Профессиональный оборотень - Андрей Белянин

Вперед вышла дрожащая сухопарая девушка, похоже, горничная, со слезами в голосе она поведала:

— Я видел п'гиз'гак… стташная статуха… стташней, чем даже сэт Лохи, птостите… Она гычала, а он ктичал! Птоста ст'гах… — И она бурно разрыдалась.

Судя по картавости и акценту, девушка была француженкой.

Ларча начали поднимать с пола, он постепенно приходил в себя. Лицо у него было очень бледное, а когда парень открыл глаза, в них можно было прочитать, что бедняга пережил нечто жуткое… Он что-то неразборчиво бормотал себе под нос, ему нужно было время, чтобы окончательно очухаться. Его унесли в спальню.

— Вы же еще не завтракали, друзья мои! — с печалью в голосе воскликнул сэр Генри. — Пойдемте же скорей, в гостиной уже накрыли стол. Нам надо поговорить!

За завтраком мы рассказали графу обо всем, до чего к этому моменту успели докопаться. Макмиллан сидел как громом пораженный:

— Бабушка?! Не может быть! Я ее так любил… Хотя как знать, она и при жизни была довольно суровой женщиной, только со мной обращалась ласково, практически заменив мне мать, которой я лишился еще ребенком. Но, как я слышал, она была весьма деспотичной женой. Обращалась с дедушкой, как с последним лакеем, да и с работниками вела себя порой жестоко, наказывала и увольняла почем зря. Но зачем ей смерть Джеймса и Артура?

— А может, она не хотела их убивать, просто пугала, — заметил кот. — Может, она не сразу узнала, что ее вид способен напугать до смерти. Тем более что бы мы ни говорили о ее выдающихся способностях и ни удивлялись вначале, как призрак доводил здоровых людей до апоплексического удара, — на самом-то деле все вполне объяснимо. Значит, бабушка отметается, смертей остается две. Это Джеймс, инвалид детства, к тому же не такой молодой. Как мы разузнали у слуг, он, спасаясь от чего-то ужасного, развил огромную скорость на своей коляске и, перестав контролировать ситуацию, со всего маху врезался в стенку. Коляска перевернулась и накрыла его сверху. Шок и послужил причиной инсульта. С Артуром все еще проще. Вы, сэр, говорили, что его нашли в собственной постели с расширенными от ужаса глазами. Как будто он успел увидеть свою смерть. Перед этим он курил опиум, из чего были сделаны соответствующие выводы. Хоть вы, вероятно стыдясь этой порочной слабости брата, и не стали рассказывать нам подробностей, но мы их все-таки раскопали, и факты говорят о том, что несчастный Артур был уже на последней стадии наркомании. Он бредил, днями не вставая с кровати и не выпуская из рук трубку. Так что появление призрака могло послужить для него последней каплей… Организм был слишком истощен. И, похоже, призрак оказался ужаснее всего его опиумного бреда!

— Но… но почему бабушка после смерти так агрессивна? И бедный Ларч… За что же ему досталось? Мы привыкли жить с нашими фамильными привидениями в мире, так оно и было до смерти бабушки.

— Скорее всего или что-то было не соблюдено в похоронном ритуале, или здесь может иметь место наличие невыполненного обещания, данного ей при жизни. Это часто вызывает сильное недовольство призрака. А может быть, проигнорирован какой-то пункт ее завещания? Горгона Элизабет свела с ума мужа, довела до смерти двоих внуков и теперь принялась пугать слуг. Очевидно, ей все равно, кого доставать. Но успокоиться она не сможет, пока ее воля не будет выполнена.

Сэр Генри стал усиленно размышлять, но быстро сдался.

— Мне абсолютно ничего не приходит в голову. Надо расспросить тех, кто готовил ее в последний путь и предал земле в нашем фамильном склепе. — Граф позвонил в колокольчик.

Вошел слуга, у которого все еще был расстроенный вид. Он сообщил, что Ларчу стало получше, и теперь в его комнате собралась вся прислуга замка, потому что дворецкий рассказывает им страшные истории о духах, поднявшихся из могил. Получив распоряжение притащить всех сюда, слуга убежал. Вскоре все явились, кроме Ларча, к которому как раз прибыл местный врач, вызванный сразу же после происшествия. Оказалось, почти весь штат прислуги был набран уже после смерти старой леди Марии сэром Джеймсом Макмилланом. Он был очень капризным человеком, и при нем слуги успели поменяться несколько раз. Со времен бабушки остались только миссис Максфри (потому что была родственницей) и еще две женщины, которые работали на кухне. Они ничего вспомнить не смогли и уверяли, что все было сделано по правилам. Они сами помогали обмывать и заворачивать умершую в саван, и месса была отслужена в церкви. И тут одна из них вздрогнула:

— Пресвятая Богородица! А рыжая Луиза, она ведь была горничной леди Макмиллан и, кажется, говорила, что перед смертью старая леди просила положить с ней в усыпальницу бонбоньерку, в которой она держала леденцы. Она их любила сосать ночью, когда не могла заснуть, это ей помогало от бессонницы.

