Отброс - Вениамин Шер

организма, в котором присутствовало сотрясение и строку «состояния» в статусе «без сознания».

— Какого чёрта?! — вслух воскликнул я и открыл карту.

Злата находилась в восточном конце второго уровня. В совершенно противоположной стороне от нашей секции. Скривившись в злобе, я пустился бегом по коридорам, следуя по маршруту до точки.

— Админ, я проанализировала новыми возможностями импланта окружающий фон и пришла к выводу, что её схватили те не очень умные молодые люди, — пока я бежал, сказала Мини справа от меня.

— И как ты это определила?

— Всё просто — твои обонятельные рецепторы уловили абсолютно идентичный запах давно немытого тела того самого Сергея. Сомневаюсь, что он находился возле душевых для того чтобы поглядеть на несбыточную мечту чистого тела, хи-хи!

— Отлично. У меня теперь обоняние как у собаки… — хмыкнул я, круто заворачивая на перекрёстке направо. При этом чуть не сбив какого-то матерящегося старшего.

— Пока что нет. Потому как мало сравнительных данных. Но теперь я буду постепенно складывать базу запахов, — прокомментировала Мини, когда мы стали приближаться к точке.

Спустя пару минут я резко остановился у тёмной лестнице вниз. Это было какое-то техническое помещение, по типу бойлерной или теплоцентра. Здесь происходит развилка трубопроводов в часть бытовых помещений, таких как столовая, душевые, комнаты патруля и добытчиков. В отличие от нас, «отбросов», даже зекам выделили удобства в виде умывальника.

Я спустился в темноту, и мои глаза сразу же окрасили обзор в серый цвет, а затем Минишка смоделировала цвет самостоятельно. Через десяток ступенек лестница вела налево, к старинной металлической двери со штурвалом гермозатвора. Видно, проектировщики бункера во времена войны не заморачивались с автоматическими приводами на технические помещения.

Дверь была закрыта штурвалом, но не заперта. Я прислонил ухо к створке и, прикрыв глаза, сосредоточился.

Лёгкий писк в ушах через пару секунд исчез. Вместо него образовалась вакуумная тишина. Мини активировала фильтры и стала выкручивать чувствительность моего нового слухового аппарата на полную.

— …да я помню… детдоме мы чем только не занимались… не точно эти…

— Хы-ы! Аутерия нажравшиеся! — услышал я знакомые голоса шестёрок амбала.

Примерно в двадцати метрах от двери, с левой стороны за углом какого-то оборудования, они обсуждали свои дела в каком-то русском детдоме в воронежской области. По их разговору было понятно, что они полные отморозки, которые унижали слабых и даже проделывали всякие непристойности с девочками.

Мне вот интересно, куда смотрят охранники второго уровня? Он весь напичкан камерами и звуковыми анализаторами под управлением ИИ. Если ты в коридоре заговоришь о побеге или о какой-нибудь диверсии, то нейросеть активизирует все камеры поблизости и подаст сигнал тревоги в наблюдательный пункт охраны.

«Каким, мать его, образом они смогли оглушить и отволочить девочку на полкилометра по коридорам?!» — мысленно возмутился я, стискивая зубы.

И тут меня осенило! За год без вести пропали два парня и одна девчонка. Никто ничего не видел. Дело было вечером, как раз в пересменку охранников — пятнадцать минут назад. Их всех сначала объявляли беглецами, а потом шмонали каждый закоулок, в том числе и эти «бойлерные», но ничего не находили. Камеры тоже волшебным образом ничего не показывали. За территорию никто не убегал. Об этом как-то обмолвился Захар.

Ещё он сказал, что охрана старается замять факт пропажи всеми доступными способами, мол: «прошмыгнули в лабиринты и там сгинули», а администрации абсолютно плевать, она с легкостью принимает такие объяснения. Я покрылся холодными мурашками, представляя их возможную причастность в исчезновении подростков. И… собственно, как и куда они их дели?

Я сейчас не вхожу в помещение, только потому что они сразу это услышат. Старая дверь крайне скрипучая. Мы уже как-то заходили в аналогичный закуток в западной части. И ко всему прочему, я не совсем уверен, что смогу накостылять всей толпе. Это не увальни вроде Юсуфа, а противники посерьёзнее.

Ко всему прочему, я узнал свой предел по использованию передатчиков в ладонях. А точнее, предел нанитов, так как этот имплант потребляет активную энергию моих нанороботов. Половину резерва я уже потратил, а для полного восстановления требуется минимум ночь, когда наниты активнее всего заряжаются через свой модуль и мозг. Даже сейчас зрение и слух, хоть и немного, но потребляют энергию нанитов, делая меня по капле всё слабее и слабее. Нужно срочно кратно увеличивать их количество!

«Короче, надо идти за помощью» — подумал я, не решаясь написать сообщение Григору.

— …Серый, а чего не схватим ещё и того белобрысого? — услышал я голос худого и прислушался.

— Потому что смена Спартака прошла, идиот. По-тихому мы его сегодня не оглушим, — хмыкнул амбал.

— Ну и заманили бы его сюда этой сучкой! — сказал второй.

— Он не так прост. Послезавтра им займёмся. А теперь кончайте дерьмо нести и свалили за угол!

— А посмотреть нельзя? Ты чего, стесняешься? Прошлую мы втроём оприходовали, — гоготнул худой, и я услышал какой-то шлепок со вскриком «Ай!».

— Ещё одно слово, и будете мастурбировать друг-другу!

От этих слов по мозгам ударил адреналин. Понятно, что они собираются сейчас совершить. Какая тут к чёрту помощь?! Нужно вытаскивать Злату, пока её не изнасиловали и не убили!

— Жаль, вторая сдохла. Я бы с удовольствием с ней покувыркался, — выдал низкорослый.

Их голоса приближались к двери.

— Да ну… Худая слишком.

— Под твою комплекцию! Хы!

Я в это время резко крутанул штурвал и со скрипом толкнул дверь во внутрь. Слева на меня изумлённо уставились эти придурки, которым я даже шанса не дал дёрнуться. Прыгнув на них, я обхватил двоих за шеи и, повалив на пол, отправил максимально мощные импульсы СВЧ в их черепушки. Сейчас мне было плевать на то, что их мозги с высокой вероятностью могли поджариться. Мне надо было их стопроцентно оглушить, иначе это может стоить нам жизни!

— Какого хрена?! — услышал я голос амбала.

Вскочив на ноги, я пробежал возле связок труб за угол. И остановился, увидев, что происходит.

(Иллюстрация 20.2)

Небольшой переносной фонарь из обменника освещал пространство возле каких-то металлических шкафов. Слева стоял стол — на котором стоял фонарь — и два стула, по правую сторону находилось старинное кожаное кресло. А чуть ближе ко мне, посередине, расстелен замызганный грязный матрас, на котором лежала Злата в одном нижнем белье и без бюстгальтера. Справа от её лежака переросток стоя быстро натягивал верх комбинезона.

— Какие же вы мрази, — процедил я и за два шага прыгнул на амбала, выставив ногу.

С одним накинутым рукавом комбинезона амбал ругнулся и выставил блок правой рукой,