смотрел на него. Оба не были телепатами, но в тот момент прекрасно обходились без слов. «Что теперь?» — спрашивали глаза Тома.

Клай повернулся к Порватому. Задался вопросом, а можно ли почувствовать, что кто-то читает твои мысли, и читают ли его в эту самую секунду. Он протянул руки к Порватому. Одна по-прежнему сжимала рукоятку револьвера, но ни Порватый, ни кто-либо из стоящих в клине не ощущали угрозы. Клай развернул руки ладонями вверх, как бы спрашивая: «Что вы хотите?»