— И что? Вы ее, конечно, положили? — в нетерпении вскричал хозяин замка.

— Мы… э-э… как-то совсем забыли об этом, сэр. За всеми хлопотами как-то вылетело из головы, — оправдывалась женщина. — Хотя, признаться, сэр, мы даже не приняли всерьез желание взбалмошной старухи… Ой! простите, сэр…

— Все вещи графини хранятся в чулане, — вступила в разговор миссис Максфри. — Если хотите, сэр, я могу поискать ее бонбоньерку.

— Я буду вам очень признателен, — обрадовался граф.

Бонбоньерка была найдена и, заполненная леденцами, в тот же день помещена в усыпальницу графини. Полуразложившийся труп представлял собой страшное зрелище… Интересно, а что же все-таки ужаснее — полусгнившее тело или злокозненный призрак? Кстати, мы так и не узнали, как в точности он выглядел. Ларч не смог (или не захотел) нам его описать, только твердил, что при виде такого ужаса недолго и копыта отбросить. Ночь прошла на редкость спокойно. Я имею в виду, что даже в тазы никто не стучал…

На радостях Генри Макмиллан просил нас погостить у него хотя бы с недельку, тем более что завтра-послезавтра, по возвращении со сложнейшей операции, к нему должен был зайти Лохис.

— Его «сложнейшая операция» на этот раз заключается в усмирении взбесившихся кальмаров где-то в Средиземном море, — насмешливо заметил вечно все знавший кот и, посерьезнев, добавил: — Правда, эти кальмары трехметровые.

— А что меня интересует больше всего, так это почему все-таки Хромой Йоркширский Лорд ушел из самодеятельного хора? — пробормотала себе под нос я. Жаль, что этот вопрос останется без ответа, ведь задание выполнено, а это значит, что пора паковать чемоданы. Мы еще ни разу не задерживались на месте дольше нужного.

— Нет, неделя, дорогой сэр, это слишком. Но вот до завтра мы с удовольствием погостим у вас, — ответил Алекс на предложение графа. С отвисшей челюстью я уставилась на командора, у Мурзика вид был не лучше. Чтобы Алекс, этот вышколенный спецагент, по своей инициативе решил оттянуться лишний день после выполнения задания (ну, теперь уже полдня и ночь, хотя и это немало), а не как обычно перенестись на Базу — сдавать рапорт и получать новое задание?! Где-то кобель сдох…

Алекс просительно посмотрел на меня и профессора.

— Ну я-то не против, конечно, хоть это и непорядок. Но иногда, в виде исключения, мы можем себе позволить… — невнятно пробормотал кот.

— А я тем более всеми конечностями «за»! — воскликнула я, и не думая скрывать свою радость. Да ну, чего там на Базе без нас случится за такой короткий срок? А вдруг гоблины еще не успели приготовить для меня вакцину, и это скорее всего так, ведь операцию мы закончили в рекордно сжатые сроки. — Ребята, давайте отметим сегодня это дело о призраках. У нашего хозяина большие запасы эля и настоящего шотландского виски, он мне сам говорил. А что такого? Я, например, никогда виски не пробовала…

Оставшуюся часть дня мы принимали бесконечные благодарности от всех обитателей замка. Миссис Максфри мне даже по этому случаю подарила красивый веер из белоснежных перьев (наверное, страусиных), оставшийся от графини-призрака. Поначалу веер (он был еще и с зеркалом посередине, просто чудо) меня несколько смущал из-за бывшей его владелицы, но потом я и думать забыла о такой мелочи. Агент 013 с умилением смотрел на меня, пока я кривлялась с этим веером у зеркала, изображая знатную даму.

Потом был торжественный обед в честь нас в парадной столовой, правда, присутствовали на нем только мы и хозяин дома. Алекс все это время был странно напряжен, как будто его ждали дела. Кроме него все веселились. Граф рассказывал анекдоты, потом профессор разоткровенничался с ним насчет какой-то особо замечательной черной кошечки с шелковистой шерстью и огромными зелеными глазами, оставившей в его памяти весьма приятные воспоминания. Тот начал хвастаться своим успехом у женщин. Они делились всем этим друг с другом шепотом, но слышно было хорошо. У меня же такие ушки…

Знаете, эль оказался неплохим напитком. И сегодня мужчинам наверняка можно было и чуточку злоупотребить им. Но Алекс по-прежнему не веселился, он сказал, что не для этого остался в замке, а хотел бы получше изучить призраков — лучшего места для практики не найдешь. Поэтому он сегодняшнюю ночь будет общаться с Бинки. Я ему нагрубила и стала слушать очередной анекдот сэра Генри, на этот раз исторический, о восстании шотландцев против гнета англичан, где шотландцы, конечно, в два счета обставили своих не блиставших сообразительностью недругов.