Заповеди Леси - Ирина Михайлюк

Мир со всеми своими красками навсегда погас, ибо что-то изменилось во мне. Жизнь будто бы коснулась души, подарив надежду, дав шанс на новую судьбу.

— Привет, — мой голос прозвучал хрипло. Но было так приятно говорить, чувствовать, как слова слетают с губ, как мысли обретают форму. В словах жизнь, они выражают то, что мы видим, то, что мы думаем и чувствуем.

Прикосновения и слова делают нас живыми. А каждое касание Эрика отда-валось и в душе, и в теле.

Он поцеловал меня. Аккуратно и нежно, словно боялся сломать. Моё тело налилось теплом, я почувствовала себя защищённой. Все страхи неожиданно ис-чезли, мы снова остались одни в целом мире.

Эрик первым прервал поцелуй и прижался своим лбом к моему.

— Нужно позвать остальных. Они обрадуются, когда узнают, что ты очну-лась, — Эрик ушёл, и я ощутила пустоту. Но кожа горела там, где он меня касался. Если закрыть глаза, можно было подумать, что он по-прежнему рядом.

Я хочу, чтобы ты был со мной. Я не знаю, кто ты мне. В наших отноше-ниях нет определенной грани, но иногда мне кажется, что ты единственное на-стоящее в моём мире.

Жаль, что мне не хватило смелости сказать эти слова. Неуверенность почти порок. Во всяком случае, мой.

В комнату вошла Елизара. Она улыбнулась, увидев меня. Возможно, это было единственное проявление чувств ко мне с её стороны. В тот момент я поду-мала, что мы могли бы поладить.

Мне хотелось бы поговорить с ней: узнать больше о ней, о её жизни до по-бега и после него. Но некоторым вещам не дано случиться.

Я ждала появления Ромы. Мне хотелось сказать ему так много слов, но я не знала, что именно из всего этого вороха мыслей можно произнести вслух.

Что можно сказать человеку, потерявшему смысл жизни? Что вообще мы можем в этом понимать, не столкнувшись лицом к лицу со смертью?

Я вздрогнула, когда завидела Рому. Он появился неожиданно и выглядел… Он напоминал мне лишь тень себя прежнего. Призрак среди живых, всего лишь мальчик, потерявший почти всех близких.

Он подошёл ко мне. Рома молчал, а все слова из моей головы куда-то ис-парились.

И я уже хотела произнести одну из тех бесполезных фраз, что так любят использовать в качестве утешения.

Но Рома обнял меня. Его объятия — это моё детство. Его объятия — это безопасность. От Ромы всегда пахло мятой, когда мы были маленькими, это успо-каивало и бодрило. Я была ребенком, я вернулась на много лет назад в прошлое.

На какой-то миг мы снова стали семьёй. Все обиды были прощены. Наш путь был долог и опасен, но мы прошли его. Не до конца, но большую часть.

— Всё как в детстве, как же я скучала поэтому! — мне показалось, что он плачет.

Брат и сестра. Лучшие друзья. Наша затяжная ссора осталась позади, всего лишь призрак.

Я радовалась тому, что всё налаживается.

У порога застыл Эрик. Он улыбнулся краем губ. В его взгляде можно было прочитать понимание.

Иногда мне казалось, что этот человек мог читать у меня в душе, понимать мои чувства, даже те, что оставались загадкой для меня, видеть мир моими гла-зами. Вначале я боялась этого неожиданного понимания, теперь была рада ему.

— Где Ярослав? — я не видела его среди сражающихся, и он не пришёл ко мне сейчас. В душу закралось подозрение. — Что с ним?!

Я слишком быстро встала на ноги, голова закружилась. Но упасть в обмо-рок слишком большое удовольствие.

Ярослав для меня был загадкой, но он так же был и моим братом. Мы про-вели вмести мало времени и не знали друг о друге почти ничего. Но что-то за-ставляло меня беспокоиться о нём, бежать на выручку, несмотря на боль, слабость и страх. Узы, что связывали нас, никто не смог бы разрушить.

Рома слегка надавил на мои плечи, и мне пришлось сесть.

— С ним всё в порядке, По крайней мере, сейчас, — Эрика веселила моя ре-акция.

И последующую пару часов он рассказывал мне о том, что произошло за время моего отсутствия. Я узнала, как ранили Ярослава. Несколько часов он на-ходился на грани жизни и смерти. Но сейчас с ним всё было хорошо, и он спал.

План моего спасения придумала Елизара, она наложила на стаю чары, из-менила их облик. Вся проблема заключалась в том, что из-за колдовства Димы, никто не мог принять свой волчий облик, они все потеряли силу. С оружием им помогла Лина. Она пошла в деревню спасать не меня, а Рому. Но всё же пошла, рискуя своей жизнью и потеряв её.

Стоило стае оказаться в деревни, как чары спали. Завязалась бойня.

А дальше я всё видела сама.

Я отправилась к Ярославу. Мне хотелось убедиться, что с ним действи-тельно всё хорошо.

Его комната была маленькой, но светлой. Когда я вошла, он ещё спал.

Кровать, столик и одно большое окно. Никаких личных вещей: книг, тет-радей или чего-то подобного. Значит, это не было его постоянной комнатой.

Где же ты живёшь, Ярослав? Есть ли в твоей жизни место, дающее тебе покой?

Я аккуратно присела на кровать.

Сон нас меняет. Даже Ярослав не стал исключением из этого правила. Черты его лица разгладились, и он не выглядел кровожадным убийцей. Он так же не был забитым и испуганным мальчиком.

Не было серьёзности, злости, просто красивый парень.

Почти ангел…

Ярослав улыбнулся чему-то во сне, а я улыбнулась в ответ.

Мои пальцы коснулись его лба, аккуратно вычерчивая невидимые узоры.

Почему я беспокоюсь о тебе? Почему мне кажется, что даже если все от меня отвернуться, ты останешься со мной?

— Конечно, останется, — в комнату вошла Елизара. Она снова копалась в моих мыслях.

Она смотрела на меня несколько секунд, а потом жестом велела следовать за ней.

Мы вышли на улицу. Дом остался прежним, а вот время года изменилось. Зелёная трава щекотала ноги. Яблони цвели пышным цветом, а их лепестки, ве-домые ветром, падая, напоминали дождь.

Голубой небо затягивало в свой омут. Мне казалось, что если я буду слиш-ком долго на него смотреть, то попаду в призрачную тюрьму, из которой не найду выхода.

Птицы пели свои странные песни. В детстве я думала, что так они расска-зывают свои удивительные, сказочные истории. Рассказывают нам, случайным путникам, а мы просто не научились понимать их языка.

— Ты его единственный близкий человек, — голос Елизары был слишком громким для этого места.

Птицы замолкли, будто стремились услышать наш разговор, не потеряв ни слова. А потом они, возможно, сложили бы эти слова в новый рассказ для новых путников. Жаль, что я так и не узнаю, о чём он будет.

— Ярослав только трёх людей впустил в своё сердце. Двое из них мертвы, осталась лишь ты, и он сделает всё, чтобы предотвратить твою гибель.