Государь всея Сети - Александр Житинский

Это грозило полной потерей столичного реноме. Это просто дурно пахло в буквальном смысле слова.

Поэтому слова «говно» и «дерьмо» ни разу не появились в официальной печати, и даже в Интернете отдельные вопли на тему «А вы знаете, что там было на самом деле?» принимали не более, чем за неумную шутку или метафору.

Я уже давно чувствовал, что Кирилл быстро повзрослел с момента нашего побега из «периметра». Это и радовало, и огорчало меня, как всегда радуются и огорчаются учителя успехам своих подопечных. В какой-то момент понимаешь, что больше не нужен им для дела, что в их отношениях к тебе осталось тепло, но нет больше потребности поделиться сомнениями и попросить совета.

Это в лучшем случае, когда тепло осталось. Иногда вместе с желанием стать самостоятельным выплескивают как ненужное и уважение к Учителю.

С Кириллом этого не произошло, но он явно планировал дальнейшую деятельность без моего участия. Я понял это по тому, как часто стала заседать, решая какие-то вопросы, тройка идеологов – Кирилл, Антон и Ваня. Да и все вместе собирались часто, за исключением моих бывших вассалок, которые отбыли из Переделкина продолжать свою деятельность в журнале «Государев круг» и на сайте виртуальной России.

Потому что ни то, ни другое не думало прекращать своей деятельности.

Кирилл по мере сил ещё участвовал в этой игре, но всё более вяло. Интересно, что шум вокруг Быковского теракта совсем не мешал ему появляться в роли Государя в своей виртуальной державе, писать редкие рескрипты, всё более отдававшие неадекватностью, потому что он не вникал глубоко в происходящие в той России дела.

А жизнь там кипела сама по себе в многочисленных учреждениях, советах, комитетах, клубах по интересам, которые создавались, умирали, воевали и объединялись друг с другом. Возник могучий портал с количеством зарегистрированных участников, уже перевалившим за семь миллионов. Мы уже обогнали многие страны Европы. Фельдман давно отбил на рекламе вложенные в портал деньги и вышел на большие прибыли.

Всё было чудесно, короче, но Императору совсем неинтересно. У него были другие планы касательно России, но он мне пока о них не говорил.

И вот настал день, это было по странному совпадению в годовщину моего первого флешмоба, 19 мая, когда Кирилл пришел ко мне с листком бумаги.

Это было вечером, я сидел за столом и писал.

– Дон, я хотел бы с вами поговорить, – сказал он.

– Садись, – указал я ему на кресло.

Он сел и сделал секундную паузу, как бы решаясь.

– Дон, завтра мы с Дашей уезжаем. Рано утром. Без вас, – сказал он, как бы упреждая мой вопрос.

– Я это понял уже, – кивнул я.

– Дон, вы же не обидитесь?

– Нет, мой мальчик.

– Вот и хорошо, – он приободрился. – Я пока не буду говорить, куда и зачем. Но вас я попрошу заменить меня на всех связанных со мною сайтах…

– То есть? – не понял я.

– То есть я вам передаю все логины и пароли от моего ЖЖ, сайта виртуального императора, который я сваял ещё в Биргун Калыме, и нынешней Фельдмановской России. Вот они, – он положил передо мною листок бумаги. – Я вас очень, очень прошу. Я не смогу этим заниматься, а там миллионы людей, которые мне верят.

– Но они верят тебе, а не мне.

– Дон, они верят в Россию. И мы с вами в неё верим. А это самое главное. И каково будет имя Государя – не так уж важно. Пускай он будет называться Кирилл Первый. Вы же знаете, что все персонажи в сети – виртуальные…

– Ты даешь мне свободу действий?

– Полную, – сказал он.

Я подумал и поднял листок. Он был тяжёл.

– Хорошо, – сказал я. – Я согласен.

– Спасибо, Дон! – он порывисто вскочил, обнял меня неловко. – Я вам буду писать, что у нас получается. Не сразу… Мы должны сделать всё по-новому. Новую Россию. Уже реальную.

– …И ты не хочешь, чтобы я в этом участвовал? – спросил я.

– Вы уже сделали свою Россию, Дон, – сказал он.

– Но ты же видишь, что получилось…

– Не знаю, какая ещё получится у нас, – улыбнулся он. – Но мы верим, что получится.

– Тогда желаю удачи. И хранит тебя Господь.

Я встал и мы крепко обнялись на прощанье.

– Спасибо вам, Дон, – сказал он.

– Спасибо тебе, мой мальчик.

Эпилог

Ну вот я и закончил рассказ о нашем побеге и путешествии из России в Россию. Сегодня ровно год с того дня, когда мы взорвали золотого быка. С тех пор, как мы попрощались с Кириллом, я больше его не видел, получая время от времени от него и Даши электронные письма.

