Тропою Толтеков - Виктор Кувшинов

И вот этот момент настал: Женя поблагодарил Лэю и попрощался с Элией, сказав, что ему надо опять отлучиться до вечера в предгорья… Они так и останутся в его памяти, стоящими на крыльце и весело машущими ему, в полной уверенности, что их расставание не продлиться и нескольких часов…

И только оказавшись в черноте астрала, он понял, что, в любом случае, он полностью влип в ловушку предательства: даже если он найдет дорогу домой, он уже никогда не сможет забыть этих, своих немного наивных, но ласковых и заботливых «детей» – ангелов.

Зар сработал отлично. Он, действительно получился лучше настоящего Зара и лучше Жени. Ведь его «папаша» совсем забыл, что его «сыночек» будет таким же доверчивым, как и другие созданные им мысленные проекции. Женька с завистью подглядел, как Лэя встречала Зара вечером. Он пытался себя сдержать, но чувствовал, как ревность и тоска опять начинают захлестывать его разум. Поэтому, лишь убедившись, что на Сэйларе все в порядке, он поспешил удалиться.

Наконец он мог сказать, что отдал все долги тем, кого по своей неосторожности успел породить в этом странном месте. Он дал себе слово не возвращаться к своим созданиям, если они сами его не позовут. А позовут они его только в крайнем случае – так уж они договорились.

Он остался один, и перед ним был океан времени и бесконечность пустоты, из которой он должен найти выход. И чтобы понять, как это сделать, ему нужно пройти по мирам этого «ничто». То, что миры здесь обязаны быть, он не сомневался – должны же были куда-то попадать тысячи душ, исчезнувших из реала Земли? Но все это могло подождать, а пока он спал. В этом странном сне его душа лечила свои раны и отдыхала вне времени и пространств…

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: ВЫЖИТЬ СРЕДИ БРЕДА

ГЛАВА 12. ДОЛГ ПРЕВЫШЕ ВСЕГО

Джон стоял в подъезде своего дома и думал: «Если сейчас очень быстро выбежать, то оно не успеет. Не может оно так быстро среагировать и проехать эти пятьдесят метров!» И все равно он боялся: «А вдруг, оно уже будет ехать, ведь тогда этой гадине достаточно только чуть прибавить газу». С другой стороны, в прошлый раз он пытался сначала оглядеть улицу и чуть-чуть не угодил под колеса. Единственное, что его спасло, это пешеход, которого он толкнул на желтый хищный капот. Ему было страшно стыдно за свой поступок – он никогда еще не опускался до преступления, но у него больше не было сил. Странно, но того нечастного пешехода эта тварь не сбила. Ее явно интересовал только один человек. Как такое могло происходить, Джон не понимал. Он спрашивал у коллеги, такого же задавленного работой среднего американца: что бы это могло значить, но тот только беспомощно пожимал плечами.

Все! Терпение иссякло, еще минута и он опоздает на работу, а в нынешние, тяжелые времена великой депрессии потерять работу клерка – означало обречь себя на полуголодное существование. Джон собрался в кулак и, была-небыла, бегом рванул вдоль улицы. На сей раз, желтая морда такси появилась ему навстречу, когда он успел пройти только пять метров. У него еще мелькнула мысль: «А может, это обычное такси? Мало ли каких тут ездит…» Но, видя, как машина с разворота начинает ускоряться, он пустился в бег. До метро было двадцать метров, до такси – сто. Он бежал и смотрел в приближающееся лобовое стекло. Почему-то он никогда не мог разглядеть водителя. С другой стороны, разве тут разглядишь? До метро он не успевал. Он поддал еще, но дыхания не хватало – счет шел на доли секунды.

«Дерево!» - это лишних пять метров. Он юркнул за укрытие ствола, и желтая молния промелькнула мимо, возмущенно взвизгнув колесами.

Джон дрожащими руками достал дешевые Марлборо и судорожно затянулся. Здесь, у входа в подземку, он был в относительной безопасности. Унылые люди проходили чередой внутрь и обратно, не обращая на него никакого внимания.

Он не понимал, что творилось вокруг. Этот маньяк на машине доставал его чуть ли не каждый день и, обязательно, утром. Клерк с сожалением затушил недокуренную сигарету – не было времени на переживания, нужно было спешить на работу. Он привычно спустился по короткой лестнице (благо, метро находилось под самой землей) и стал ожидать поезда. На перроне собралось прилично народу. Это было хорошо. Не то чтобы он любил толкаться, но последнее время двери вагонов почему-то старались его побольнее ударить, когда он заходил – как будто он не успевал в вагон. В потоке людей этого не происходило.

Он успел на работу, но буквально минута в минуту, и о утреннем кофе пришлось забыть. На вопросительный взгляд Джека – такого же, потертого конторского служащего, Джон только жалостливо пожал плечами, мол: «Что поделаешь, даже парой слов не перекинуться до обеда». Клерк с тоской взглянул на стол: там уже ждала его утренняя разнарядка. Он знал, что это опять будет текущий баланс «Трэйд Фалконс» - и почему у преуспевающих фирм такие идиотские названия? Торговые соколы – нет ничего более глупого. Но пока они платили конторе за бухучет, нужно было радоваться успешным соколам и восторгаться их названием.

Когда неприступный, как скала, и готовый лопнуть от важности шеф прошествовал к себе в конторку за стеклянную дверь, Джон уже с деловым видом восседал за своим столом. Не важно, что он еще не мог отдышаться – на секунду дыхание можно и задержать – даже наоборот, вид выйдет подобострастней.

Он хорошо знал, что нужно шефу. Как любой начальник средней руки, тот любил лизоблюдство, четко выполненную работу и, естественно, не любил вопросов, особенно про зарплату и отпуска. Единственное, что его можно было спросить: «Как поживает Ваша супруга, и не болеют ли Ваши очаровательные детишки?» Видел как-то раз он эту супругу с детишками – почти точная копия отца семейства, такие же бегемотообразные, разве что малолетки калибром чуть поменьше.

Джон не без гордости считал себя хорошим специалистом – в конторе даже разыгрывали пари на то, найдет ли кто в его бухгалтерских отчетностях ошибку, но приходы и расходы всегда сходились с невероятной точностью. Хотя у кого здесь было время его проверять? У Джека, например, семья в пять ртов – где уж тут играть с коллегами.

Джон жил один. Он не хотел признаваться себе, но все же понимал, что с возрастом все трудней устанавливать контакт с противоположным полом. Он и в молодости не очень знал, как обращаться с девушками, а теперь его все сильнее одолевала то ли робость, то ли неуклюжесть. Ему все больше казалось, что женщины – это какие-то совсем чужеродные создания, почти инопланетные. Последний раз он разговаривал с дамой вне работы в гостях у Джека. Усталая жена коллеги всю дорогу причитала, как тяжело сейчас выживать, что сколько стоит, и как ни на что не хватает денег. Почему-то ему стало плохо, когда он вообразил, что такое создание будет крутиться у него дома и целыми вечерами жужжать про свои проблемы.