Амена (СИ) - Лора Вайс

 Когда же наступала ночь, то я проводила ее рядом с мужем. Пусть остальные и смотрели на меня с сожалением, но нас это не волновало. Решив для себя, что надо успеть прожить это время как можно лучше, перестала обращать внимания на предрассудки и былые страхи, полностью отдавшись воле чувств. Эфин был со мной рядом в одной постели каждую ночь, он любил меня и также перестал думать о том, что нас могло ждать дальше. Мы всегда были рядом друг с другом, когда происходили беды, было ли это нападение Карукка или сражение с группой тумо у стен Тарона. Печально, если нас объединяет только горе и войны, ведь так хочется однажды проснуться и увидеть его рядом, чтобы он никуда не уходил, и я бы не стояла перед постоянным выбором.

В таких стараниях прошло около месяца, Фарон продолжал укреплять свою власть, наводя ужас на жителей Тарона, как доносили наши шпионы, а Эфин продолжал натаскивать крианцев. Периодически он в составе группы воинов отлавливал блуждающих по лесу тумо, чтобы тренироваться на живом примере. Крианцы еще никогда так не сражались, они наконец-то познали вкус настоящего и беспощадного боя. Как было известно, тумо плохо ориентировались на воде и в тумане, поэтому наши алхимики создали специальное вещество, которое образовывало плотную туманную завесу и расползалось на несколько сотен метров, это должно было помочь. Однако оставались еще чистокровные, которых не так-то просто сбить с толку, они проворны и сильны, но на все воля Скайры, если нам и суждено одержать победу, то так оно и будет.

Все шло своим чередом, единственное, что начало беспокоить, это постоянные недомогания, которые случались по утрам. Во время видений случались обмороки, а во время долгих тренировок начинал болеть живот и спина, я же не придавала этому большого значения, продолжая заниматься с солдатами. Но спустя еще месяц все усугубилось, стоило совершить резкое движение, как боль пронзала все тело, застревая где-то в пояснице, а после видений начиналась лихорадка, которая длилась около суток. Эфин и Минекая иногда замечали как я ни с того ни с сего сажусь на землю, подгибаю колени и опускаю на них голову. Однако вскоре снова поднималась и начинала тренировку, только более медленными темпами. Эфин периодически подходил, пытался узнать в чем дело, но я по-прежнему скрывала свой странный недуг. Однажды вечером, лежа в постели стала ощущать судороги, они начинались в кончиках пальцев ног и медленно поднимались наверх, из-за них не могла уснуть и боялась, что Эфин заметит, поэтому медленно вставала и, претерпевая жуткую боль, уходила в сад, где оставалась до раннего утра.

И если мой номар не мог понять всего происходящего, то Минекая все понял и во время очередной тренировки подошел ко мне:

- Что с тобой происходит, Амена?

-  О чем ты? Со мной все в порядке.

- Не лги мне, я еще пока не ослеп и не настолько стар, чтобы не замечать твоих мучений.

Тогда я села на бревно, отложила меч и посмотрела на него глазами полными боли, потому что все тело разрывалось на части.

- Мне плохо, отец, иногда кажется, что умираю. Эта боль терзает изо дня в день, а ночами сводят сильнейшие судороги, от которых темнеет в глазах и не хватает воздуха.

- И когда это началось?

- Два месяца назад, сначала было не так тяжело, но вот последнее время… - Эфин все это время посматривал в нашу сторону и замечал, как я стискиваю зубы и зажмуриваю глаза.

- Отчего же ты молчала, дитя? Ты больна, и тебя необходимо показать лекарю.

- Нет, нельзя. Они запретят тренироваться и уложат в постель. Сейчас нет времени на лечение.

- Даже не спорь со мной, ты верно смерти хочешь?

Но в этот момент боль окончательно подавила и, не выдержав, я закричала. Минекая резко вскочил и успел взять под руки, чтобы не дать мне упасть, Эфин подбежал, бросив все дела, его глаза наполнились страхом:

- Что с тобой, Амена?!

Я же не могла говорить, набрала побольше воздуха и пыталась справиться с болью, но тогда ответил Минекая:

- Она больна, причем давно. Как только ты мог не заметить этого, ты же спишь с ней в одной постели?! – Наставник негодовал и смотрел на него со злостью и презрением. – Вы номары настолько черствы, что даже не способны видеть муки той женщины, которая лежит рядом.

Но Эфин ничего не ответил, ведь Минекая был прав, он не смог рассмотреть моей боли, хотя вины его в том не было, я тщательно скрывала свой недуг. Теперь же все стало ясно, а болезнь стремительно убивала. Эфин взял меня на руки, и они направились в лазарет, где лекари уложили в постель своего Оракула. Другие два крианца выгнали Минекая и Эфина за двери, после чего принялись за меня. Они сняли все одежды, затем принялись осматривать руки, ноги, спину, подбираясь к животу, после чего я потеряла сознание.

Когда же пришла в себя, то больше не ощущала прежней боли, она все еще была, но не такая сильная. Лекарь Катар подошел к постели и сел рядом:

- Еще бы чуть-чуть и ты говорила бы со Скайрой, смотря ей прямо в глаза.

- Что со мной? Чем я больна и излечимо ли это?

В этот момент Катар засмеялся, положив холодную тряпку мне на лоб:

- Да, ты немного больна, но этот недуг пройдет через шесть – семь месяцев.

- О чем вы?!

- Эх, Амена, Амена, ты совсем забыла о том, что все еще являешься женщиной и еще можешь рожать детей! – он потряс за руку и с улыбкой произнес. – Ты ждешь ребенка.

- Что?! – из моих глаз потекли слезы от услышанного и было не ясно, то ли от радости, то ли нет. – Но почему же я так страдаю?!

- А вот это обратная сторона. Ты слишком много тренируешься, твой организм перенапряжен и может потерять дитя. Еще бы немного и началось бы кровотечение, тогда мы не спасли бы тебя.

- И как же быть? – я начала осознавать, что чуть не убила своего ребенка, пока таилась и по своей глупости не шла в лазарет. В то же время понимала, что сейчас я не могу быть в стороне.

- Тебе больше нельзя тренироваться и тем более, участвовать в сражении. К слову, Эфин все еще здесь, я могу позвать его, и ты обрадуешь своего номара.

- Нет! Только не это! Он не должен об этом знать! Скажи ему, что я просто подхватила сезонную лихорадку.

- Хорошо, как пожелаешь. Только учти, никаких боев.

И Катар вышел на улицу, я же поняла, что не хочу ничего говорить Эфину, вдруг ко мне снова вернулся страх. А что если он снова уйдет, снова предаст или не захочет этого ребенка, ведь его по-прежнему ждет невеста в Тароне. В голове все закрутилось, и радость перепуталась с печалью. Пока лежала и пыталась собраться с мыслями, в покои зашел Эфин, он присел рядом: