Чародей как еретик - Кристофер Сташефф

В зале появился сэр Марис, торжественно объявив:

— Ваш король, милорды!

Все встали. Этого требовала простая вежливость — тем более, что Туан никогда не настаивал, чтобы они падали на колени.

Вошел король, при всех королевских регалиях: в пурпурной мантии с горностаями на плечах, в шитом золотом камзоле, в сверкавшей драгоценными камнями короне, с золотым скипетром в левой руке. Правая лежала на рукояти королевского меча. Остановившись, он медленно обвел взглядом замерших перед ним дворян. А затем негромко сказал:

— Война объявлена, милорды.

В ответ не было сказано ни слова, но король хорошо почувствовал всю тяжесть сказанных слов по тому, как еле заметно напряглись их тела, как расширились зрачки. Все они и так знали, что скажет король, но произнесенные им слова стали теперь неизбежной реальностью.

— Я не собираюсь казнить людей, чье единственное преступление состоит в том, что они дети своих родителей, — заговорил король, — несмотря на опасность держать вас здесь как заложников. Если ваши родители наберут достаточно сил, чтобы оттеснить меня в Раннимед, что ж, я объявлю об этом и, если потребуется, вынесу вам смертный приговор. Но не думаю, что дело дойдет до этого.

Он снова неторопливо обвел их взглядом и добавил:

— Однако я прошу каждого из вас немедленно отдать свое оружие моему сенешалю и не выходить из этих стен, пока дело не будет разрешено окончательно.

Глаза молодых дворян были устремлены на короля. У них был выбор, не названный вслух, но очевидный.

И выбор ли? Они знали свой долг по отношению к своим семьям, что бы они по этому поводу ни думали. Если король проиграет, отцы простят им, если король победит, их род будет сохранен.

Кроме того, кое-кто из них хотел этого.

Как обычно, первым пошел Д'Аугусто. Он шагнул вперед и, опустившись на колено, обратился к королю:

— Я с вами, Ваше Величество. Прикажите, и я буду сражаться за вас, со всей силой моих рук и моего сердца.

Несколько мгновений прошли в молчании, затем Туан (с увлажнившимися глазами) ответил:

— Благослови тебя Бог, преданный вассал. Я принимаю твою службу и не стану отправлять тебя в бой против твоих сородичей.

Тогда вперед вышел и опустился на колено Честер:

— И я также. Ваше Величество.

Вслед за ними преклонили колени Грац, Маджжиоре, Бейзингсток и Лланголен.

— Благодарю вас, — кивнул король. — Я принимаю вашу службу.

После этих слов вновь наступила тишина. Пока… наконец Гибелли шагнул вперед и опустился на колени.

— Я с вами, Ваше Величество.

Один за другим достойному примеру последовали его товарищи.

Монахи угрюмо сидели в трапезной. На каждом столе горела лампа, потому что уже стоял вечер. Архиепископ занимал место на возвышении, по бокам его сияли канделябры — но высокий стол был отодвинут в сторону, а вместо обычного стула стояло большое кресло. Архиепископ восседал на нем, словно принц на троне, в полном убранстве — в шитой золотом ризе, в митре, лишь недавно законченной вышивальщицами баронессы Реддеринг, его архиепископский посох покоился на сгибе руки — тоже новенький, изготовленный ювелирами баронессы. Однако собрал их не праздник, и лицо архиепископа было мрачным.

В зале присутствовали все монахи аббатства, все, как один — с постными лицами. Перед архиепископом, высоко подняв голову, стоял Хобан, и его руки были крепко связаны за спиной. В зале стояла полнейшая тишина, все взгляды были направлены на архиепископа и на его несчастную жертву.

Отец Ригори, выйдя вперед, громко объявил:

— Слушайте и внемлите! Наш брат, Альфонсо, исчез из наших рядов! Уже два дня и две ночи, как никто не видел его! Куда он мог исчезнуть?

Ответом послужило полное молчание. Теперь все взгляды обратились на Хобана.

— Наш архиепископ ждет, чтобы вынести решение! — снова заговорил отец Ригори. — Те, кто могут свидетельствовать, выступите вперед!

Никто не сдвинулся с места. Тогда поднял голову архиепископ.

— Я был последним, кто видел его, во вторник вечером, когда прозвонили к вечерне. Я ушел в церковь, а он задержался в саду. Кто видел его с тех пор?

Полное молчание.

Архиепископ посмотрел налево и кивнул сидевшему неподалеку монаху.

— Брат Молин?

Брат Молин поднялся, руки у него задрожали.

— Всю эту неделю я нес службу ночного привратника. Но никто не проходил через ворота от вечерни до заутрени.

Он сел на место, и тогда архиепископ кивнул направо:

— Брат Санто?

— Я был привратником утром, — поднялся брат Санто. — Он не проходил через ворота от заутрени до полудня.

— Брат Хиллар?

— Он не проходил через ворота от полудня до вечерни.

— Не мог он и перелезть через стену, — угрюмо добавил архиепископ, — мне с трудом в это верится. Брат Лессинг!

В середине зала поднялся брат Лессинг.

— В этом месяце ты работал садовником. Ответь, что ты увидел, явившись на свой пост в эту среду?

— Подковы, гнутые гвозди и прочее старое железо кто-то содрал со стены и выбросил в кучу навоза, — ответил брат Лессинг. — А когда я вышел в сад, то увидел на траве эльфов круг.

Возбужденный шепоток пролетел по залу, хотя большинство монахов и так уже прознали про это. Совсем другое дело — услышать свидетельство из уст очевидца.

— Отсюда ясно, что в саду побывали эльфы, — с каменным лицом подытожил архиепископ, проигнорировав официальную точку зрения Церкви на сверхъестественных существ. — Брат Ливи!

Высокий худой монах, поднявшись, заговорил срывающимся голосом.

— Я стоял караулом на стене у ворот, согласно недавнему приказу архиепископа. Когда я случайно глянул в сад, то увидел, как брат Альфонсо упал. Он долго не поднимался, тогда я позвал брата Паркера, но когда мы вошли в сад, он оказался пустым.

Челюсти архиепископа судорожно сжались.

— Брат Хэсти!

— Я видел, как этот послушник, Хобан, слишком долго промешкал на краю поля, у густых кустов, и я видел, как его губы шевелились, словно он с кем-то разговаривает. Когда я подошел, чтобы упрекнуть его, то увидел, что земля там промотыжена так усердно, словно ее вспахали плугом. Тогда я не подумал об этом ничего особенного, но сейчас…

Голос брата Хэсти стих, он молча развел руками.

— Никто не упрекает тебя, — архиепископ перевел взгляд на Хобана.

— Итак, брата Альфонсо похитили. И вот тот самый человек, который рассказал эльфам, как они могут совершить это. Скорее всего, это он снял защиту из Хладного Железа с поля и со стены вокруг сада.