Легион призраков - Маргарет Уэйс

– Неплохо задумано, – признал Саган. – И удачно совпадает с тем, что безнадежно больная женщина-врач, лечившая вашу мать, исповедуется на смертном ложе. Как вам удалось найти ее?

– Ее нашел Панта, – Флэйм взглянул на своего наставника.

– Революция была для меня сокрушительным ударом, – отозвался Панта на обращенный к нему взгляд. – Когда я слышал сообщения…

– У вас были основания остаться здесь, на Валломброзе, предварительно инсценировав свою «гибель». Я правильно понимаю вас? – прервал его Саган.

– Конечно. «Необитаемость» этой планеты сослужила мне хорошую службу. Валломброза стала для меня местом жительства. Но об этом я расскажу потом. Как я уже говорил, я был здесь, на Валломброзе, когда услышал сообщение о революции. Я боялся самого худшего: что госпиталь и все его архивы будут уничтожены. Я поспешил прибыть на ту планету, где находится госпиталь. Разумеется, я прибыл туда инкогнито, так как считалось, что меня нет в живых. Предпринятые поиски привели меня к уверенности, что эта женщина-врач избежала погрома. Я пошел по ее следу. Это была трудная задача, и путь мой оказался долог и утомителен. Мне повезло. Я случайно узнал имя человека, с которым она бежала, спасаясь от расправы. К счастью, он не принадлежал к лицам Королевской крови и поэтому не подвергался опасности. Ему не надо было менять свое имя, а она просто сменила свое имя на его. Изучение документов, относящихся к пассажирскому космоплану, на котором они улетели, помогло мне узнать, как называется планета, на которую они эмигрировали. Я разыскал их и держал в поле зрения, надеясь, что настанет день, когда эта женщина сослужит нам свою службу. Так и случилось.

Саган покачал головой:

– Эта женщина могла бы засвидетельствовать, что у Амодиуса был сын. Но она знала, что Флэйм был не только незаконнорожденным – что само по себе могло бы помешать ему взойти на престол, – она знала еще и то, что Флэйм появился на свет в результате кровосмешения. Не понимаю, чем она была бы вам полезна?

– Должен признаться, что сначала я действительно не был уверен в успехе. У меня возникали разные замыслы. Возможно, нам удалось бы «убедить» эту женщину поверить в нашу историю. Рискованное дело, конечно, но… кто знает? – Панта пожал плечами. – У каждого своя цена. К счастью, нам не пришлось прибегнуть к этому. Три обстоятельства предопределили наши дальнейшие шаги: падение коррумпированного правительства Питера Роубса, приход к власти юного Дайена Старфайера и вы, милорд, – ваш отход от него.

– Я понял, в чем причина вашего разочарования, милорд, – сказал Флэйм. – Дайен не тот, кого вы хотели бы видеть в нем. Но тогда, всего лишь четыре года назад, он даже не знал своего имени. Я же свое знал всегда. Меня воспитывали, готовя к тому, чтобы я стал королем.

Он взглянул на Панту и улыбнулся, взяв руку старика в свою. Панта кивнул, и на миг его темные глаза блеснули. Потом, откашлявшись, Панта заговорил приглушенным, охрипшим голосом:

– Видите ли, милорд, по сути дела, у нас нет сомнений в правах моего принца на престол. Мы хотим лишь доказать это вам.

Саган, задумавшись, молчал. Он изменил положение тела, стараясь устроиться на циновках поудобнее, и подумал, что полулежать вот так, опираясь на полстеры, – это почти то же, что всю ночь провести в молитвах, стоя на коленях на холодном каменном полу.

– Итак, вы нашли эту женщину. Она была неизлечимо больна. Что было дальше? – не скрывая своего интереса, спросил Саган.

– Я выяснил, что она перешла в другу веру – веру Ордена Адоманта. С этого момента моя задача упростилась. Нам повезло, что эта женщина заболела именно этой болезнью, потому что развитие болезни протекает медленно, на психику она не влияет, но делает ее – в связи с ухудшением общего состояния – более подверженной влияниям извне. Вот почему совсем не трудно было внушить этой женщине «сны» и убедить ее исповедаться.

– Повезло? – спросил Саган, которого, кажется, это слово покоробило.

Панта улыбнулся, пожав плечами:

– Многие из ее пациентов заразились. Для нее не было неожиданностью, что и она сама заболела. Ни на что другое она и не рассчитывала.

Саган кивнул:

– Смерть этой женщины была неизбежна, – согласился он. – Но теперь еще два человека, кроме меня, знают правду: настоятельница, которая слышала исповедь, и архиепископ.

– Настоятельница стала жертвой несчастного случая, – тихо сказал Панта.

