Ревизор: возвращение в СССР 2 - Серж Винтеркей

Славка стоял рядом со мной и было видно, что терпение его заканчивается.

— Так о чем это я, сынки? — вновь включился дед, увидев наши потяжелевшие взгляды. — А точно, Жучка, ночью с ней все было в порядке, точно знаю, потому что я плохо спал, вставал пару раз, слышал её. А утром вышел во двор часов в восемь, а она уже окоченевшая была на заборе.

— Раз окоченевшая, значит совсем рано утром с ней все случилось, — сделал вывод я.

— Да, — кивнул дед, — часов в пять или шесть утра, наверное.

— Но кто в такое время ходить будет? — недоуменно сказал Славка.

— Ой, тут рано утром народ всегда ходит, — махнул рукой дед, — на заводе ночная смена как раз заканчивается, а утренняя начинается.

Информация была интересной, но больше спрашивать у деда нам особо было нечего, да и времени беседа с ним отняла немало, поэтому мы со Славкой стали прощаться, поблагодарив его за содействие.

— Вы же мне расскажите, сынки, если что узнаете про того, кто мою Жучку убил? — попросил дед.

Мы пообещали держать его в курсе, а сами пошли по следующему адресу.

Следующий дом находился на Госпитальной улице, совсем недалеко от дома Полянских. Мы подошли к забору из штакетника, за которым виднелся маленький деревянный слегка покосившийся домик. Похоже, фундамент подмыло и один угол просел.

В окнах света не было, что не внушало оптимизма. На улице уже было довольно темно, а значит, хозяева либо уже спят, либо куда-то ушли.

— Рановато еще спать ложиться, — ответил на мои мысли Славка.

Я согласно кивнул и пошел к дому. Постучал сначала в дверь, потом в одно из окошек. На стук никто не вышел, свет в окнах тоже не загорелся. Мы постояли еще немного и, вздохнув, решили идти по третьему адресу. Стоять и ждать хозяев было бессмысленно. Они ведь могли уехать надолго.

— Завтра еще раз забежим, — сказал я Славке. Друг кивнул.

Третий адрес был на Ленина, совсем недалеко от поворота на мою улицу. Подходя к нужному дому, мы поняли, что здесь хозяева явно дома. В окнах большого строения горел свет, во дворе ходили люди. Возле калитки на скамеечке сидели две старушки и о чем-то беседовали.

— Добрый вечер! — поздоровались мы, подходя ближе.

— Здравствуйте, мальчики! — бабульки тоже поздоровались и приветливо кивнули.

— Мы помогаем милиции информацию собирать о правонарушителе, который собак убивает, — начал говорить я, — нам сказали, что по этому адресу один из таких случаев произошел.

— Произошел-произошел! — тут же подскочила одна из бабулек, — моего Полкашу на прошлой неделе утром соседка на заборе повешенным нашла. Окоченевший уж весь был.

— А большой был пес? — спросил я. Полкан — кличка внушительная.

— Средних размеров, — ответила бабулька, — росту невысокого был, но крепкий.

— А не знаете, — продолжил расспрашивать я, — за что его могли невзлюбить? Может лаял много или кусался?

— Сторож он был хороший, — сказала гордо бабулька, — но не злой, специально ни на кого не бросался, а вот если кто во двор хотел зайти, тогда да, мог напасть. Брехал не больше других собак, спокойный был.

— Да какая разница, злой или нет, — встряла в разговор вторая старушка. — Вон у Никитичны, помнишь, Нюрка росту совсем маленького была и добрая, ласковая такая, а тоже убили и на заборе повесили, ироды!

— Что за Нюрка? — спросил Славка удивленно.

В нашем списке больше адресов не значилось.

— Да соседки моей собака, — показала бабулька рукой на другую сторону улицы, — вон там живет, через два дома. Видите, там фонарь еще прямо возле ворот и остановка.

Мы посмотрели в ту сторону, куда показывала бабка и увидели очертания довольно большого дома рядом с остановкой автобуса. Окна в доме не горели.

— А давно это было? — спросил я. — В милиции нам этого адреса не давали.

— Да не заявляла Никитична в милицию, — ответила бабулька, — сказала, что бесполезно это. А собаку ее уже недели три как убили, — вспомнила она, — в самом начале февраля.

Поговорив еще немного со старушками, мы выяснили, что собаку Никитична на заборе обнаружила тоже утром. Узнали также, что поговорить с Никитичной лично получится только недели через две, так как она уехала к дочке в Брянск. Поблагодарив за информацию и клятвенно пообещав найти злодея и все рассказать старушкам лично, мы направились по домам.

Уже подходя к моему дому, заметили Тимура и Диану Полянских, которые как раз входили к нам во двор. Я с удивлением заметил в руках Тимура гитару. Увидев нас, Полянские остановились и стали ждать, когда мы подойдем.

— Привет, Диана, привет, Тимур! — поздоровался я.

Они тоже поздоровались, а потом Тимур сказал, покосившись на Славку:

— Нам бы с тобой один на один перетереть бы!

— А мне уже пора! — проявил понимание Славка. — Мы с Мишкой утром снова тебя заберем! Эмме привет передай от меня!

Славка ушел, и Тимур, явно чувствуя себе не в своей тарелке, заговорил:

— Слушай, нехорошо получилось у нас с тобой раньше. Братьями оказались, да и помогаешь ты мне, как самому себе. Забери обратно свои деньги, ладно? И гитара ведь тоже твоя.

И Тимур протянул мне пачку пятерок и трешек. Там были и новые банкноты, и помятые, но главное — их было много. Похоже, те самые восемьдесят рублей, о которых я тогда от них же случайно и узнал. Жизнь меня так в оборот взяла в последние дни, что я и подзабыл уже про них. Ну и информация о том, что мы родственники тоже выбила из меня решимость требовать деньги обратно.

Так-то все понятно — Диана, пользуясь тем, что слабохарактерный Пашка в нее втюрился, деньги из него тянула по полной программе. Остается только удивляться, где он столько взял, чтобы ей принести. Небось, придумала что-то жалостливое — что ей на подарок мамке не хватает на юбилей, или еще что, на что этот доверчивый теленок купился. Видимо, таким же образом и подаренная отцом гитара у Тимура оказалась — Диана у Пашки и ее выклянчила. Даже интересно, что она тогда придумала. Небось, что хочет научиться играть, а своей нет? Да неважно — главное, что теперь их, похоже, совесть замучила. Тимура, считай, я из тюрьмы вытащил за уши, вот они и решили проявить благородство. А я что — дурак отказываться от денег, моих же денег, если их сами приносят?

Поэтому я небрежно взял пачку банкнот и сунул себе в карман, а гитару повесил на плечо.

— Конечно, брат, какие проблемы! Кстати, расскажи, как все в больнице прошло. Удалось доктора умиротворить?