Адмирал ФСБ (Герой России Герман Угрюмов) - Вячеслав Морозов

Но — далее. Газета «Stringer».

«Не прекратились диверсии и похищения людей в Чечне и после того, как Угрюмов взял в свои руки руководство Северокавказским контртеррористическим штабом. А лидеры чеченских боевиков по-прежнему живы и здоровы.

И всё-таки, несмотря ни на что, Угрюмов действительно долгое время был некоронованным королём Чечни. А в январе 2001 года, когда президент возложил руководство контртеррористической операцией на ФСБ, сняв эту почётную обязанность с Минобороны, адмирал вступил в свои полномочия официально.

Выходец из «особистов» (особые, или Первые, отделы существовали в Советской Армии для негласного контроля над военными и обладали широкой агентурой в офицерской среде, в начале 90-х были ликвидированы), Герман Угрюмов был направлен в Чечню не столько для борьбы с терроризмом, сколько для выяснения бизнес-контактов российских генералов с чеченскими боевиками. Направление это совпало с постановлением тогда ещё и. о. президента Путина об усилении роли ФСБ в армии и восстановлении особых отделов. (Какое топорное и некрасивое жульничество — даже оторопь берёт! — В. М.)

Война — это бизнес. И ничего здесь не сделать. Чеченская война — в особенности.

Нефть по трубопроводу постоянно качается. Самогонные перерабатывающие мини-заводики исправно функционируют. Весь юг России сеет, пашет и собирает урожай на дешёвой чеченской солярке. Кто-то должен всё это контролировать?

К январю 2001 года Угрюмов, видимо, поставленную перед ним задачу решил. С момента, когда он возглавил Северокавказский антитеррористический штаб, ни одна копейка мимо Угрюмова не проходила. За ним было последнее слово в финансовых, хозяйственных и политических вопросах. Вся агентурная работа в Чечне замыкалась на Угрюмове. У него в руках были прямые неофициальные контакты с Басаевым, Хаттабом и Масхадовым.

Чтобы такой человек застрелился, в Чечне должно было произойти нечто экстраординарное».

Остальная часть очерка некоего Сергея С. посвящена «провальной» политике президента В. В. Путина на Северном Кавказе. Собственно, и весь очерк написан под флагом этой заданности. Уверен, что Владимир Путин это как-то переживёт. А вот за клевету на покойного автору рано или поздно придётся держать ответ — не перед людьми, так перед Господом. Пока же есть возможность ответить на два основных грязных намёка, прозвучавших в этом очерке.

Баграт Рафаэлович Князчан:

Ему как заместителю директора ФСБ предоставили служебную дачу — бывшую дачу Абакумова. Я ему говорю: «Герман, ты не тяни! Служебная дача — она и есть служебная. Уйдёшь со службы — тебе надо будет чаще бывать на природе. Пока молодой, пока есть силы — строй свою, бери участок!..» Куда там!.. Квартиру в Москве когда получил, сколько тянул с ремонтом: всё некогда да некогда. Для других всю жизнь строил, а себе… Я уж говорил: Герман, давай подключусь, сколочу бригаду строителей, ребята помогут. «Шеф, у меня семья неприхотливая, военная. Дай с Чечнёй разобраться, на пенсию выйти. Тогда и займусь».

В Чечне он миллионами ворочал, контролировал всё. До него все средства, брошенные туда, сквозь пальцы утекали, списывались гигантские суммы на восстановление разрушенного. Он навёл порядок. Все, кто был причастен к финансам, отчитывались перед ним. И при этом — хоть бы копейку к рукам прибрал!.. После смерти вскрыли его служебный сейф — «голый Вася»!..

Руслан Михайлович Арешидзе:

Я говорил ему, что, мол, пора тебе подумать, как обеспечить будущее семьи, он отвечал, что он и так человек обеспеченный — адмиральскую зарплату получает. «Руслан, государство меня поверх земли не бросит, похоронит обязательно». Не знал, конечно, что жене положат пенсию по его смерти аж в две тысячи рублей!.. Говорил ему: «Герман, ну хоть дачу-то купи себе». «Купить пока не на что, а служебная есть».

