Алиса. Другая история Страны чудес - Лиз Брасвелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как-то раз они с семьёй были в неторопливом морском круизе во Францию. Отец занял для них шезлонги в роскошной части палубы. Алиса с изумлением наблюдала, как мать пыталась незаметно для окружающих поправить и повязать платок вокруг шляпы, подражая более изысканным (и более молодым) богатым леди, проводившим гран-тур по Европе.
(Матильда тоже стала свидетелем этого зрелища и прочитала собственной матери нотацию о грехе тщеславия.)
Теперь Алиса в некотором роде жалела, что у неё нет краба, которого можно было бы надеть на голову на манер искушённой в моде попутчицы.
Милое уютное маленькое купе оказалось полностью в их со Шляпником распоряжении. Добродушный старый морж взял билеты друзей и кудахтнул, когда увидел пункт назначения.
– О-о-о, будь у меня выбор, я бы не штал туда шоватыпя, миш. В пошледнее время там не бежопашно.
Алиса предположила, что он шепелявит из-за клыков.
– Спасибо, – сказала она вежливо. – Но у нас там неотложное дело.
– Что ж, да ждравштвует Королева Червей, – сказал он без выражения. Когда морж вразвалку пошагал прочь, она заметила, что среди чёрных рисунков, вырезанных на его бивнях, выделялось новенькое кроваво-красное сердце. От этого ей стало не по себе.
Алиса вздрогнула и повернулась к своему спутнику:
– Милый Шляпник, как ты себя чувствуешь? Кажется, бессмыслицу из тебя... выжали до последней капли.
– Так и есть, – Шляпник кивнул. – Я видел слишком многое, и ничего из этого не было смешным. Королева Червей разрушила или мир, или меня. Ты должна её остановить, Алиса, – взмолился он. – Прошу.
– Я пытаюсь, Шляпник, миленький. Пытаюсь. – Алиса накрыла его ладонь своей.
Бедняга! Его окончательно опустошили ужасы окружающей действительности. Остался один здравый смысл, который стремительно его старил.
То же происходит со всей Страной чудес?
Такая судьба ждёт все её фантазии и всех её созданий? Уже ничего нельзя поделать, даже если Алиса предотвратит конец времени? Спасение мира – это одно. Его починка – совсем другое.
– Слушай, я схожу нам за чаем в вагон-ресторан, – сказала Алиса, пытаясь отодвинуть беспокойство и страх в сторону. – Может, и пару штучек печенья прихвачу. Это должно пойти нам на пользу.
Шляпник угрюмо кивнул, глядя в окно.
«Может, найду для него говорящий пирог или что-нибудь ещё, – подумала Алиса, грациозно направляясь по качающемуся проходу в соседний вагон. – Следующее угощение с надписью «СЪЕШЬ МЕНЯ» или «ВЫПЕЙ МЕНЯ» не трону и отдам ему».
Она прошла мимо пассажиров самых разных видов, затем мимо вагона-курилки, в буквальном смысле курившегося. Закрытые непроницаемые серые окна делали происходящее внутри недоступным взгляду. Находящихся там выдавали только чешуйчатый хвост и щупальце, торчавшие из-под двери. Затем последовал багажный вагон. Проход значительно сузился, и Алисе пришлось повернуться боком, чтобы протиснуться. Это было не так уж и сложно в её новом наряде крестей, но всё-таки пришлось приложить некоторые усилия. Как вдруг к ней шагнул мужчина.
Поначалу она его не заметила, потому что он тоже продвигался бочком и, тонкий, как лист бумаги, был практически невидим, несмотря на роскошный бархат и шелка, в которые был облачён.
И нелепое перо.
– Алиса! – замурлыкал он, преграждая ей путь вперёд и наклоняясь так, чтобы ей пришлось забиться в угол багажного вагона.
– Валет! Ах ты... мерзкий свин! – крикнула Алиса, сердито брызжа слюной. Жаль, она не умела плеваться, как дворовые мальчишки. Разумеется, Матильду с Алисой воспитывали совсем иначе, и Алиса боялась, что, если попробует сейчас, у неё не выйдет как надо. – На самом деле никакой ты не свин, – добавила она затем, подумав о шорьках. – Они, по крайней мере, не прикидываются союзниками и честны в своей преданности!
– Ну что ты, Алиса, – произнёс Валет с искренним или шутливым удивлением – было сложно сказать наверняка. – Я разбил тебе сердце?
– Ты обманул меня и моих друзей, и некоторые из них могли быть убиты по твоей вине!
– О, и это всё? – произнёс Валет несколько разочарованно. – Это война, милочка.
– Это не война! – прошипела Алиса. – Это выжившая из ума тиранка, терзающая собственный народ. И то, что сделал ты, к войне никакого отношения не имеет. Это был акт трусости. Подавшись в предатели и кинувшись докладывать королеве о местоположении Зеподмелья, ты приговорил десятки невинных, ничуть не рискуя сам и не произведя ни единого выстрела лично! Ты даже не обладаешь честной чёрствостью обычного рядового, которому приказано жать на курок. У тебя был выбор, и, когда запахло жареным, ты спрятался за юбками королевы!
Возможно, Валет покраснел, возможно, побледнел: было сложно разглядеть под глянцевым покрытием карты.
– Уверен, невиновных отпустят, – пробормотал он.
– Мэри Энн казнили, Шляпника едва не казнили...
– Они были врагами государства! Нарушили закон. Сговорились свергнуть королеву.
– Сумасшедшую королеву. Непригодную королеву! Королеву, которая запирала всех в темницах, пытала, отнимала у них имущество и убивала! Невменяемую тиранку!
– Закон есть закон, Алиса, – произнёс Валет с улыбкой. – Королева есть королева. Даже в твоём мире есть правительница.
– Моя королева ни за что бы не напала на собственный народ и не попыталась бы устроить конец света.
– Выходит, она мнит себя хорошей королевой, а? Для... всех, в самом деле?
Алиса смерила его ледяным взглядом:
– Виктория никогда бы не отняла игрушки у детей. И что это за затея с победой? Слышала, как только у неё наберётся достаточно игрушек, она устроит конец времени и, следовательно, конец света и таким образом выиграет. Тебя это в самом деле устраивает?
Валет одарил её ослепительной улыбкой.
– Я всего лишь валет, не имеющий ни власти, ни права голоса в подобных вопросах: устремления и амбиции – удел королев и королей. Игры престолов. Что бы ни происходило, я намерен оставаться на вершине до конца.
– Какая удобная философия. Позволяет тебе не испытывать вины и просто плыть по течению, избранному властями предержащими. Так тебе не нужно ни думать самому, ни брать на себя ответственность за будущее.
Валет вздохнул.
– И зачем ты только направляешься во владения Червей? – спросил он устало. – Это место точно не для тебя: раз уж спаслась оттуда, держись подальше. За твою голову назначили цену: тысяча пирогов и чёрт из табакерки, конфискованный у