Что же они сейчас делают и где?

Как Кирилл строит новую Россию?

Не отказался ли от своего трудного предназначения?

Отвечу по порядку о том, что мне известно.

Кирилл с Дашей сейчас живут и работают в Санкт-Петербурге. На Крестовском острове есть большой, огороженный высоким забором участок, на котором стоит каменный двухэтажный дом. Это частная школа Кирилла и Дарьи Демидовых. Называется она просто: «Лицей». В этом Лицее учатся тридцать мальчиков в возрасте 11—12 лет, среди них Дашин «братишка» Илюха из детдома Сергея Никитича и вундеркинд Денис Козлов. Преподают в Лицее лучшие питерские учителя; воспитанники живут там же и по существу проводят внутри этого «периметра» всё свое время. К ним иногда приезжают на свидание родители.

Обучение и проживание в Лицее бесплатное для лицеистов. Кирилл расходует на это дело деньги своего отца, возвращенные ему после ареста Ахмета Мамикоева. Для этого основан фонд Юрия Демидова.

По существу Лицей Демидовых является точной копией Царскосельского Лицея, учрежденного императором Александром Павловичем в 1811 году. Того Лицея, который закончил Пушкин.

При входе на мраморной доске начертаны слова:

Пока свободою горимПока сердца для чести живы,Мой друг, Отчизне посвятимДуши прекрасные порывы!

Даша прислала мне по электронной почте фотографию этой доски. Собственно, она могла бы висеть в любой школе, но лишь в Лицее эти слова – не пустой звук.

Так царевич понял слова о том, что не время убирать жатву, а время сеять.

Воспитанникам созданы все условия, они могут выписывать любые книги, пользоваться Интернетом, слушать и сочинять музыку, заниматься спортом и ещё много другого. В Лицее лишь один запрет: там не смотрят телевизор и не выписывают газет и журналов.

Их они издают сами, как при Пушкине, рукописные. То есть, на компьютере. А новости узнают из Интернета.

На вопрос, кого готовит Лицей, Кирилл отвечает теми же словами: государственных мужей России. Когда же они станут этими мужами? Лет через двадцать.

Но для такой цели можно и подождать. Сколько лет ждали.

В одном из писем Кирилл уточнил свою цель, сказав о том, что пытается воспитать новую русскую аристократию, для которой понятия долга и чести – не пустые слова. Не знаю. Аристократия – растение многовековое, у истоков аристократического рода должно стоять богатство и лишь потом, с поколениями, деньги перестают играть роль, потому что обедневшие аристократы бывают, но не бывает разбогатевших.

Впрочем, в распоряжении Кирилла капитал, способный дать начало нескольким десяткам новых аристократических родов. Жаль, что я не успею посмотреть, что из этого выйдет.

Нас ожидают более простые и доступные радости. Как мне недавно сообщил Кирилл, Даша ждёт наследника и должна вскоре родить. Надеюсь, нас пригласят на крещение младенца.

Говоря «нас» я подразумеваю всю нашу большую семью, образовавшуюся после путешествия. Лиза с Васютой оформили брак и обвенчались после того, как Лиза, сделав героическое усилие, окончила-таки свой медицинский институт. Ей как-то удалось залатать брешь в учёбе, пробитую трёхмесячным отсутствием, и получить диплом.

Мы с Татьяной никак не формализовали наших отношений, ибо мне пришлось бы для этого пройти неприятную процедуру развода с моей номинальной женой. Мы просто переехали в мансарду, оставив молодым первый этаж дома.

Получив диплом, Лиза устроилась врачом в муниципальный детский сад, а Васюта остался за баранкой «Зафиры», получив работу водителя-экспедитора в журнале «Государев круг», куда его устроил Фельдман. Но это продолжалось недолго.

Порядки в детском саду, куда устроилась Лиза, сразу ей не понравились, она попыталась их поменять с присущей ей активностью, но заработала лишь неприязнь начальства. Даже там, в маленьком элементе российского государственного уклада, воспроизводились те же схемы мздоимства и казнокрадства, только ворочали не миллионами, а жалкими сотнями рублей.

Лизу отторгли, она попыталась бороться в печати и Интернете, но натолкнулась на стену. Менять было поздно. Следовало создавать заново.

На семейном совете мы все ломали голову – что следует предпринять. Кирилл в письмах звал Лизу и Васюту в Питер, говоря, что найдёт для них дело в своём Лицее, но Лиза была слишком независима. Она уже побывала во фрейлинах, вечно жить при дворе ей не хотелось.