Игра в любовь - Татьяна Юрьевна Серганова

class="p1">– Любовь? Чья любовь? – еще больше напряглась я.

– В идеале взаимная. Но иногда… иногда достаточно, чтобы любил один. Хотя эффект не полный.

Я кивнула, рассеянно потирая шею.

– Значит, только тем, у кого эта болезнь передалась по наследству? – вновь уточнила у Кэла.

– Да, только им. Остальным это просто не помогает.

– Понятно, – пробормотала я, подходя к двери и выходя в коридор.

– Кэрри, ты куда? А отчеты?

Я лишь отмахнулась, бросаясь к лестнице.

Перед глазами мелькали образы, слова, загадки, которые я все никак не могла разгадать. Осталось еще кое-что… непонятное. Но я знала, где мне следует искать ответы.

– Сидни, я ушла! – крикнула я, пробегая мимо девушки.

– Куда? – ахнула она.

– Мне надо… к врачу, срочно!

– Ну ладно. Потом позвони.

– Конечно, – влетая в лифт, крикнула я.

Меня всю трясло от нетерпения, пока я ехала в лифте, потом ждала такси, которое так долго ехало – аж десять минут! – и путь до офиса господина Эймура – еще полчаса – тоже казался бесконечным.

На посту охраны меня пропускать отказались.

– Без пропуска не имеем права.

– Послушайте. Я Кэролайн Грей. Он меня знает. Ведь можно же как-то позвонить, сообщить?

– Не положено.

– Прошу. Это очень важно.

Каким-то чудом мне удалось уговорить их позвонить в офис Эймура и ждать. Это было сложнее всего. Ждать и надеяться.

От нетерпения я ходила туда-сюда, не в силах хоть на секунду остановиться.

– Госпожа Грей. Проходите, – наконец произнес охранник, пропуская меня вперед.

Больше мне никто не мешал. Даже секретарша встретила с ласковой улыбкой и открыла передо мной двери.

– Кэрри, – поднимаясь из-за стола, произнес господин Эймур. – Такая срочность. Чем обязан?

Я не стала ходить вокруг да около. Даже поздороваться забыла.

Быстро подошла к столу, оперлась на него руками и спросила, глядя прямо в черные глаза:

– Вы настоящий отец Стэна?

Господин Эймур кашлянул, поспешно отводя глаза в сторону, и неловко улыбнулся:

– Кэрри, я не понимаю, с чего вдруг такие странные вопросы?

В голосе растерянность, неуверенность, сомнение. Этого достаточно, чтобы я еще больше утвердилась в своих подозрениях.

– Вопрос всего один. И вы на него так и не ответили, – парировала я, продолжая изучая взволнованного мужчину.

– Потому что не понимаю, какого ответа ты от меня ждешь? С чего вообще ты об этом подумала?

– Прошу вас, не надо увиливать. Я знаю правду. Собственно, ваш ответ ничего не изменит. Я просто хочу понять, что происходит со Стэном. И уверена, что это напрямую связано с вашим родством. Я хочу помочь ему.

– Стэн не мой сын, – уверенно произнес господин Эймур.

– Вы лжете.

– Нет. Не лгу. Стэн не мой сын, – отозвался он, смотря мне в глаза. – Но… но он мне очень дорог. Присаживайся, Кэрри. Если ты действительно хочешь помочь ему, то разговор предстоит долгий.

Я некоторое время продолжала стоять, опираясь руками о стол, а потом нехотя выпрямилась и села в ближайшее кресло.

– Хорошо. Я готова слушать.

Господин Эймур скупо улыбнулся и повернулся к телефону, нажал какую-то кнопку и произнес:

– Пэтти, принеси мне кофе, а моей гостье чай. И никого не впускай. Я занят.

Секретарша пришла через три минуты. Аккуратно поставила напитки и так же молча удалилась, прикрыв за собой дверь. Все это время я прожигала мужчину взглядом, пытаясь усидеть на месте от нетерпения.

– Итак? – спросила я, как только секретарша ушла.

– Стэн – сын моего старшего брата.

– У вас есть брат?

Собственно, ничего удивительного. У всех есть братья, сестры. И совсем не обязательно, что я должна о них знать. Просто это как-то не сходилось. Почему Стэн общается со своим дядей, а не отцом.

– Был когда-то. Он погиб. Двадцать девять лет назад.

Ложечка, которой я мешала чай неприятно звякнула, ударившись о стенку кружки.

– О-о-о, – только и смогла произнести я.

– Джейсон был нестабилен. Мы знали, но надеялись, что проклятие удастся перебороть. Наша мать же смогла. Но не вышло, – сказал он, коснувшись серебряной рамки, которая стояла на столе.

Приглядевшись, я заметила, что там фото его дочерей. Без жены. Интересно.

– Подождите, – пробормотала я, кажется, начиная кое-что вспоминать. – Та газетная вырезка. Я нашла ее в доме Стэна. Случай почти тридцатилетней давности. Семья Орэй. Их сын взорвался на каком-то празднике. Погибли все.

– Да. В тот день состоялась помолвка. Джейсон собирался жениться на дочери друга семьи. Кэсседи. Красивая была девушка. Я тогда учился в закрытой школе. Мы с друзьями набедокурили немного. Забросали магическими петардами кабинет учителя истории. Нас поймали и наказали, оставив в школе и не пустили домой на выходные. Это и спасло мне жизнь. Они все погибли.

– А Стэн?

Господин Эймур взял ручку, повертел ее в руках и снова положил, прежде чем продолжить:

– Стэн родился через восемь месяцев после трагедии. Его мать была давней подружкой Джейсона. Но наши родители не одобряли его выбор. Не та семья, не та девушка, не то образование, внешность, положение и прочее. Они уже выбрали для него Кэсседи. Деловой союз, который должен был объединить две семьи. В него Аврора никак не вписывалась. Джейсон и Кэсседи не любили друг друга, но вынуждены были согласиться.

Господин Эймур отпил кофе и грустно улыбнулся, полностью погрузившись в воспоминания.

– Мы уже знали о том, что у Джейсона проблемы с контролем магии. У нашей матери было то же самое, но она научилась справляться. Благодаря папе. Тогда потери контроля над магией были единичными случаями и о наследственности никто не задумывался, как и о том, как это можно вылечить. Тем более никто не верил в то, что любовь и поддержка любимого могут спасти. Глупые сказки восторженных идиотов, – закончил он, вновь беря ручку в руки.

– Но все оказалось не так, – прошептала я.

– Да. Джейсон любил Аврору. Очень сильно любил. Расставание с ней и помолвка стали тем толчком, который привел к взрыву. Он просто не смог этого вынести.

Такая эмоциональная нестабильность точно могла привести к взрыву. Потеря любимой, навязанная жизнь. Удивительно, что он так долго продержался.

– Почему у вас другое имя? Почему не Орэй?

Ручка опять легла на стол, правда пробыла там недолго, снова оказавшись в его руках. Мужчина явно нервничал.

– После того взрыва я остался совсем один. Вся семья погибла. Меня взяли к себе на воспитание дальние родственники мамы. Чета Эймур. Им было уже за пятьдесят. Своих детей не было, вот они и приняли меня в свою семью. Именно они приняли решение дать мне свое имя, чтобы избежать огласки и преследования со стороны журналистов и прочих фанатиков. Так я и