Кремлевские пигмеи против титана Сталина, или Россия, которую надо найти - Сергей Кремлев

Нынешний капитализаторский эксперимент проводится над страной, и к участию в нём силы Мирового Зла привлекли всё подлое, гнусное, гнилое, жадное и развращённое в стране.

И это пора прекратить — в рамках реализации пункта 1 Статьи 3 Конституции Российской Федерации, гласящего: «Носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является её многонациональный народ».

При этом со всеми, кто несёт политическую ответственность за процессы и итоги последних двух десятилетий нашей истории, а также с теми, кто составил основу класса «новых русских» (их тяжело назвать классом собственников, это, скорее, — класс узурпаторов общественной собственности), со всеми ними возможны единственно переговоры.

Переговоры о путях и методах наиболее безболезненного для всех полного ухода их из политической, общественной, экономической и исторической жизни народов Российского государства.

О разумных «отступных» для исторических «новорусских» банкротов можно будет — во имя социальной стабильности — договориться.

Создать правовые условия для разворота ситуации в России в направлении всестороннего государственного и общественного возрождения на базе нового социализма можно и нужно.

КРАСНАЯ Государственная Дума и глубокие социально-экономические реформы в интересах России и её народов вполне возможны.

Однако всё это автоматически не запрограммировано.

2011 год не стал годом Красной Думы, а 2012 год не стал годом «красного» Президента России. Но рано или поздно России придётся или сделать то, что она не сделала в 2011 и 2012 годах, или.

Или пойти на Голгофу!

Если человеку, для того чтобы чего-то добиться, надо перейти через реку, а он реку не переходит, то до тех пор, пока он её не перейдёт и не окажется на нужном берегу реки, он, естественно, ничего не добьётся.

Вот почему рано или поздно сознательным гражданам России придётся заняться тем, чем они не занялись в 2011 и 2012 годах — движением к Красной Думе и к «красному» Президенту как факторам перехода к новой Советской власти.

То есть перехода в возрождению России.

Если КПРФ не сумеет быстро обрести «второго дыхания», это не приведёт к краху Российского государства, но возрождение его будет тогда намного более сложным, поскольку это возрождение станет возможным только после того, как КПРФ обретёт его, это «второе» коммунистическое дыхание.

Так что ответственность за тот или иной вариант несёт не только руководство КПРФ, но и всё российское общество.

Особенно велика ответственность всех тех потенциально конструктивных сил, которые способны помочь КПРФ в её новом становлении.

При этом необходимо ещё раз подчеркнуть особую роль Российской Академии наук и профсоюзов, пока что чурающихся открытой поддержки КПРФ и социализма.

А ведь прежде всего учёные обязаны видеть всю привлекательность и созидательную силу социализма!

И прежде всего профсоюзы должны стоять на стороне Труда, и только Труда!

Глава 6. Может ли армия быть вне политики?

А НА ЧЬЕЙ стороне должна быть армия?

И может ли армия быть вне политики?

В книге Михаила Полторанина «Власть в тротиловом эквиваленте» много страниц посвящено генералу Рохлину, истории его попыток изменить ситуацию в стране, а также истории его убийства. Собственно, исторической коллизии с генералом посвящена вся заключительная глава книги Полторанина под названием «ЛЕВ РОХЛИН, или ОТКРОЙ, СТУЧИТСЯ СТАЛИН!»

Увы, Сталин не стучался в умы и души большинства «дорогих россиян» тогда, не стучится он в них и по сей день.

А пора бы!

Что же до главы из книги Полторанина, то чтение это, надо сказать, грустное, однако не бесполезное.

Особенно — для генералитета и офицерского корпуса Российских Вооружённых Сил.

Нет, я не имею в виду призывы к насильственному свержению существующего строя, но так, на сон грядущий почитать книгу «людям с ружьём и ракетами» не мешает. Чтобы крепче спалось и чтобы утром, которое вечера мудренее, можно было проснуться с ясной головой и с бодрым духом.

В отличие от Михаила Полторанина, который чуть ли не готовил вместе с Рохлиным переворот, я знал Льва Яковлевича Рохлина очень мало — исключительно по думским делам противодействия «договору» СНВ-2. Однако могу подтвердить, что Рохлин был хорошим и честным человеком.

