Россия и Китай в XX веке: граница - Юрий Галенович

2) китайская сторона хочет навязать советской стороне свою линию границы.

Наша точка зрения состоит в следующем: там, где линия границы совпадает, стороны обязуются не переходить линию границы; там, где линии границы не совпадают, стороны обязуются оставаться на прежних местах, не продвигаться вперед, ни нам не идти вперед, ни вам, и не изменять существующего положения. Есть и такие участки, где обе стороны никогда не были. Например, ни мы, ни вы никогда не были на пике вершины Хан-Тенгри. Тогда стороны обязуются не входить никогда в эти районы. Вот в чем статус-кво, и по этому вопросу, как нам представляется, достигли взаимопонимания главы правительств.

Я хотел бы зачитать это место из беседы между главами правительств, состоявшейся 11 сентября 1969 г.:

«Косыгин спрашивает: «Что понимать под сохранением статус-кво? Как быть с теми районами, которые вы считаете вашими, а мы — нашими?»

Чжоу Эньлай: «Стороны остаются там, где они находились до сих пор». (Вы это много раз цитировали.)

Косыгин: «А как быть с теми районами, где вообще никого не было?»

Чжоу Эньлай: «В такие районы не будут входить обе стороны — и наша, и ваша».

Таким образом, мы считаем, что наше понимание статус-кво отвечает взаимопониманию глав правительств и реальному положению на границе.

В этой связи обращаю внимание на слова «взаимно не продвигаться вперед». Стороны не будут продвигаться вперед. Поэтому мы считаем, что опасения советской стороны в связи с тем, что в этой формулировке китайской стороны скрыто стремление продвинуться вперед и захватить территории, является неосновательным.

…В целом мы могли бы в целях достижения договоренности согласиться с тем, чтобы сделать это положение более конкретным. Китайская сторона согласна с тем, чтобы внести в текст проекта соглашения мысль о том, что вопрос о линии границы будет решаться тогда, когда будет обсуждаться прохождение линии границы. Смысл этого добавления состоял бы в том, что стороны обязуются не изменять положения, существовавшего на границе 11 сентября 1969 г., стороны не будут продвигаться вперед, стороны не будут навязывать друг другу свое понимание прохождения линии границы, т. е. линии границы, за которую они выступают.

Если общий смысл этой конкретизации обязательств не изменять существовавшего на 11 сентября 1969 г. положения на границе, обязательства не продвигаться вперед, не навязывать свое понимание прохождения линии границы, для вас приемлем, то мы могли бы подумать над таким добавлением и согласиться с ним. О редакции можно было бы продолжить консультации.

…Мы не хотели бы обижать вас незаслуженно, и до сих пор мы этого не делали, но мы не можем считать, что существующая линия границы и есть та, что показана на советских картах.

…По вашей логике получается, что мы вырвали из ваших рук явочным порядком и осваиваем эти острова уже после 11 сентября 1969 г. Из ваших утверждений следует, что эти острова 11 сентября 1969 г. находились в ваших руках и только потом на них появились наши люди… Но еще до встречи (глав правительств) с апреля по август вы неоднократно заявляли протесты и требовали уйти с островов… Если сейчас какие-то районы находятся под контролем советской стороны, то это не значит, что они уже принадлежат вам, и временные меры не могут быть использованы для подкрепления вашей позиции. То же относится и к нам. Это справедливо для обеих сторон».

В. В. Кузнецов отметил, что поучения относятся к самой китайской стороне. Фактически охраняемая линия границы существует. В 1969 г. вы просили разрешения на хозяйственную деятельность на упомянутых трех островах как на советской территории.

Юй Чжань: «Мы не признавали их советской территорией».

Цяо Гуаньхуа: «Мы уведомляли о хозяйственной деятельности только для того, чтобы не было конфликтов».

В. В. Кузнецов сказал: «Вы используете вопрос об этих участках, чтобы брать под сомнение всю границу».

Цяо Гуаньхуа: «Наша цель — не дискуссия, а соглашение».

Юй Чжань: «Мы хотим узнать, где, по-вашему, проходит существующая линия границы. На Памире существующая совпадает с той, что на ваших картах».

16 июня 1970 г. состоялась встреча глав делегаций.