Полковник Сергей Алексеевич Гончаров, президент Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа», депутат Московской городской думы:

…Как показывает российский опыт, в 90-х годах террористы обложили данью, так назывемым «исламским налогом», бизнес многих этнических чеченцев в разных регионах страны. Только слепец или враг может критиковать спецслужбы за проведение агентурной работы среди тех же этнических криминальных сообществ, являющихся питательной средой для террористов.

«Спецназ России» № 2, 2003 г. Послесловие к «Норд-Осту»

Автор: Уже после смерти Германа Алексеевича в «Известиях» (от 12 марта 2002 г.) появилась статья с красноречивым заголовком: «Чечня перестала быть «чёрной дырой». Перестала она быть таковой не сразу — в марте 2002 года, этому предшествовала мощная целенаправленная работа определённых органов, вполне конкретных лиц — в том числе и Угрюмова. А что эта «дыра» представляла собой до его назначения в Чечню — приведём выдержки из упомянутой статьи.

«За первую чеченскую кампанию из всех денег, выделенных на восстановление республики, по сообщениям СМИ, было разворовано 17 триллионов рублей. Чуть больше года назад глава Счётной палаты говорил, что ситуация в Чечне сложная и напоминает август 96-го года. Год назад Счётная палата подсчитала, что из денег, выделенных на восстановление Чечни в 2000 году, 27 миллионов рублей истрачено «нецелевым образом». Прокуратура Чечни возбудила 25 уголовных дел, но к ответственности никто привлечён не был».

Вот тогда-то и появился Герман Угрюмов, который начал «строить» лихоимцев в одну шеренгу…

А то, что триллионы рублей будут разворованы, вряд ли кто и сомневался. Когда 3 июня 1997 года на переговорах в Москве Мовлади Удугова с Иваном Рыбкиным — тогда секретарём Совета безопасности — было решено «рассмотреть возможность финансирования работ по восстановлению Чечни за счёт долгов Москве регионов и стран СНГ, кроме Украины» (решение согласовывалось с первым вице-премьером РФ министром финансов Анатолием Чубайсом), российская пресса практически единодушно заключила, что теперь опять заработает в полную мощь насос по перекачиванию денег в Чечню с территории России — кому-то это очень понадобилось. Например, Андрей Багров, корреспондент газеты «Коммерсант-Daily», в статье «Самофинансирование по-чеченски» (4 июня 1997 г.) так комментировал это «нетрадиционное решение» (определение И. Рыбкина): «Что касается долгов, которым уготована роль источника денег для Чечни, то на первый взгляд, Грозный получил мыльный пузырь. Действительно, если должники не платят долгов федеральному бюджету, то с какой радости они предпочтут платить чеченцам? Если речь идёт о выпуске чеченского вексельного займа, то вряд ли он будет встречен на финансовом рынке с распростёртыми объятиями. Если в проекте бартер — поставка в Чечню того, что не находит спроса в России, с зачётом долгов перед бюджетом, то против подобных действий, прямо нарушающих основные принципы не только бюджетной политики, но и денежного обращения, российский минфин активно и небезуспешно борется. Тем не менее Удугов настаивает именно на бартерной схеме, которую, по его словам, первым выдвинул федеральный министр по делам сотрудничества Амангельды Тулеев. Москва, похоже, будет утешаться тем, что бартер позволит избежать криминализации банковской системы за счёт неадресного использования денег, текущих в Чечню. Тем не менее в бюджет возвращается чеченская «чёрная дыра» (выделено мной. — В. М.). Поставщики в Чечню, естественно, будут завышать свои стоимостные объёмы, так что простор для манёвра у желающих платить в федеральный бюджет через Чечню достаточно широк.