Королевство Изгнанных (ЛП) - Мартино Максим М.

— Интересно.

— Что ты собираешься со мной сделать?

— Зависит от обстоятельств, — толстые пальцы коснулись моего подбородка. — Но если ты не будешь сотрудничать со мной, мне придётся передать тебя ей. А она убьёт тебя.

Зарычав, я рявкнула на него:

— Сотрудничать с тобой? Я никогда не прощу тебе того, что ты сделал, ни с тем человеком, ни со мной. Ты украл мой дом!

— Возможно.

Он снова принялся изучать меня. Вернувшись к оценке каждого дюйма моего тела, от чего у меня возникло чувство, будто тысячи насекомых стали ползать по моей коже.

— Но так было тогда, пришло новое время. У неё есть планы, которые должны быть реализованы.

— О ком ты говоришь? Это кто-то из Совета? — я подавила страх.

Мало кто из горожан знал о моём изгнании. Мне нужно было выбраться.

Винн стал что-то напевать себе под нос.

— Как я уже сказал, это не имеет значения. Либо я, либо она.

— Ты просто хочешь посмотреть, сможешь ли очаровать меня. Как ты сделал с тем человеком.

Винн поморщился.

— Из твоих уст это звучит так ужасно.

Он снова протянул руку, чтобы коснуться моего лица, и я дёрнулась вперёд, ударив его головой со всей дури. Он пошатнулся, и я бросилась к двери, прежде чем он успел среагировать. Схватившись за ручки, я потянула их, но его руки с силой ударили по дереву, захлопнув двери. Он дёрнул меня назад и отшвырнул в стену. Я головой ударилась о гранит, и перед глазами заплясали звёзды. — Осторожнее, Лина. Теперь ты в моём доме. Не выделывайся.

Схватившись за цепи, он потащил меня в дальний конец комнаты. Он прижал ладонь к гладкой плите из слоновой кости, и сеть кобальтовых огней выстрелила из его пальцев. Сквозь потрескавшиеся швы прошелестело шипение вырывающегося воздуха, и потайная дверь распахнулась.

Он втащил меня, сопротивляющуюся, в слабо освещённую комнату без окон. Она была побелена и воняла лимоном — слабая попытка смыть очевидные ужасы, происходившие в этой гробнице. Блёклые свечи мерцали в массивных мраморных светильниках, прикреплённых к стенам, освещая стальную койку, припаянную к полу. Вбитая в пол цепь с толстыми звеньями, обёрнутыми поперёк плитки, заканчивалась пустыми кандалами для лодыжек.

Воспоминание о человеке, которого Винн заточил в темнице, вспыхнуло в моей голове. Величайшее преступление. Укрощение человека было строго запрещено. Были истории о горстке Заклинателей на протяжении веков, которые безуспешно пытались сделать человека своим. Люди, о которых идёт речь, никогда не выживали. Что-то в нашем обаянии всегда превращало их мозги в кашу.

Я всё ещё не понимала, почему Винн так рисковал. Он всегда был любопытен, но ничто не могло сравниться с этой степенью безумия. Скольких ещё он удерживал тут после моего изгнания? И с какой целью?

— Насколько я понимаю, здесь возможны три исхода, — тихое разочарование просочилось сквозь его слова, и он толкнул меня на пол.

Я попыталась пнуть его в живот, но он зажал мои ноги в стальную хватку, и мои кости задрожали.

— Ты будешь драться со мной, и я отведу тебя прямо к ней, где ты умрёшь, — он быстро стянул с меня обувь, и я тщетно сопротивлялась ему, когда он сковал мою лодыжку. — Вариант второй: ты играешь по моим правилам. Чары действуют, и она, наконец, видит, что мой путь — это лучший вариант для защиты наших людей.

Он присел на корточки, снова изучая моё лицо.

Я напряглась, пытаясь освободиться от цепей.

— А каков третий вариант?

— Чары сработают, но она всё равно захочет продвигать свои планы. В этом случае… — он запрокинул голову к потолку и положил руки на бёдра, впиваясь пальцами в колени. — Я заставлю тебя отказаться от своего Миада. Его благословение делает тебя непригодной для её нужд, но без него… Что говорить, ты умрёшь. Но это будет безболезненно. Ты просто ускользнёшь.

— Ты сумасшедший.

