Офицер - Андрей Земляной

Далее выступали Королёв, Лангемак и другие патриархи ракетной техники, а Кирилл понимал, что, по сути, противоречий между ними нет, а есть лишь желание хоть как-то продвинуть собственную тематику и крошечный бюджет. Собственно, за него, за бюджет, и шла война, выплескивавшаяся анонимками и доносами друг на друга.

– А вы, товарищ Новиков, что скажете?

Кирилл встал.

– Считаю, что товарищи просто немного запутались из-за обилия открывшихся для них перспектив и озлобились из-за отсутствия нормального обеспечения. Товарищ Королёв считает, что нужно делать жидкостные ракеты, и отчасти он прав, так как показатели удельной тяги у двигателей такого типа действительно неплохие. Другие видят будущее за твёрдотопливными двигателями, а третьи вообще пробивают пульсирующие воздушно-реактивные.

– И где же истина? – Вождь улыбнулся.

– Как всегда, товарищ Сталин, посередине. – Новиков тоже улыбнулся. – Ну, где на передовой есть возможность заправлять двигатель жидким кислородом? Да и квалификация техников такова, что вероятность ошибки возрастает многократно. Поэтому для армии – только то, что не требовательно к условиям хранения и эксплуатации. А вообще, товарищи, мы, кажется, вовсе не с того начали. Нужно сначала определиться, какие виды вооружения нужны армии, а потом сконцентрировать усилия и ресурсы на достижении поставленных задач.

– И какими же вы их видите? – несколько сварливо сказал начальник ракетного НИИ Иван Терентьевич Клейменов.

– Первое и самое важное – ракетная установка залпового огня. Дешёвая, массовая, неуправляемая ракета с осколочно-фугасной боевой частью, запускаемая с направляющих на автомобильном шасси. Масса не более тридцати килограммов, боевая часть – три – пять килограммов. Инициация запуска электрическая, взрыватель контактный, боевая часть осколочно-фугасная. Второе и тоже очень важное направление – тяжёлая ракета. Или скорее, управляемый беспилотный реактивный самолёт с боевой нагрузкой порядка тонны и скоростью порядка тысячи километров в час. Его целью могут быть крупные корабли, центры управления, компактные цели типа колонны бронетехники, объекты, защищённые большим количеством средств противовоздушной обороны, и другие сложные точечные цели. Ну и третье – противотанковая реактивная граната. Управляемый реактивный снаряд индивидуального применения, имеющий высокую скорость и точность.

– Простите, а как же пороховые ускорители и реактивные самолёты?

– Ну сколько там топлива у такого самолёта? – Новиков пожал плечами. – На десять минут полёта? Это значит в лучшем случае перехват лишь одной цели. А пороховые ускорители, если понадобится, мы сделаем из тех же реактивных снарядов залповой системы. Минус боевая часть, плюс конструкция сброса.

Возникший было шум и перебранку инженеров прервал Сталин:

– Спасибо, товарищ Новиков. – Сталин прошёлся вдоль стола и, задумавшись, подошёл к своему рабочему месту и раскурил наконец трубку. – Есть мнение, что концентрация усилий ведущих инженеров не только поможет делу, но и будет способствовать уменьшению количества конфликтов. На вас, товарищ Клейменов, ложится реорганизация института в соответствии с новыми требованиями, а на вас, товарищ Новиков, курирование научно-исследовательских работ по линии ЦК партии и НКВД.

Когда инженеры-ракетчики вышли из кабинета, Новиков привлёк внимание Клейменова:

– Иван Терентьевич, я предлагаю сейчас всем вместе поехать в какой-нибудь тихий ресторан и спокойно поговорить. Расходы я беру на себя, а уговоры товарищей инженеров я прошу провести вас.

Несмотря на улыбку и предельно мирный тон, Клейменов поежился, словно под холодным ветром.

– Конечно, товарищ Новиков. Сейчас организуем.

С большим трудом Новикову удалось растопить лёд недоверия между собой и влюблёнными в свое дело ракетчиками. Больше всего помог Борис Павлович Асеев, приглашённый на эту встречу и отрекомендовавший Новикова как крупного учёного, под руководством которого ведутся несколько передовых разработок в области обороны.

А в конце вечера Кирилл отозвал Сергея Павловича Королёва и, перекинувшись парой вводных фраз, сказал:

– Сергей Павлович, я понимаю, что для вас вся эта тематика – крылатые ракеты, реактивная артиллерия и прочее – просто неинтересна. Но во-первых, вы сможете отработать многие технологии, которые потом пригодятся, а во-вторых, если всё будет в порядке, после большой войны я лично пойду к Сталину и попрошу для вас персональное конструкторское бюро, которое будет заниматься тяжёлой ракетой орбитального класса. Для вас, для товарища Глушко и ещё некоторых товарищей. Космос как цель человечества тоже стоит в списке наших задач, но к сожалению, сейчас нам нужно оружие, иначе сами понимаете, в космос будут летать только фашисты во главе со своим фон Брауном.

Так у Кирилла добавилось ещё одно подопечное хозяйство к уже имевшимся двум – НИИ связи РККА и Государственному оптическому институту. И если первые два уже тесно сотрудничали в различных сферах, ракетчиков к этому ещё нужно было приучать. Хотя определённые подвижки были. Например, советским инженерам, без всякой помощи из будущего, удалось разработать на примитивной базе устройство наведения ракет по световому лучу и даже крылатую ракету. А первые образцы ракет вообще создавались в двадцатых годах на чистом энтузиазме без серьёзной поддержки государства, которое тогда только-только вышло из гражданской войны.

Но теперь, как вполне обоснованно надеялся Новиков, не будет ни арестов по подложным доносам, ни прочей свистопляски вокруг ракетного института.

Танковое направление курировал лично Берия, так же как и начинающиеся работы по атомному проекту, а заботу об авиации взвалили на Валерия Павловича Чкалова.

Заодно решался вопрос с обменом научно-технической информацией, так как она вся проходила под грифом «Совершенно секретно».

Но изменения были не только в военной сфере. Как-то само собой исчезли республиканские автономии, и теперь не было ни Татарской, ни Башкирской АССР, а были лишь губернии. Оставшиеся в составе СССР союзные республики потихоньку денационализировались, оставляя национальную специфику лишь для музеев и национально-культурных заповедников. А новые паспорта, с высокой степенью защиты, вообще не имели графы «национальность».

Также сдвинулась политика государства по отношению к православной церкви. Была восстановлена патриархия, священников массово возвращали из лагерей, вернули часть церковных ценностей и даже помогали отстраивать храмы.