Такое вот кино (СИ) - Екатерина Риз

Но что поделаешь, пришлось замолчать. Да и отвлеклась, если честно. Дело в том, что в пятницу нас пригласили на ужин... Филины. Всё официально, чин чином, по крайней мере, мне так показалось. Вася мне рассказала, что приехал давнишний приятель отца, винодел из Франции, были приглашены ещё несколько человек, все имена были мне знакомы, давно и оттого я находилась под впечатлением. Мне нужно было купить новое платье, новые туфли, нужно было посоветоваться с мамой, ведь она точно знает, как мне себя вести и о чём следует промолчать. И из-за всего этого я от мыслей о сестре и её коварстве отвлеклась.

- И кто же будет у Филина в гостях? - полюбопытствовала мама, после того, как я обсудила с ней купленное платье.

- Помимо француза? Как мне Вася сказала, кто-то из столицы приедет, отдохнуть у нас, - в этом месте я весело хмыкнула. - Мы же провинция.

- Причём, глубокая, - поддакнула мама мне в тон. - А из наших?

Вот тут я решила насторожиться.

- Мама, тебя по какой причине это интересует?

- Абсолютно по личной. Любопытство. С кем теперь Кирилл Александрович дружбу водит. Хотя... нет, мне не любопытно. Я и так знаю, что здравый смысл в людях закончился.

Я изобразила вздох, намеренно, желая намекнуть матери, что она слишком увлекается.

- Да, да, и твоя дочь в этом участвует, - подсказала я ей с оттенком печали в голосе.

- Если бы мы с папой знали, хотя бы подозревали, что твоё общение с Филином может как-то тебе навредить, твоей ноги бы там не было, поверь.

- Но вы не знаете и не подозреваете.

- Ну, насчёт подозрений, это к папе, а не ко мне. Но факт остаётся фактом, Филин всеми силами старается уйти от своей прежней известности. Семья, понимаешь ли. Даже у столь одиозных личностей приоритеты со временем меняются. Вот и Филин задумался о репутации. Правда, на мой взгляд, поздно.

- Мама, ты же понимаешь, как мне трудно, правда? Я всеми силами стараюсь не смешивать не смешиваемое. Филины - лучшие Сашкины друзья. Я при всём желании не смогла бы с этим бороться. Да и не хочу, если честно.

- Таня, ты сильно его любишь?

Я отвернулась от нового платья, прошла к окну и присела на широкий, обитый тканью подоконник. Сразу стало грустно, снова неловкие мысли, от которых неловко было в первую очередь мне самой. Оконную створку толкнула и та открылась, впуская в комнату запах недавно скошенной травы. Видимо, у Филинов, к приезду гостей газоны равняют. А пахнет, как в деревне, иллюзия свободы и простоты. За высокими заборами миллионных особняков. Проще не бывает...

- Наверное, ты думаешь, что меня бросает из крайности в крайность. От Вовки к Александру Емельянову.

- Если смотреть с этой точки зрения, то это определённо взлёт, и за тебя можно только порадоваться. И я радуюсь.

- Он ведь хороший, мам.

- Хороший, - согласилась она. После чего вздохнула. - Все они хорошие и при этом со своими тараканами в голове. У твоего папы, кстати, их было немало.

Я лицо рукой закрыла, защищаясь от слов матери, и рассмеялась.

- Не хочу этого знать.

- А вот зря, зря! Вы никогда меня не слушаете, когда дело касается вашего драгоценного папочки. Вот родила двух дочек, а даже поговорить не с кем.

- О папе? Боже упаси, мама. Для этого у тебя есть подруги.

- Они уже не в том возрасте, слишком устали из своих домов тараканов разгонять.

Я заинтересовалась.

- И что, успешно?

- А то сама не знаешь, у кого успешно, а у кого нет! Так что, слушай мать, я двадцать семь лет в браке. С меня можно брать пример. А вы с Дашкой обе делать этого не торопитесь. Только смеяться и руками махать.

- Я буду брать, мам, - пообещала я. - Видишь, я звоню и спрашиваю совета.

- Даша тоже звонила.

- Что, совета спрашивала?

- Да нет, делилась новостями. Твой Емельянов молодец.

Я зло отогнала пчелу, хотя, обычно убегала от них в другую комнату и закрывала дверь.

- Она уже похвасталась?

- Она рада, Таня.

- Мама, эта радость преждевременная. Ещё даже проб не было, а Дашка, наверняка, уже представляет, как будет смотреться на обложке миланского "Вог"! В конце концов, это всего лишь реклама провинциального ресторана! - закончила я на выдохе, сама не поверив, что произнесла это. Пришлось едва ли не прощения просить, выслушать просьбу матери быть терпимее к сестре, да она ещё и Сашкины слова повторила о том, что Даше просто необходимо дать шанс. Чтобы она в себя поверила. Не знаю, но по моему мнению, у Дашки с самомнением и без того полный порядок.

И, вообще, почему все модели худые, как Дашка? Высоченные, длинноногие, с отрепетированной улыбкой. Мне вот моделью, в общепринятом смысле, никогда не стать. Но кто сказал, что это плохо? У нас с сестрой видимая разница в два размера, и во всём остальном мы полные противоположности, будто мы дочери разных родителей, честное слово. Но всё дело в том, что я пошла в родню отца, а Дашка в маму и её родственников. Высоких, поджарых и грациозных, а мне посчастливилось стать... кхм, сладкой девочкой. Папа мне это с самого детства говорит. Аппетитная блондинка, с ямочками на щеках и открытой улыбкой. Конечно, Емельянов от себя ещё добавлял про красивую грудь, про крутые бёдра и родинку на бедре. Однажды, когда он в очередной раз увлёкся обсуждением моих лучших, по его мнению, качеств, я не удержалась и спросила:

- А ты выше моей груди взгляд когда-нибудь поднимаешь? Какого цвета у меня глаза?

Сашка тогда откровенно скривился.

- Как тебе не стыдно, а? Что бы я да не смотрел? Я тебя всю люблю, целиком. Булочка моя.

Мужики странные существа, как можно верить в то, что девушка с радостью воспримет, если её назовут "булочкой"?

Но ноги у меня такие же длинные, как и у сестры, и блондинка я натуральная, не подкрашиваюсь, как некоторые... но это Дашкина тайна. И талия у меня тонкая, а вот размеру моей груди сестра тайно завидует. Это я тоже знаю. Я, вообще, кучу всяких её тайн знаю, она же моя сестра, и я их, заметьте, храню. А вот Дашка без умолку болтает обо всём, что становится ей известно. Но о чём это я?

О том, что новое платье на мне сидело, так, что я сама засмотрелась. Крутилась перед зеркалом в спальне, и насмотреться на себя не могла. А уж когда на каблуки встала... Глубокий синий цвет, вырез смелый, но при этом не провокационный и уж точно не безобразный, всё, что должно быть прикрыто, от чужих глаз спрятано. От талии расходилось несколькими складками, подчёркивая фигуру. На шею жемчуг, подарок Емельянова, который мы с Никой уже успели обсудить, на запястье золотые часики, но самое интересное открывалось, стоило немного приподнять подол платья, и показывалась ажурная резинка французского чулка. Эту деталь я Сашке и продемонстрировала, когда он в спальню вошёл. Точнее, даже не вошёл, остановился в дверях, меня разглядывая, а на губах расползлась улыбка.