Цяо Гуаньхуа заявил: «Мы хотим достичь сближения мнений и договоренности по вопросу о статус-кво, считая этот вопрос важным и практическим. Между нами есть общее: 1) не навязывать друг другу свою позицию; 2) тезис о существующей линии границы у вас и о существующем положении на границе у нас, которое не соответствует линии, показанной на советских картах. Может быть, я переоцениваю, но это — сходные позиции. Надо выработать такую формулировку, которая дала бы возможность обойти препятствия. Китайская сторона и в мыслях не имеет навязывать свою линию границы при рассмотрении вопроса о статус-кво.

Статус-кво или положение на границе на 11 сентября 1969 г., разумеется, не соответствует линии границы, показанной на наших картах. Препятствия — это вопрос о нескольких островах. Я не хочу повторяться. Как быть?

Наша формулировка гибкая. Если обе стороны не будут настаивать только на своей формулировке… Мы хотели бы найти пути обхода препятствий и достижения договоренности хотя бы в принципе в этом минимальном, но важном вопросе. Не желая ставить вас в трудное положение, мы и внесли предложение на прошлой встрече.

Вы считаете, что есть фактически существующая и охраняемая линия границы. Пока оставим вопрос о фактической линии границы. Рассмотрим вопрос о фактически охраняемой линии границы.

Не существует четко определенной, охраняемой обеими сторонами линии границы… В районах, где позиции сторон значительно расходятся относительно прохождения линии границы, трудно четко определить охраняемую обеими сторонами линию границы. В районе Теректы (Жаланашколь. — Ю.Г.), например, вы считаете так, а мы — этак. Есть и районы, где граница существует только на карте. Фактически охраняемой линии границы на Хан-Тенгри, например, нет.

Таким образом, если касаться вопроса о линии границы, вопрос осложняется, так как этой линии на местности нет. Поэтому мы против употребления термина «фактически существующая и охраняемая линия границы».

Мы хотели бы прийти к договоренности, выработать принципиальную формулировку, исходя из следующего положения: стороны остаются там, где они находились до сих пор. Так можно обойти препятствия и прийти к договоренности. Если мы не придем к договоренности даже по такому вопросу, как статус-кво, то было бы смешно говорить о нормализации межгосударственных отношений».

В. В. Кузнецов подчеркнул, что охраняемая линия границы существует. «Когда вы ее не нарушали в Жаланашколе, инцидентов не было. Мы тихо, мирно излагаем нашу позицию».

Цяо Гуаньхуа: «Мы тут сдержанно себя ведем».

В. В. Кузнецов отметил, что, если не будете нарушать, инцидентов не будет. Я не поднимал вопроса о Жаланашколе. Не поучайте нас, как поучать.

…Мы думали, что вопрос о выходе (из соприкосновения вооруженных сил обеих сторон) вы сняли, а вы его вновь поднимаете. Это значит, что вы нам хотите запретить выходить на советскую территорию, пользоваться ею в случае необходимости. У нас нет районов, куда бы мы не выходили периодически. В некоторых из таких районов (в горах) бывают ученые, спортсмены. Они находятся в 11 километрах от границы.

Это, с вашей стороны, попытка предъявить территориальные претензии. А высказанные вами соображения мы изучим».

Цяо Гуаньхуа: «Я не ожидал такой реакции. На протянутую руку дружбы вы отвечаете пощечиной. Заявляю, что с 1960 г. все пограничные инциденты возникали в результате спровоцированного вгрызания в китайскую территорию. Имеются такие районы, где не бывали люди ни одной из сторон».

В. В. Кузнецов спросил, как с ними быть?

Цяо Гуаньхуа: «И в дальнейшем не ходить туда, сохранять статус-кво. В соответствии с этой договоренностью в районе Хан-Тенгри не должно быть людей.

Ваша же позиция означает, что вы хотите делать то, что вам заблагорассудится, и это у вас называется статус-кво, и требуете от нас уйти из районов, которые были под нашим контролем 11 сентября 1969 г.

Мы считаем, что мы с вами должны вернуться к тому принципу, по которому была достигнута договоренность главами правительств: стороны остаются там, где они находились, а туда, где никого не было, входить не будут.

Вы меня вынудили на эти высказывания. Давайте закончим. Наша цель не дискуссия, а достижение соглашения».

В. В. Кузнецов сказал, что «мы даем ответ, чтобы не складывалось неправильное представление о позиции советской стороны. При рассмотрении ваших предложений будем руководствоваться основным принципом, по которому мы пришли к взаимопониманию: каждая сторона остается там, где была. У нас есть возможность добиваться того, чтобы обе стороны одинаково понимали эти слова, и вырабатывать формулировки».