Реликтовая популяция. Книга 2 - Виктор Васильевич Ананишнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ольдим?
– Да, они там.
– Хорошо. Двинулись! Быстро! Сестерций, помоги Тринеру. Ага! – (Тринер уже был на руках у торна). – Клоуда, держись за мою руку и не отпускай! – (Она уже висела на ней). – К”ньюша, смотри за малышом! – (Хопс уже держал Камрата за пояс). – Бегом!
Свим вёл за собой соратников, совершенно не уверенный в том, что ему удастся посуху довести их до желаемых возвышенностей. По всему, до ближайшей из них было не менее праузы хорошего бега. К тому же, чтобы достичь её по прямой, следовало пересечь широкую, местами заросшую камышом, низину, где вода могла появиться в первую очередь. На обход пониженного участка просто могло не хватить времени.
Солнце ещё не поднялось достаточно высоко, дабы лучше осветить даль. Его багрово-красные лучи с трудом пронизывали приземную густую, словно слой жидкости, дымку – перспектива искажалась до неузнаваемости, как будто вокруг в одночасье возник совершенно иной мир с причудливыми образованьями вместо деревьев, кустарников и травяного кочкарника. Кровенели камышовые метёлки, зловеще чернел кривой сухостой, предательски изменился рельеф поверхности земли…
Протирая глаза от набегающей слезы, Свим был занят тем, чтобы не сбиться с направления и не дать Клоуде упасть, не подвернуть ногу и не забывать тех, кто бежит за ним. Он оглядывался и видел всех. Торн, делая громадные прыжки, нёс Тринера на руках, как носят детей. Малыш не отставал от К”ньеца. Чуть приотстал Ольдим с лицом, похожим на скомканный лист бумаги.
Свим мельком отмечал наличие всех своих спутников и вновь переключался на выбор дороги.
Однако он не мог избавиться и от других мыслей и картин возникающих в голове воспоминаний.
Этот год выдался странным. Так утверждали многие. Зимой практически не выпадал снег, и не было по-настоящему зимних морозов, очищающих воздух от вредных человеку примесей. Зато дули сильные ветры, неся из пустыни Снов чёрную пыль. Редкие збуны не оживляли растительность и у многих из них теневые листья постарели, задушив в зародыше молодую завязь. Вот почему полупраузный збун под Керпосом выжег большие участки и погубил множество диких. Но и ночные прояснения неба – прозори, тот же збун, – случались не слишком часто, так что астрономические школы, открытые в некоторых городах, мало что дали своим слушателям: без наблюдения за светилами ночи, не затенёнными пыльной атмосферой, им было неинтересно слушать рассуждения современных компиляторов работ древних учёных о космосе, якобы, когда-то покорённом землянами.
Аналитики Фундаментальной Арены отмечали увеличение магнитных бурь в магнитосфере, приблизившейся почти до нижних слоёв атмосферы Земли, так как магнитное поле планеты будто бы доживало эру постоянства – наступала якобы эпоха переполюсовки, что, по утверждениям некоторых, сулило неприятностями не только человечеству, но и многим другим видам разумных.
Всё это, вместе взятое, как будто объясняло капризы погоды. И как помнил Свим, в одной из передач новостей для него из Центра, он слышал о возможном раннем наводнении в районе Примето и на реках, берущих начало в Суременных горах. А летом из-за бесснежной зимы может пересохнуть Болото Второе… Но подобными прогнозами начинался и заканчивался едва ли не каждый год, во всяком случае, те из них, что были на памяти Свима.
Иногда прогнозы сбывались, но чаще всего они забывались, так как половодье наступало в среднестатистические сроки – последняя декада второго месяца весны.
Не редкостью считались наводнения, когда с верховьев реки накатывался грозный водяной вал, стремительно несущийся к морю или к Болоту Второму, куда впадала Ренца.
За долгие годы русла рек были очищены от посторонних предметов, древних, не слишком прочных, построек и любых других препятствий, встречающихся на пути такого вала, однако он всегда нёс в себе какие-то обломки строений, вывороченные с корнем деревья, трупы диких и разумных, прихваченных где-то на пути его всё сокрушающей мощью.
Свиму было лет десять. Отец повёл его на мост через Ренцу, и он впервые увидел пенистую, грязно-серую стену воды в несколько десятков берметов высотой, пронёсшуюся мимо города под вечным мостом. Она неслась со страшной скоростью – клокочущая бурыми всплесками, бурунами и мириадами больших и совсем маленьких водопадов, водоворотов. Всё вокруг грохотало: вода, городские стены, дома и сама земля, а мост плясал под ногами так, что приходилось цепко держаться за специальные поручни, чтобы не быть сброшенным на настил.
Отец тогда же объяснил Свиму возможную природу появления такой волны: где-то в Суременных горах годами накапливался лёд, под напором которого и из-за продвижения передовой гряды происходил обвал, и через образовавшуюся брешь в стене весной выплескивалось целое озеро накопленной воды; русла рек не могли вместить таких её масс и переполнялись сверх меры…
Заросли кустарника и высокой прошлогодней травы, вяжущей ноги и мешающей передвижению, разошлись, открывая вид впереди. До ближайшей возвышенности, поросшей не густо – с десяток приземистых деревьев, – оставалось не больше двухсот берметов. Но их надо было ещё пройти, чтобы ощутить себя в безопасности.
Свим оглянулся. На него набегали Камрат, раскрасневшийся от бега, и К”ньец, начинавший отставать от мальчика. Следом должны были появиться торн со своей ношей – Тринером – и Ольдим, но они, похоже, отстали. И далеко.
– Эй, где вы там? – крикнул Свим и подтолкнул Клоуду рукой. – Беги, Кло!.. К”ньюша, вы тоже! Я их подожду.
– Догонят, – едва мяукнул К”ньец, но скорости не сбавил.
Свим снова позвал отставших. Подождал, прислушиваясь, хотя понимал свою тщету что-либо услышать на фоне сотрясающего воздух гула.
На его крики, умирающие рядом с ним, никто не откликнулся. А передовая волна наводнения, по-видимому, уже пронеслась по реке мимо, потому что рёв, создаваемый ею, стал удаляться, приглушённый холмом Соха. Можно было с минта на минт ожидать появления воды вблизи возвышенностей. На спадающую мощь гула основного вала накладывался отчетливо слышимый отзвук от напора воды, заливающей окрестности поймы Ренцы.
А где-то там, далеко-далеко за возвышенностями, сейчас с такой же бешеной скоростью пронёсся или проносится водяной вал по реке Бурмасе, и от неё сюда уже устремились встречные воды, чтобы соединить бассейны двух рек в громадное временное море, размером в тысячи квадратных свиджей по поверхности.
Промедление грозило отставшим, Свим приложил ко рту ладони раструбом и протяжно прокричал:
– Сес-тер-ци-ый!
– О-о! – совсем рядом отозвался торн и вскоре появился в виду у Свима.
Он сгибался под тяжестью оседлавших его людей: Тринера он прижимал к груди руками, а Ольдим сидел у него на спине, улыбался своей ужасной улыбкой и беззаботно приветствовал Свима взмахом руки, словно вокруг ничего особенного не происходило.
– Что у вас случилось?
Торн опустил Тринера на землю, тот на ногах устоял, но руки Сестерция не выпустил, виновато посмотрел на Свима, мол, я тебе говорил, сколько со мной будет мороки, а ты не прислушался.
Ольдим даже не