Ад ближе, чем думают - Александр Домовец

Хэррингтон многое не договаривал. Нельзя было поверить в случайность гибели офицера ООГ рядом со стратегическим, полностью засекреченным учреждением Альбиона. Я излишней доверчивостью не страдаю. Скорее, покойный что-то накопал, и его просто ликвидировали, лишь бы избежать утечки информации о «Наследии». Но если так, соответствующие службы союзников уже знают про общество. Хоть немного, хоть на два пенса, но знают. Поэтому с их стороны расследование будет вестись целенаправленно. И как с учётом этого прикажете водить франкоруссов за нос? В тех службах дураков не держат. К тому же не факт, что они безоговорочно поверят в объективность британского сопредседателя… Моя задача выглядела практически нерешаемой, о чём я тактично и сообщил премьеру. Было огромное желание вернуть полученный значок, уйти и забыть разговор, как дурной сон. Бог с ними, с возможностями государственного казначейства…

Взгляд Хэррингтона, только что лучившийся тёплым дружелюбием, мгновенно остыл до полного нуля. «Значение возложенной на вас миссии чрезвычайно, мистер Мортон, – отчеканил он. – Скажу больше: не выполнить её вы просто не имеете права. Не сочтите за пафос, но судьба Альбиона в каком-то смысле находится в ваших руках. Я хочу, чтобы вы помнили об этом». Что было сказать в ответ? Мелькнула странная мысль: откажись я, и вряд ли меня выпустят из резиденции премьера живым. Такие тайны открывают не для того, чтобы выслушать отказ…

«Сделаю всё возможное, господин премьер-министр, – сказал я наконец. – Но, может быть, есть более простой вариант?» «Какой же?» «Не создавать комиссию вовсе. Настоять на внутреннем расследовании, и точка. А уж сами разберёмся, как надо…». Хэррингтон покачал головой. «Я пытался… Руссофранки разъярены. И если мы не допустим комиссию в Эйвбери, они просто высадят десант. Все военные и технические возможности для этого у них есть, нужен только предлог. Убийство офицера из российской миссии ООГ – повод, лучше не придумаешь. Мы не готовы и не можем им противостоять. Пока…»

Сказать, что резиденцию премьера я покидал не в своей тарелке, значит ничего не сказать. Мало того, что не имелось ни малейшего представления, как выполнять возложенную миссию. Я не хотел её выполнять, вот в чём штука. Каково мне, профессиональному полицейскому, фактически срывать расследование убийства, нити которого – очевидно! – тянулись к «Наследию»? Но главной причиной дурного настроения было другое. Эта информация премьера о некоем сверхоружии…

В Альбионе руссофранков не любят, иначе быть просто не может. Благодаря им Британия двести лет назад лишилась мирового господства… И что с того? Когда-то Рим был сильнейшей империей, пока его не сокрушили варвары. Однако сегодняшняя Италия чувствует себя превосходно… Так и тут. Если засунуть в карман самолюбие и ностальгию по утраченному величию, следует признать, что Альбион в полном порядке. Уровень жизни – один из самых высоких в Европе, никакой изоляции, экономика развивается. Ещё вопрос, жили бы мы хорошо, если бы тратились на содержание армии и флота сверх ограничений, наложенных Парижским трактатом.

Но если в руки слабоадекватных политиканов попадёт сверхоружие, то это опасно, очень опасно. Приобретёт ли страна что-нибудь, не факт, а терять есть что. Мне, другим, да всему Альбиону. И если даже приобретёт… В детстве я вдоволь насмотрелся на руины Тауэра, со Второй Мировой не вернулся брат матери, после войны страна долгие годы жила на хлебных карточках. Такова была цена поражения. Не хотелось думать, какой может оказаться цена победы…

Нетрудно понять, что членов комиссии я встречал в Лондоне с паршивым настроением. После знакомства и нескольких часов общения оно стало ещё более паршивым. Я быстро понял, что эти люди умны, профессиональны и очень опасны. Опасны с точки зрения миссии, возложенной на меня Хэррингтоном. Сумею ли я их обмануть? Более чем проблематично… К сожалению, они мне, в общем, понравились – и хладнокровный Буранов, и едкий Ходько, и аристократически сдержанный Телепин. В другое время и в другом месте мы вполне могли бы сработаться….

В приёмной Грейвса нас встретила его секретарша. В отличие от худосочной мисс Редл это была пухленькая длинноногая шатенка в полупрозрачной блузке и дивно короткой юбке. Такие юбки носят лишь по согласованию с боссом… Она поднялась навстречу, однако Грейвс даже не удостоил её взглядом. Только и бросил на ходу:

– Меня ни для кого нет, Дороти.

Безмятежный лобик девушки забавно сморщился. Вероятно, она привыкла к более ласковому обращению.

– Вам звонили из Лондона, – обиженно сказала она в спину Грейвса.

– И ни с кем не соединять тоже, – оборвал тот, открывая дверь кабинета.

Сев за стол, он придвинул стопку бумаги и взял ручку.

– Готов стенографировать ваши тезисы, – сказал он с вымученной усмешкой.

– А сесть вы мне предложить не готовы?

– Ах да, прошу прощения. Чай, кофе?

– Кофе с коньяком. Коньяку побольше, – буркнул я, усаживаясь и вытягивая гудящие от усталости ноги.

Легко сказать, тезисы… Ситуация в «Наследии» выглядела настолько подозрительной, что объяснить её сколько-нибудь невинным образом невозможно. И всё-таки позарез требовалось что-то придумать и написать – хотя бы с целью потянуть время. Буранов, разумеется, не поверит, но документ есть документ. А там… там будет видно.

– Пишите, – велел я, когда очаровашка Дороти, поставив на стол кофе, коньяк и нарезанные фрукты, покинула кабинет, грациозно двигая бёдрами. – Тезис первый. Как заместитель Аткинсона, вы курировали исключительно административно-хозяйственные вопросы. Ну, там, снабжение, транспорт, ремонт помещений, бухгалтерия. Следовательно, научно-исследовательской тематикой «Наследия» практически не владеете и пояснить её не можете.

Тезис второй. Опыты над людьми профилем деятельности «Наследия» не предусмотрены по определению. Таким образом, – диктовал я, прихлёбывая кофе, – имеет место возмутительное, точнее, преступное самоуправство сотрудников имярек, с которыми надо разбираться… Кстати, позаботьтесь, чтобы через час этих ребят в Эйвбери не было. Пусть убираются в Лондон или куда угодно, и сидят, как мыши в норе. И без них всё плохо… Это ясно?

Не отрываясь от бумаги, Грейвс кивнул.

– Тезис третий. Имеющиеся к деятельности «Наследия» вопросы в связи с безвременной кончиной директора Аткинсона следует адресовать учредителям общества, в числе которых… У вас там хоть люди приличные?

Грейвс посмотрел на меня и медленно кивнул.

– Более чем, – сказал он с непонятной улыбкой.

– Вот и перечислите. Далее…

Но ничего далее продиктовать я не успел.