Чужая война - Юлия Баутина

Собственно говоря, Антип приходился ему вовсе не дедом, а прапрадедом, дедом его бабки по материнской линии. Именно от бабушки, со времен еще школьных каникул, проведенных на окраине городка Кимовска, что к юго-востоку от Тулы, и остались у Глеба скудные сведения о загадочном Антипе, тогда казавшиеся по большей части выдумкой. Но теперь, с ведьмацкой точки зрения, они вполне могли обрести под собой почву. «Здоров, сказывают, был, — снова слышал он неторопливый говорок. — Быка с ног кулаком мог свалить. А глаз дурной — как зыркнет на кого, поперек дороги вставшего, так у того сразу ноги отнимаются. Впотьмах видел, что твой кот, и через стены, сказывают, тож… Часто пропадал, надолго. Куда? Про то не сказывал. А однажды так и насовсем запропал… Только памятка вишь осталась». И как кульминацию рассказа бабушка обычно извлекала на свет божий подвеску из бордового камня на серебристой цепочке, прибавляя заговорщицким шепотом, что наказывал, дескать, Антип, уходя, передать ее сыну, а родилась-то дочь, так с тех пор и лежит камень без дел. Глеба еще всегда удивляло, зачем было пытаться передать сыну девчачье украшение, какое ни один уважающий себя мужик не наденет? Однако после знакомства с онтаром и кровавиком, он бы не был так категоричен…

— Ты меня, вообще, слушаешь? — спросила трубка.

Только тут до Глеба дошло, что он все еще говорит по телефону.

— Нет, конечно, — честно признался он. — Мам, я тороплюсь, давай как-нибудь в другой раз побеседуем, ладно? Кстати, спасибо за хорошую идею.

— Значит, ты все-таки поговоришь с Катей?!?

— Нет, но, может быть, я все-таки доеду до бабушки, и, может быть, даже не один. Уж очень хочется поподробнее про деда Антипа узнать. Все, мам, пока.

Глеб торопливо отключил телефон и с облегчением вздохнул.

— Куда это ты так спешно ехать собрался? — поинтересовалась Инари, отвлекаясь от книги, в которой, судя по выражению лица, понимала не больше, чем «гладиаторец» в манускриптах, найденных им в развалинах башни Вельмины. Впрочем, это было неудивительно, особенно если учесть, что ведьмачка просматривала сборник археологических статей по культуре евразийских степей второй половины первого тысячелетия нашей эры. Глеб и сам-то разбирал в нем в лучшем случае одно слово из трех, больше интересуясь рисунками найденных предметов и местами раскопок.

— Да не то, чтобы очень спешно, — отозвался парень. — Просто надо проверить одно пришедшее на ум предположение. Помнишь, ты меня спрашивала о предках?

Ведьмачка кивнула, окончательно забывая про книгу.

— Что-то вспомнил?

— Скажем так, помогли вспомнить. Пошли на кухню. Я там пытаюсь что-нибудь съедобное сообразить, заодно и расскажу.

Инари не заставила просить себя дважды. Глядя, как кувыркаются в кипящей воде пельмени, Глеб рассказывал устроившейся на табуретке в углу ведьмачке о деде Антипе и его загадочном наследстве все, что помнил. Не очень многое, на самом деле. Та слушала очень внимательно и только, когда «гладиаторец» умолк, сказала:

— Камень, говоришь? Мне нужно взглянуть на него. Он еще цел?

— Надеюсь… Не знаю, на самом деле. Я давно уже к бабушке не заглядывал, но раньше она его хранила, как зеницу ока.

— Ты можешь меня к ней проводить?

— Могу, конечно, но не сейчас же? Она ведь в другом городе, довольно далеко.

— Сколько километров?

— Около восьмидесяти… — Глеб запнулся, вспомнив тугреневский марш-бросок, посмотрел на ухмыльнувшуюся ведьмачку и подумал, что пугать ее такими расстояниями — бесполезная затея.

— А если вспомнить, что у вас тут дороги на каждом шагу, — словно подтверждая его мысли, сказала Инари, — то и вовсе выходит, что не далеко, а рукой подать.

— Ладно, рукой — так рукой, не буду спорить. Но ведь сегодня мы туда не помчимся, надеюсь?

— Нет. Сегодня мы отдыхаем, как и решили. С утра, как и решили, продолжаем искать Ивана. Но, когда его найдем, если выдастся время, ты мне этот камень все-таки покажешь. Договорились?

— Постараюсь. Значит, он и вправду что-то значит? Скажи хотя бы в двух словах — я угадал или нет?

— В двух словах — я не хочу радоваться раньше времени, чтобы потом не разочаровываться. Кстати, твое «что-нибудь съедобное» там еще не переварилось?

Спохватившись, «гладиаторец» выловил из кастрюли начавшие расползаться пельмени и, пока те остывали, поставил на соседнюю конфорку ковшик с водой для кофе. Инари настороженно повела носом, принюхиваясь к исходящему от пельменей запаху, но потом все же взяла положенную перед ней вилку.

— Ну, уж не обессудьте, — пожал плечами Глеб, угадав причину колебаний гостьи. — Чем богаты — тем и рады.

— Не переживай, — утешила его ведьмачка. — Сейчас все пойдет только так. — А, прожевав первый пельмень, уже задумчиво добавила:

— Есть можно… В принципе.

Сам Глеб вкуса еды почти не почувствовал. На свежем воздухе у него еще получалось бодриться, но в давно не проветриваемом помещении усталость накатила на парня словно лавина, а силы воли хватило только чтобы не упасть лицом в тарелку. Сделав над собой неимоверное усилие, он даже героически заварил две чашки крепкого кофе, хотя Инари получившийся в итоге напиток, похоже, не вдохновил, после чего добрел до разложенного дивана и повалился на него навзничь. О горячем душе, который парень планировал принять после обеда, оставалось только мечтать. Впрочем, даже помечтать и то долго не удалось. Спустя пару минут «гладиаторец» провалился в глубокий сон, наполненный размытыми тенями, и уже не слышал, как ведьмачка пробралась мимо него к стенке и улеглась там поверх одеяла. Инари же на то, чтобы заснуть понадобилось куда больше времени. Сначала ведьмачка долго и очень задумчиво рассматривала спящего парня, словно пытаясь найти в его виде что-то еще ей не известное или сравнить с кем-то другим. Потом она глубоко вздохнула, встряхнула головой, как будто отгоняя некую назойливую мысль, и отвернулась к стене, закрывая глаза. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая только дыханием спящих и жужжанием запутавшейся в оконных занавесках мухи…

Когда Глеб проснулся, то не сразу понял, где находится. Было темно и душно, «гладиаторца» прошибал пот, от которого намокли и простыня, и пододеяльник, а в последних воспоминаниях отложилась черная, обугленная, как головешка, фигура, надвигающаяся на него шаркающей походкой. Глеб точно помнил, что неоднократно пытался зарубить преследователя способом, показанным ведьмачкой, но ничего не получалось — мертвец все так же упорно тащился за ним по пятам, сверкая белизной закатившихся глазных яблок. Но это было во сне, а что наяву? Уловив рядом какое-то движение, «гладиаторец» повернул голову и шарахнулся прочь, когда во мраке фосфорическим зеленоватым светом полыхнули огромные глаза.