Ролевик: Хоккеист / "Лёд" - В. Кузнецов

Ранняя весенняя темнота осторожно вползла в освещенный редкими электрическими лампами холл. Полупрозрачные белые занавески на высоких окнах медленно пропускали ее, меняя черный цвет на глубокий индиго. Снаружи еще слышен был шум голосов, отзвуки музыки и песен, редкие рыжие сполохи пронзали фиолетовы чернила майского вечера. Дженни осторожно положила руку на предплечье Патрика.

— П-поговорил с Жаклин. Ты должен. Он… ждет.

Патрик кивнул. Он и сам собирался — сейчас решалось, останется ли судьба этой женщины очередной грудой обломков на его пути или…. Что скрывалось за этим "или" он пока не знал. Не мог знать. Но иногда знание реального результата вторично. Вторично по сравнению с волей к результату желаемому. Поднявшись с дивана, Руа подошел к стоящей в стороне женщине. Ее темный силуэт контрастно очерчен бело-фиолетовым фоном ростового окна.

— Знаешь, — начал он, — когда-то мне сказали, что у мужчины есть три главных ответа для женщины: "Я не хотел", "Я не знал" и "Ты сама виновата". Я не хочу сейчас пользоваться ими. Ты заслуживаешь лучшего.

Жаклин обернулась к нему. На лицо ее упала мягкая тень, скрывая выражение. Только блеск глаз выдавал то нервное напряжение, которое сейчас сковывало ее.

— Ты так же думал, когда оставлял у меня свою дочь? Зная, что за ней придут и кто придет?

Патрик слегка опустил голову.

— Нет. Тогда я думал, что ты слишком хороша для меня. И о другом мне думать было трудно.

Жаклин осекается. Кажется, такого поворота она не ожидала.

— Ты… ты… Не меняй темы! Это из-за тебя я оказалась запертой в сыром подвале! Я ведь даже не знаю, сколько дней там провела!

— Двадцать четыре.

— Меня могли убить! Им ведь девочка была нужна, не я…

Патрик покачал головой:

— Не могли. Арбитрам легче искать мертвого, чем живого. Душу мертвеца сложнее удержать, она сама придет к арбитрам, чтобы рассказать о своем убийце. Деккер не стал бы тебя убивать — до последнего момента.

Жаклин тряхнула головой:

— А-а-а! Невероятно! Ты ждал целый месяц, только потому, что думал, что меня не убьют?

Патрик поджал губы.

— Я не ждал. Я искал вас. Я готовился к вашему спасению. Я торопился, как мог. И в итоге, я успел.

— Успел? — голос Жаклин зазвучал язвительно. — До следующего раза?

— Следующего раза не будет, — в голосе Патрика звучала уверенность, которая разом осадила Жаклин. Он медленно протянул руку и взял ладонь Жаклин в свою.

— Мальчик, — тихо произнесла она. — Сколько тебе? Девятнадцать? А мне уже за тридцать… Я…

— Я старше, чем кажется, — прервал ее Руа. — Ты поймешь. Потом.

— Я знаю, — Жаклин осторожно высвобождает руку. — У тебя глаза старика. Нет… глаза человека, видевшего смерть.

Они возвращаются к Джен, садятся рядом с ней.

— Скоро все окончится, — произносит Патрик. Теперь, когда цель перед ним — его собственная, а не указанная кем-то еще, путь кажется прямым и открытым. Не благодаря. Не вопреки. Только ради тех, кто по-настоящему близок. Никакой пространной философии. Никакого самообмана.

Последние строки недолгого противостояния лидера и претендента выглядят скорее как каллиграфический росчерк, закрученный вензель на последней странице, притягательный, но совершенно не меняющий смысла. Поражение тигров становится в серии самоочевидным фактом — они просто не дотягивают до уровня монреальских мэтров. На счету "Варлокс" уже три победы — против дебютной у Калгари. Нельзя сказать, что два домашних матча были легкими для "Варлокс" — и все же, они ясно показали, кто есть кто на льду. Газеты рассыпались в хвалебных одах клубу, не в последнюю очередь выделяя дебютанта Руа. Его сравнивали с другим рекрутом-новобранцем "Варлокс" — Кеном Драйденом, принесшем команде кубок в семьдесят первом, а в семьдесят втором ставшим одним из вратарей сборной, победившей советы в саммит-серии. Той самой, в которой тренером был Синден, а в защите играл Серж Савард, нынешний менеджер "Варлокс". Сам Драйден, окончил хоккейную карьеру семь лет назад, в семьдесят девятом, став довольно известным писателем. Темой его книг, само собой, был хоккей.