А при этом он был, к сожалению, политически наивным человеком, что его, надо полагать, и подвело.

Я вспоминаю описание успешного военного антиамериканского переворота в Панаме в 1968 году под руководством генерала Омара Торрихоса Харрера (1929–1981). Несмотря на полный, казалось бы, контроль США над Панамой и панамской армией, представитель ЦРУ в Панаме забеспокоился лишь тогда, когда по улицам столицы поехали грузовики с солдатами.

Американец направился в генеральный штаб панамской армии, чтобы задать вопрос — что, собственно, происходит? И напряжение и осознание успеха вылилось тогда в резкий ответ молодого лейтенанта: «Да военный переворот, дурак!»

К генералу же Рохлину, как пишет М. Полторанин, генералы на «посиделки» прилетали на вертолётах. И ещё смеялись, когда при посадке удавалось воздушной волной от винта сбросить с сосен на землю ельцинских «топтунов» с биноклями.

Н-да.

Хорошо смеётся тот, кто стреляет без предупреждения, — как в Панаме генерал Торрихос.

Впрочем, я намерен сказать не об этом.

Чего не было — то прошло.

Но можно ли, говоря о поисках новой России, не сказать хотя бы нескольких слов о возможной роли в этих поисках армии?

И вообще об армии.

ЛИЛИПУТСКОМУ кремлёвскому режиму не нужны в России воины — наследники суворовских орлов и сталинских соколов. Режиму сродни двуглавое вороньё и жирные подсадные утки на ролях русских лебедей.

Поэтому, с одной стороны, «новые русские» боятся участия армии в политической жизни на стороне народа и им хочется внушить всем, что армия должна быть в стороне от политических событий.

С другой стороны, Кремль, уже почти добив армию как важнейший общественный институт, призванный защищать страну от внешней угрозы, задабривает офицерский корпус и пытается превратить Российскую армию в средство потенциального подавления собственного народа.

Режим пытается приковать армейские круги к себе, а тех генералов и офицеров, которые склонны топтать свою офицерскую честь, пытается прямо затащить в политиканство. Но при этом режиму хотелось бы отвратить остальных военных от идеи служения народу тезисом о якобы «естественной аполитичности» армии.

Так ли это?

Достаточно вспомнить классический тезис Клаузевица о том, что война — это продолжение государственной политики другими средствами, чтобы понять, что главный инструмент войны — армия не может не влиять на политическую ситуацию самим фактом своего существования в обществе.

А беглый экскурс в мировую историю показывает, что все крупные военачальники и полководцы были одновременно и крупными политиками, начиная с ученика Аристотеля Александра Македонского, с великих Цезаря, Помпея, Перикла, Ганнибала.

Да, генералам Советской Армии дел хватало без политики: надо было оценить возможности развития вооружений, подготовить и провести учения и инспекторские смотры, не забыть о заготовках на зиму капусты для личного состава, позаботиться о жилищном строительстве в военных городках и т. д.

Стоять, сжимая кулаки, перед изуродованными телами мальчиков и девочек, встретивших на заре жизни смерть от тех или иных «боевиков», командующим округами и армиями не приходилось.

И уж, конечно, они и помыслить не могли, что их преемники (да и они сами) будут служить под флагом, который вместе с гитлеровским штандартом их отцы бросили к ступеням Мавзолея.

В стабильные времена армия трудового народа должна заниматься не политикой, а своим прямым делом — совершенствованием боевой и морально-политической подготовки.

А во времена нестабильные?

И — в нестабильном обществе?

Во времена нестабильные важно понять: насколько политика дело также и военных? И обязаны ли военные в политике разбираться?

Кадровый потомственный военный, полковник Богислав фон Бонин, бывший начальник оперативного отдела германского генштаба, бывший крупный военный чиновник в Германии Аденауэра, 20 июня 1955 года говорил в Мюнхене так:

«Плох и тот тип старшего офицера, который прячется, как мышь в нору, едва заслышав слово «политика», и который не знает ничего иного, кроме слепого выполнения глупых приказов, иногда вопреки здравому смыслу, атои против своей совести».

Вот как смотрел на дело умный профессионал даже из славящейся якобы аполитичностью касты германского офицерства, наученный безоглядной службой Третьему рейху.