Я стройнее тебя! - Кит Рид

Гэвин говорит:

— Я шел к этому столько лет, а теперь отказываюсь от всего этого.

Энни яростно шипит:

— Преподобный Эрл!

Марг видела много рекламных роликов; она разузнала все о рангах Сильфании еще в те времена, когда ей казалось, что у нее хватит денег туда поехать.

— Итак, — обращается она к Гэвину, — вы архангел Преподобного Эрла, и при этом пытаетесь нам помочь?

Он кивает.

— Я купился на это все, я полностью верил ему, пока не узнал всю правду.

— И что же именно?

— Он поставил меня во главе своей новой программы, — признается Гэвин. Он морщится и подавленно умолкает.

— И это касается…

— Это касается стариков.

Марг Аберкромби чувствует, что он задел ее болевую точку, о которой она и не подозревала.

— Стариков?!

— Вы не слышали о «Решениях»? Это его новый масштабный проект.

— Для пожилых?

— Да, для пожилых. Они отписывают сбережения, которые всю жизнь копили, чтобы до остатка дней бесплатно путешествовать, а между поездками вести приятный образ жизни и постоянно быть окруженными заботой, а потом… — новоиспеченный архангел думает, стоит ли договаривать. Наконец он качает головой. — Вам этого лучше не знать. Я пришел сюда, потому что не могу позволить ему творить такое безнаказанно.

Почему же все это вызывает у нее такую тревогу? Марг произносит неуверенным тонким голосом:

— Так вы думаете, что сможете это остановить?

— Надеюсь. Но вначале нам нужно отсюда выйти.

Следующие ее слова звучат уже как стон; она хочет держаться стойко, но у нее ничего не получается.

— Это понятно.

— Послушайте, — убеждает ее Гэвин, — сейчас у нас нет времени на споры. Вы позволите мне помочь вам?

Марг разглядывает его лицо. Вся ответственность, по крайней мере здесь, в фургоне, легла на нее. Ей нужно действовать осторожно. Она должна защитить собственную дочь и еще чью-то дочь. Она медленно произносит:

— Не уверена, но думаю, да.

Келли говорит:

— Обо мне не беспокойтесь, — но на нее никто не обращает внимания.

— Тогда положите этот дурацкий крюк и послушайте. Как вы думаете, вы вдвоем сможете помочь мне вывезти отсюда каталку?

Наступает молчание, Марг и Энни размышляют над его вопросом. Под весом Келли резиновые шины почти сплющились. Катить будет трудно, а ведь еще придется спускаться по трапу. Ее нужно будет вытолкнуть и удержать на месте. Допустим, трап уже подставили, но ведь спуск на землю будет крутым. С края грузовой платформы на эстакаду и с эстакады в кузов Келли катили четыре мужика, а ведь там эстакада была на одной высоте с кузовом. Гэвин изучающее смотрит на них, а они на него. Мать и дочь Аберкромби и отступник-архангел поворачиваются к Келли. Еще несколько минут назад она вовсю убеждала их оставить ее и бежать, но теперь Келли уже другой человек.

Гэвину незачем повторять, что времени у них мало. Сейчас все молчат, потому что никто не готов принять решение.

То, что происходит дальше, потрясает их всех. Тихо, потому что толстые привыкли двигаться тихо и часто пользуются этим, Келли спускается с каталки. Когда она встала на пол, фургон покачнулся, но дальше она идет совершенно бесшумно. Их подруга слегка пошатывается, но при этом высоко несет голову, а выражение ее лица величественно, как профили на фризе Парфенона.

— Келли.

— Келл!

Келли отвечает:

— Я пойду сама.

Глава 30

Запись в дневнике. Сильфания

Ночь тянется долго, и в природе все неизменно. Здесь же у нас кое-что поменялось.

Зои и я посидели с Бетти до тех пор, пока не решили, что уйти будет безопасно. Мы убедились, что снаружи ничего уже не шевелится. Четкого плана у нас не было, мы просто не могли оставаться здесь. Мы желали освободиться. Отстоять свои права. Отомстить. Мы хотели сбежать из этого гигантского хлева, в котором сено, солома и стойла, предназначенные для коров, ясно говорили о том, кем считает Преподобный Эрл своих возлюбленных. Всех нас. Мы были злы и жаждали мести. Чувствовали себя обманутыми. Нас окружало презрение. Еще были стыд и особый состав. Любым способом, во что бы то ни стало, клялись мы, заставим его заплатить. Стараясь поймать равновесие, я встал на зыбкий водяной матрас и приподнял Зои на верх деревянной загородки. Она уже держалась руками за край и собиралась перебросить ногу и спуститься, как все здание содрогнулось. Земля задрожала, когда к строению подъехал тяжелый транспорт. «Грузовики, — подумал я, — один бог ведает, что за техника».

Я сказал:

— Нам нужно отсюда уйти.

— Не сейчас! Это, должно быть, передвижная телестанция, — предупредила Бетти.