— Пусть даже так, если потребуется, — он пожал плечами. — И не питай никаких надежд на этого убийцу. Он ничем не лучше меня. А может, и хуже.

Нок. Он обещал, что не станет рисковать, снимая своё проклятие, если оно подвергнет меня опасности. Но как он мог не знать? Я его предупреждала. Я говорила ему, что Гисс озорничает, что их предложениям нельзя доверять, но он не послушал. Я всё ещё была здесь. По-прежнему тяжесть желания, по-прежнему одиночество и неуверенность в том, кому можно доверять.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Это не могло быть преднамеренным. Он бы так со мной не поступил. Он не стал бы.

Удовлетворившись моей неволей, Винн снял наручники с моих запястий.

— Он использовал тебя в своих целях.

— Лжец.

Нок был хитёр и опасен. Да, проклятие поглотило его внимание и, вероятно, помешало ему видеть сквозь ловушку слов Гисс. Но использовать меня? Никогда.

Винн покачал головой, тихо заговорив:

— Что бы он тебе ни сказал, что бы ты ни нашла, всё это было фальшивкой. Он не придёт за тобой.

У меня перехватило дыхание. Винн ошибался. Я должна была держаться за тот маленький кусочек жизни, который нашла за пределами Хайрата.

— Я дам тебе время привыкнуть.

Он встал и направился к двери.

С медленным, но решительным стоном толстая плита закрылась за ним, и впервые с тех пор, как я увидела Винна в руинах, я закричала.

Резкий вопль пронёсся по комнате, сотрясая цепи и бесконечно отдаваясь эхом вокруг меня. Стены моей тюрьмы стали смыкаться. Зазубренные края разорвали мои и без того изодранные внутренности, а мощный кулак сжал моё сердце.

Нок.

* * *

Сон был особым видом ада. Нок был непоколебимой силой, от которой я не могла убежать. Ощущение его кожи на моей. Жгучее желание снова уткнуться головой ему в грудь. Его взгляд оставлял следы на моей коже. Сон был отсрочкой, потому что это означало, что я увижу его. Жить в иллюзии, что я принадлежу ему, а он мне. Но пробуждение… Пробуждение было предназначено для того, чтобы сломить даже самый сильный дух. Реальность вцепилась в мой хрупкий покой и снова повергла меня в отчаяние.

С трудом открыв глаза, я видела только его одного, и агония началась снова.

Я спала короткими промежутками и быстро потеряла счёт тому, сколько раз я снова находила и теряла Нока. Как только я понимала, что сплю, мой разум начинал бунтовать, и вопиющая правда его отсутствия потрясала меня до душераздирающего осознания.

Не говоря уже о том, что настоящий сон был почти невозможен, благодаря твари, расположившейся на маленьком металлическом насесте, прикреплённом к потолку. Грушевидная, покрытая крошечными зелёными пёрышками, она сидела неподвижно, но была далеко не тихой. Статичный диссонирующий звук постоянно струился из её трубкообразного клюва. Достаточно низкий, чтобы его можно было принять за белый шум. Достаточно громкий, чтобы царапать нервы и неуклонно сводить меня с ума.

Винн пойдет на всё, чтобы подчинить меня. Он не знал, какой бой ему предстоит.

Где-то среди всего этого я тщетно пыталась вызвать Оникса. Вытянув руку, я сосредоточилась на символе и направила каждую унцию оставшейся у меня силы в это дерево. Представила гибкое тело Оникса. Его чернильно-чёрный мех и взрыв павлиньих перьев. Он мог бы вытащить меня. Он мог бы спасти меня. Но вместе с потоком силы пришло мгновенное наказание, колющая и сильная боль, напоминающая иголки, вонзилась в мои кости. Что бы Винн ни сделал, какие чары не наложил на эту темницу, это сработало.

Еда появлялась на серебряных блюдах, приносимых низшим Хаврой, тварью с неуклюжими конечностями и способностью материализоваться сквозь стены. Мне и в голову не приходило это есть. Невозможно было сказать, какой наркотик Винн мог подсунуть туда. Поэтому Хавра ждал час или около того, а затем исчезал с блюдом, с совершенно нетронутой едой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Жужжание продолжалось. Сон приходил и уходил. Как и Нок.

Я не знала, сколько времени прошло, пока Винн снова не навестил меня.