Верни нам мертвых - Анна Инская

Серый пес на продажу был веселый и вида смелого, такой и в океане не струсит. Я выпросила его у пастуха в подарок Рейгу, пообещав, что с новым хозяином сего пса ожидает великая слава победителя чудовища Гранса. Собаки Рейга любили, и пес пошел с радостью. Имя сему зверю было — Блохастый. Осталось наречь будущего героя-мореплавателя подостойнее. Рейг сказал, что звезда Арн-Рейг, по названию которой ему было дано имя, находится в созвездии Небесного Пса Хоарденна. Посему он назвал свою собаку Земной Хоарденн.

Взяв с собою Земного Хоарденна, мы пошли в Гавань Единорога. Дорога плавно спускалась к берегу и была широкая, вымощенная гладко стесанными камнями. Камни шли в три ряда. Слева и справа по краю дороги они лежали ровно, для тележных колес, а в середине — торцом вверх, чтобы конское копыто не скользило на спуске или на подъеме. Вдоль дороги стояли воины, охраняли торговый путь от разбойников. Здесь нам не надо было озираться по сторонам, и Рейг завел разговор о нашем будущем ребенке:

— Не укоряй меня, что я покидаю вас. У нашего ребенка будет старший брат, твой приемный сын. Если у тебя родится дочь, он будет оберегать ее. А если сын, то он воспитает его, как меня воспитал мой дядя Храбрый Бык. Будет водить его на охоту, знакомить с лесом и тайнами его.

Я ответила, что Волчонок и сам леса не знает. Его отец, Удар Молнии, был слишком ленивый, чтобы охотиться — мол я великий колдун деревенский, мы и дома на лежанке проживем в славе и сытости! А теперь Волчонок остался с племенем огородников, и живут они далеко от Звериных Владений. Леса они боятся, а все, что может дать лес, выменивают у лесных жителей, которые приходят к ним на торг.

Рейг нахмурился, потом молча думал о чем-то, наконец твердо сказал:

— Я назвал тебя моей женой, значит твой приемный сын стал моим сыном. Как отец, я имею право решать его участь. Нельзя уходить далеко от леса! Он лучший из наставников. Отрок должен видеть свободных диких зверей, а не свинью с овцой. Пусть повстречает он гордого волка, не боящегося нападать даже на зубра. Пусть берет пример с отважного оленя, защищающего свое стадо, и с умного зайца, путающего свои следы. Пусть он выйдет против них и сумеет стать сильнее, смелее, быстрее и умнее всего зверья лесного. Еще хорошо для юноши охотиться одному, зимними ночами. Или в поисках лучшей добычи идти в глухой лес или на горные вершины, где нет ни жилья, ни троп. Так он научится полагаться только на себя, как хитрый лис или зоркий ястреб. Тогда он не продаст свою честь в обмен на подачку от хозяина. Мир мужчин — это лес, горы или океан. А те, кто живет далеко от границы Диких Земель, либо обленятся и обратятся в трусов, как твой Удар Молнии, либо забудут свое истинное призвание и станут охотиться за людьми. Поэтому забери твоего приемного сына в горные леса, где родилась ты сама. Там пусть он проведет свою юность. А потом пусть вернется на равнину и выучится благородному ремеслу кузнеца. Люди моего рода хотели сковать справедливое оружие, которое рубит только злых. Они не успели этого сделать, а я и вовсе ковать не умею. Пусть мой приемный сын сделает то, что не удалось нам.

Я ответила:

— Мало знаю я об охотничьих тайнах моего племени. Отец мой мало охотился, а мать была хромой и редко выходила из дома. В отрочестве моем я была уведена в рабство, в страну полей. Ну а кузнецы, сам знаешь, чужих своему ремеслу учить не любят. Лучше бы ты сам, Рейг, остался со мной и занялся воспитанием Волчонка.

Рейг задумался, а потом будто забыл о нашем разговоре, замолчал зачарованный тем, что открылось глазам его. Мы уже подходили к гавани Единорога. Паруса кораблей белели над зелеными волнами, и на каждом сиял под летним солнцем яркий знак родной страны моряков. Береговой город был опоясан высокою стеною с восемью сторожевыми башнями. С высоты холма мы увидели, что за крепостной стеной теснятся дома странного и волшебного вида. Я спросила Рейга:

— Отчего в этом поселении в полдень на крышах розовый отблеск заката? Оттого что эти земли на западном срезе земли?

Рейг ответил, что береговые жители кроют дома не соломой, а сухим розовым вереском. У них все не как нас. Здесь кормят коней не овсом, а молодыми побегами кустарника, называемого Морское Солнце. Поклоняются не Матери-Земле, а ветру и звездам, по которым ведут корабли. Соизмеряют свою жизнь не с восходом и закатом, а с приливом и отливом. Гадают о судьбе по шуму прибоя, а умерших бросают в океанские волны. Ибо так могуч океан, что и прибрежные земли подчинил власти своей.

Город был под стать океану, грозный и неприступный. Перед его стеной было заграждение из острых обломков огромных камней. У ворот стояли вооруженные стражи и пускали только тех, кто шел продавать или покупать. Я надеялась, что они нас выгонят, без денег-то. Вот это была бы счастливая судьба! Но на беду стражи Рейга знали и встретили по-дружески. Они рады были видеть его, но старший из них предупредил:

— Себе на беду ты привел с собой смуглую женщину с темными косами. Город полон южан, и самого Валента Страбуса злые боги привели сюда из Крепости Холодного Огня. Лучше отдай твою женщину Лису-Охотнику, за награду. Все равно здесь она встретит людей своего племени. Они заберут ее, их корабль уйдет за полуденным солнцем, и она не вспомнит тебя. Никогда южанка к тебе не привяжется сердцем. Смола не пристает ко льду.

Я надеялась, что Рейг раздумает идти в город, но упрямый сын оружейника ответил своему другу:

— Люди Страбуса рыщут в ночной темноте, чтобы никто не увидел их лиц, да и шума лишнего не любят. Я постараюсь покинуть порт до захода солнца. А вот про лед и смолу ты наверное прав, хотя мог бы и помолчать

А мне он шепнул:

— Никто здесь не угрожает твоей жизни, иначе я бы не привел тебя сюда. Но если ты встретишь Валента Страбуса, меня ты больше не увидишь. Он не убивает, он разлучает.

Страшны были эти слова, и город вблизи оказался еще страннее и волшебнее, чем виделся с холма. Я прошептала Рейгу:

— Живут здесь не люди. Это обитель зверей, принявших людское обличье. Это не дома, а темные звериные логова, они лишь прикидываются домами, заманивают нас.

Но Рейг засмеялся и сказал, что все лесные и полевые жители так думают, когда первый раз входят в город. Просто тут не пахнет дымом очага — вот и похоже не на наши деревни, а на дикие необитаемые земли. В этом городе нельзя зажигать огня. Ведь дома тут построены тесно, как пчелиные соты, и бревна, из которых они сложены, добела высушены океанским ветром. Посему стража следит, чтобы люди молились Дождю, врагу Огня. Готовят себе пищу здешние жители за пределами города, разжигая костры на прибрежных камнях. А вместе с осенним ветром здешние перелетные птицы покидают свои гнезда, уплывают из города раньше, чем морские дороги будут захвачены бурями, туманом и убивающим льдом. Останутся пустые бревенчатые срубы, отсыревшие и холодные. В них можно зажечь очаг, но некому.