— Быстрее! Нет ли здесь черного хода?

— Никогда не слышала.

— А окна?

— Окон нет.

— Джерри, мне страшно. — Зои соскользнула с моих плеч, и я с трудом помог ей удержаться на шаткой поверхности матраса.

До нас доносились мужские голоса. Охрана? Рабочие? Кто-то еще?

— Ш-ш-ш, — зашипел я, — ш-ш-ш, Зо.

— Это устанавливают съемочный павильон, — флегматично заметила Бетти. — Вот так все происходит, когда новая… когда приезжает новая королева.

— Королева?!

Она бросила на меня взгляд, означавший: «Не прикидывайся дураком».

— Приходится себя считать королевой. А то как бы я, по-вашему, жила, такая, как я теперь? Многое можно стерпеть, пока ты его королева. Но теперь…

Зои договорила за нее:

— Он привез себе новую королеву.

— Этот сукин сын нашел мне замену. Так что, ребята, устраивайтесь здесь, ночь предстоит долгая. — Она указала на большой экран. — Можете отдохнуть и посмотреть все в прямом эфире. Ее исповедь. Его проповедь. Ну, вы понимаете.

— Информационно-рекламную программу! — Я пошатнулся, когда в голове у меня будто перемоталась пленка, и я вновь просмотрел события прошлого: ночь, которую я провел, как в капкане, перед маминым телевизором с высоким разрешением, та самая потрясающая передача, под действием которой я был обращен. Тяжкие испытания, которые я прошел не вставая из кресла, не в силах оторваться от «Часа могущества». Все это навалилось на меня. Фотографии «до», сопровождавшиеся рассказами благодарных обращенных. Эти бедные люди! Такие толстые, такие пристыженные. — Тебя показывали в…

— Я не была первая.

— Я так и думал, что где-то тебя уже видел!

— Но он обещал, что после меня других больше не будет, а теперь…

Зои воскликнула:

— Ах, Бетти!

— А теперь я уже не последняя. Проклятый потаскун. Он хочет, чтобы весь мир смотрел, как он привозит ее сюда.

— Ту, хм… Новенькую на твое место?

— Ага, на мое место. — Еще минуту назад Бетти была убита горем. Сейчас все переменилось. Она похлопала рукой по одеялам, приглашая нас сесть. — Посмотрите все отсюда. В прямом эфире.

— Мы не можем здесь остаться.

— Уйти вы тоже не можете. Снаружи идут приготовления к шоу. Но не переживайте. — На моих глазах свергнутая королева, чье сердце было разбито, превратилась в совершенно другого человека, бодрого и изобретательного. — У меня есть план В.

— Я-то думал, что ты хочешь умереть.

— А, это… — Впервые за несколько часов Бетти улыбается. — Не волнуйтесь, это уже позади.

— Ты собираешься убить его.

— Некоторым образом. Я его собираюсь уничтожить.

— Объясни-ка.

— Таким, как я, не прожить, если не иметь про запас плана В. Сейчас увидите. — Двигаясь очень шустро для женщины, столько времени пролежавшей в постели, Бетти включила свой огромный телевизор и поставила DVD. На экране мы увидели грузовик для перевозки мебели. Двери кузова открылись, и появилась Бетти, то есть мне показалось, что это Бетти, только там она была бесконечно стройнее той женщины, которая, развалившись, сидела здесь, закутанная в мятый розовый шелк. Юная Бетти спускалась по трапу, стыдливо прикрывая ладонями живот, как будто чувствовала себя голой, а не огромной и ослепительно красивой. На ней была зеленовато-желтая ночная сорочка с оборками, закрывавшая ее тучные бедра, но не доходившая до колен, покрытых складками кожи; колени у нее уже тогда были крупнее головы среднего мужчины. Она вздохнула. — Вот как все происходит.

— Бедняжка.

— Нет. Жалко ту бедную девочку! — продолжала Бетти. — Видите ли, сначала он заставляет тебя почувствовать себя полным дерьмом. Потом ты умоляешь. А в конце концов он прощает.

Мы смотрели дальше: совсем молодая, не такая уж тучная, ужасно смущенная Бетти невероятно изящно вышла из кузова грузовика, заморгав от яркого света. Забраться на грузовую платформу, где находился передвижной съемочный павильон, ей помогали ангелы в белых спортивных костюмах; они поддерживали ее под руки и с готовностью подталкивали под задницу, когда она поднималась. И что же мы услышали из динамиков гигантского телевизора, до того как Бетти приложила палец к губам, призывая к тишине, и отключила звук? А услышали мы знакомый голос Преподобного Эрла, властный и обольстительный; он наставлял свою новую «находку»: «Да, Бетти, тебе пора сообщить людям свою историю, и не забудь, милая, нужно улыбаться! Каждый раз, когда ты рассказываешь свою историю, ты помогаешь им! Ты обращаешься ко всему миру, а показывают тебя в прямом эфире».