Маугли 1. Конец отпуска. - Павел Казаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Красный внедорожник первой заметила Крапива. Подойдя ближе, мы обнаружили его небрежно припаркованным чуть ли не вплотную ко входу в дом. Сам таунхаус представлял из себя длинный трёхэтажный дом на восемь выходов. Я прикинул на глаз планировку, скорее всего ещё восемь выходов выходят на противоположную улицу, тогда получается, одна дверь – одна большая квартира.
– Пойдём, позвоним в дверь, может, откроет, – предложил я.
– Ты хочешь с ним поговорить? Так ведь он тебя увидеть может!
– Если он не имеет отношение к тому, что со мной сделали, то ничего страшного. А если имеет, то мне есть о чём с ним поговорить, после чего я постараюсь сделать так, чтобы он о нашей встрече никому ничего не рассказал, – мрачно сказал я. Я вспомнил свою остановку сердца и дыхания, вспомнил крошки зубной эмали в ладони, залитую кровью постель, испуганное лицо счастливчика Елисея. – Если хочешь подожди снаружи здесь или у калитки.
– Нет, я с тобой. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
– Я тоже надеюсь.
Мы пошли к двери дома, и только я поднял руку, чтобы позвонить в дверной звонок, как дверь открылась и нам навстречу вышел мужчина примерно тридцати пяти лет с большой сумкой в одной руке и чемоданом в другой. Он с удивлением посмотрел на нас, после чего его лицо приобрело испуганное выражение, но тем не менее он не увидел в парне с девушкой большой угрозы:
– Извините, я спешу, – после чего попытался раздвинуть нас и выйти на улицу.
Я рванулся вперёд и затолкал его внутрь, крикнув Крапиве:
– Заходи и закрой дверь!
– Что вы делаете?! – ожидаемо возмутился мужчина немного писклявым голосом. Может быть я был под впечатлением рассказа о нём Крапивы, но он действительно производил мерзкое впечатление. Худой, но с явно выпирающим животиком, глаза нездорово блестят, волосы редкие и длинные, видимо, считает, что так лысину меньше видно будет. Узкое лицо, узкий нос и тонкий голос.
Я затолкал его в просторную прихожую с большим телевизором парой кресел и диваном. Сопротивления он мне практически не оказывал. Я подтолкнул его к кожаному дивану, тот не удержался на ногах и сел.
– Мы хотели бы поговорить. У меня есть несколько вопросов, и я надеюсь, вы на них ответите, – я снял очки и бейсболку и прямо посмотрел ему в глаза, также давая возможность хорошо меня рассмотреть. Мне нужно было развеять кое-какие сомнения. По расширившимся и наполнившимся страхом глазам я понял, что меня узнали. Ну, отлично, сможем теперь поговорить по душам.
Крапива тоже заметила резко изменившееся выражение лица хозяина дома. Потом перевела взгляд на меня, наверное, у меня на лице тоже что-то изменилось, так как она стала выглядеть совсем обеспокоенной. Меня это немного привело в чувство. Так, этот персонаж куда-то торопится. Не уверен, что хочу встретиться с теми, от кого он бежит. Значит, это наиболее важный вопрос.
– За тобой кто-то гонится? Ты кого-то ждёшь? Отвечай быстро! – я вытащил пистолет и передёрнул затвор. Или «передёрнул» про затвор не говорят? Пришла в голову мысль, что если бы Степан в своё время так не сделал, то я бы точно не догадался. Это сейчас я умный после просмотра видео стал.
– Нет, не гонятся. Я не знаю. Может быть. Я не знаю!
Я вытащил из кармана трикотажные перчатки с пластиковыми точками на ладони и протянул Крапиве.
– Надень и посмотри, что у него в сумках, – та всё ещё выглядела растерянной, поэтому я прояснил для неё ситуацию, – я нашёл того ублюдка, который ставил надо мной эксперименты. Я его по голосу узнал, и он, как видишь, тоже меня узнал.
– Я ничего вам не делал! Вы ничего не можете помнить, – немного противоречиво взвизгнул психиатр. Блин, у меня от его голоса голова начинает болеть.
– Вот ты сейчас мне очень подробно расскажешь, что именно я не могу помнить. Рассказывай. Подробно рассказывай, что вы со мной сделали! Хотя подожди. Дай сюда телефон! – я выхватил с неохотой протянутый мне айфон последней модели. Быстро отключил разблокировку по лицу, после чего включил диктофон. – Вещай и в подробностях!
– Я ничего вам не делал! – решил настоять на своём психиатр. Видимо, не верил в серьёзность моих намерений. Да и Крапива выглядела растерянной и не готовой к каким-либо серьёзным действиям. Интуиция мне подсказывала, что времени у нас очень мало, поэтому надо было добиваться сотрудничества от собеседника как можно быстрее. Я вытащил из кармана складной нож Хилого и открыл лезвие. Так. Значит пытки. Чёрт, не думал, что понадобится навык в этой области, а то бы с утра видео и на эту тему посмотрел. Хотелось врезать пистолетом по этой мерзкой роже, но я не был уверен, что это не повлияет на оружие. Да и махать пистолетом не хотелось.
– Ложись на пол лицом вниз.
– Зачем? – мужик видел перед собой крепкого парня, который пытался его напугать, но пока не было понятно, на что я готов, а чего бы тогда не попробовать позаговаривать мне зубы и потянуть время.
Я сложил нож, положил в карман, потом резко ударил своего собеседника кулаком в лицо. Вышло скорее больно, чем реально опасно, но так и рассчитывал. Потом схватил его за воротник лёгкого пиджака и стащил с дивана, положив мордой в пол. Сел на него надавив левым коленом на позвоночник между лопаток. Снова достал нож, открыл и воткнул в мышцы плеча. Насколько я знаю, артерий там нет. Мужик заорал.
– А ну, тихо! – Я приставил лезвие ножа ему к уху. – Будешь слишком громко себя вести, отрежу уши. Я повторю. Рассказывай, что вы со мной сделали и зачем.
– Мы сделали тебе внушение, чтобы ты убил Елисея, сына прокурора.
– Что это было за внушение? Что это было? Наркотики? Что за свет там был?
– Ты помнишь свет? – мне кажется, мужик даже бояться перестал, настолько удивился.
– Я много чего помню. Ты сейчас мне всё подробно расскажешь, потом я посмотрю, что с тобой делать, – я снова включил телефон на запись, что потребовало некоторой ловкости, так