Калгари начали игру уверенно, к началу второго периода лидируя со счетом "два-ноль". В течение десяти минут "Варлокс" сравняли счет, но Пылающие тигры снова заработали преимущество — "три-два", после серии из трех добиваний в последние секунды перед перерывом. И все же, в третьем периоде отчаянные атаки вывели "Варлокс" вперед — "четыре-три".

До конца игры остается пять с небольшим минут. Так мало по меркам обычного человеческого ритма — и так опасно много по меркам хоккея.

Сейчас игра для Патрика ограничена зоной перед его воротами. Все остальное становится частью иной вселенной, отделенной от его мира незримым, но непроходимым барьером. Все, что сейчас волнует его — это черный кружок шайбы, стремительно носящийся по льду, перескакивая от игрока к игроку, ведомый непонятными посторонним прихотями. Но для Руа в танце шайбы нет ни загадок, ни неожиданностей. Он предчувствует каждый ее поворот, каждое движение, будь это клюшка ирока, магия оператора или прихоть духа.

Сейчас он не просто стена, закрывающая ворота. Его клюшка делает игру его товарищам по команде, выбрасывая шайбу туда, где она нужна варлокам, обеспечивая выбросы и контратаки. И другие игроки постепенно проникаются настроем Руа, уверенно выстраивая свою, победную игру. Атака за атакой проходят впустую, разбиваясь о защиту, о перехваты, о непоколебимого и вездесущего вратаря. Робинсон, усатый ветеран варлоков, намертво приклеивается к Дену Квину, наглухо закрывая его для паса. Часы медленно отщелкивают секунду за секундой, накал возрастает, перерастая из борьбы за шайбу в настоящие стычки. Но у Калгари нет никого, кто бы сравнился с Ниланом — он крепко знает свое дело и ни один из вражеских игроков не может навязать силовой игры варлокам.

Удар четко между ног — Руа падает на колени, смыкая щитки, шайба летит в сторону. Через десять секунд юркий снаряд пытается проскользнуть у правой штанги, но отскочив от конька Руа, возвращается в игру. Три минуты до конца. Перехваты — и кинжальная контратака Монреаля ненадолго уводит игру из зоны ворот. Длится она недолго — варлоки предпочитают тянуть время, а не создавать реальную угрозу воротам противника. Эта тактика вполне жизнеспособна — оборона тигров выстраивается мгновенно, пробить ее неимоверно тяжело, но такие короткие выпады не дают Калгари как следует развернуться для собственных атак и всерьез надавить на ворота. Две минуты до конца — и снова серия из трех ударов, два на добивании, последний Патрик отбивает ножным щитком, словно играя в футбол — подпрыгнув и завалившись на бок. Монреальская трибуна, заполненная до отказа, восторженным ревом перекрывает недовольный вой остального стадиона.

Полторы минуты. Тренер Калгари Боб Джонсон меняет вратаря на шестого полевого игрока. Неистовый шквал атак натыкается на глухую позиционную оборону. Тигры отчаянно пытаются исправить ситуацию — терять им уже нечего, финальная сирена будет для них трубой архангела. Но именно это отчаянье и определяет их проигрыш — слишком хаотично, слишком беспорядочно, чтобы пробить крепкую, как кремень защиту варлоков, краеугольным камнем которой остается Руа.

Квебекцы отсчитывают последние секунды матча, и выкрики их, словно удары огромного молота, впечатывают тигров в лед.

"Девять! Восемь! Семь! Шесть!"

Руа грудью отбивает брошенную "наудачу" шайбу. Кажется, даже духи арены махнули рукой на своих протеже и больше не помогают им. Но нет — шайба, отскочив от конька защитника, причудливо подпрыгивает, описывает крутую дугу и пытается нырнуть под верхнюю планку. Руа бросается вперед, принимая снаряд на маску. От удара, казавшегося несильным, уши закладывает, а в глазах на мгновение темнеет.

"Пять! Четыре!! Три!!!"

Он пытается понять, куда отлетела шайба, но перед глазами все плывет, картина вокруг становится размытой и мутной. Вокруг толпится сразу трое или четверо игроков и нельзя понять, кто свой, а кто чужой. Все еще не видя шайбы, Патрик инстинктивно бросается на лед, пытаясь накрыть ее.

"Два!!! Один!!!"

Вой сирена звучит мрачно и траурно. Это может быть гол, а может — окончание игры. Нет, гол бы вызвал больше энтузиазма у зрителя. Постепенно, зрение восстанавливается. Руа поднимает сразу несколько пар рук, трясут, орут в уши, а он все еще ищет шайбу. Вот она — падая, Руа накрыл ее собой. Как и в игре с Бостоном, свисток рефери опоздал всего на секунду. Но это уже не важно — игра окончена. "Монреаль Варлокс" завоевали кубок Стенли. Слепящий свет наполняет арену, взбудораженные духи носятся под ее куполом, чувствуя приближение того, кто много старше и сильнее их.