Саган нахмурился:

– Архиепископ – мой друг. Надеюсь, он не пострадает от несчастного случая.

– О, нет! Разумеется, нет, – ответил Флэйм, изобразив на своем лице крайнее удивление. – Мы никогда бы… Мы знаем, что для вас такая ситуация не внове…

«Да, конечно, не внове, – подумал Саган, – но все это в прошлом».

– Зачем вы вызвали меня к себе? – спросил он и поднял руку, предупреждая их ответ. – Прежде всего, знайте: если вы рассчитываете, что я использую мое влияние, чтобы убедить Дайена отречься от престола, то забудьте об этом. Он никогда не согласится на это. Он силен, возможно, сильнее, чем вы думаете. Его верность и преданность своему народу нерушима. Его нелегко заставить или уговорить, и до тех пор, пока он владеет свертывающей пространство бомбой, вы не одолеете его.

– Понимаю, милорд, – сказал Флэйм. – Не думайте, что я недооцениваю моего юного кузена. В конце концов, в наших жилах течет общая кровь. Но слишком большая сила Дайена может обернуться его слабостью. У него есть бомба – это так. Но он не применит ее. Я прав, милорд?

Саган не отвечал. Флэйм улыбнулся. Его улыбка означала, что тайна останется между ним и Саганом.

– Чего мы хотим от вас, милорд? – продолжал Флэйм. – Вашей поддержки, разумеется, ваших знаний, ваших советов, вашего руководства. Я хочу сделать вас Командующим моими вооруженными силами, которые велики и грозны. Мои люди безгранично преданы мне и все как один стремятся к единой цели: сделать меня королем. И у нас тоже есть секретное оружие. Вы были свидетелем небольшой, но, надеюсь, впечатляющей демонстрации силы этого оружия, когда летели сюда.

– Но ваши планы приведут к войне.

– Нет, милорд, я не хочу войны, – Флэйм покачал головой. – Мой кузен Дайен высказал однажды чрезвычайно интересную мысль: неразумно объявлять войну собственному народу, сказал он. В момент объявления такой войны половина ваших подданных возненавидит вас. Я хотел бы избежать этого, как избегает и сам Дайен.

Саган начал понимать, к чему клонит Флэйм.

– Мой кузен должен будет публично отречься от престола, – продолжал между тем воспитанник старого Панты. – Он должен будет публично признать мое право на корону. Вы согласны, что это очень упростит дело?

– Да. Но, как я уже говорил вам, Дайен никогда не согласится на это.

– При нынешних обстоятельствах, конечно, не согласится. Но обстоятельства, как вам известно, должны будут измениться.

«Больше он мне ничего не скажет, – подумал Саган. – До тех пор, пока я не присоединюсь к нему. А может быть, и тогда больше ничего не скажет. Он сказал мне лишь то, что я должен знать, – не больше. Когда я начал бы действовать…»

– Вы понимаете, конечно, что я не могу принять решение, пока не состоится ритуал инициации, – сказал Саган. – Если вы окажетесь недостойны…

– Я окажусь достойным, милорд, – сказал Флэйм, поднявшись на ноги. – Вы сами убедитесь в этом, я докажу вам…

– Очень хорошо. – Саган тоже встал – немного медлительно и тяжеловато. – Завтра, когда солнце будет в зените. Мы используем эту палатку, надо полагать?

– Да, милорд. Все, что вам необходимо, предусмотрено. Вам надо будет лишь проинструктировать Панту и меня…

– Вы придете один. – Саган взглянул на Панту, который, молча и почтительно поклонился ему.

– Я понял, милорд. А теперь позвольте мне показать вам место вашего ночлега.

Флэйм вышел из палатки и показал Сагану несколько небольших палаток, размещенных вокруг нее.

– Благодарю вас, – сказал Саган, поморщиваясь и слегка прикоснувшись рукой к ноющей спине, – но я предпочел бы спать в своей собственной постели. Кроме того, мне нужно остаться наедине со своими мыслями.

– Как вам угодно, милорд, – заискивающе улыбнулся Флэйм. – Я только провожу вас, если не возражаете. Кто знает, может, какие-то странные существа притаились в засаде поблизости…

– Возможно, призраки, – предположил Саган.

– Возможно, – согласился Флэйм, бросив на Сагана быстрый внимательный взгляд.

Лицо Командующего оставалось непроницаемо-бесстрастным.

Флэйм обернулся к Панте:

– Я хочу взглянуть и убедиться лично, что наш гость не испытывает никаких неудобств. Доброй ночи, друг мой.

Панта поклонился, пожелал Сагану приятных сновидений и простился, направившись в палатку, ближайшую к костру. Пламя начало угасать. Над костром кружился серый пепел, подхватываемый ветром.