Мясник из Грин Лейк - Артур Лесневский

действиях. Я поднял ее и положил в карман. Рано или поздно здесь все разграбят, а медаль продадут или переплавят. Я достаточно оскорбил ее память. Из-за меня ее не похоронили в гробу, накрытом флагом, под залпы. Это самое малое, что я могу сделать.

На стене в углу красовалось так не замытое, почерневшей пятно крови. Я осторожно подошел к тому месту. Я боялся даже моргать. Сейчас появиться Джо, которая будет сидеть в этом углу, обняв колени. А я буду целиться в нее. Это воспоминание не ложное. Я и правда убил ее. Только не собственными руками. Не пистолетом, а попытками излечить уязвленную гордость. Я сам виноват в том, что меня так легко обманули с Лисовски. А пострадала она. Я еще раз прошелся по квартире. На меня навалилась тоска. Я не любил Скотт. Она меня даже раздражала. При жизни. А теперь там, где было раздражение просто пустота. На ковровом покрытие, посреди комнаты было еще одно пятно, но не крови. Я встал прямо над ним, что бы разглядеть и увидел Скотт прямо напротив себя, в том углу. От испуга, ноги подкосились. Я перестал различать предметы. Будто все лампочки в доме погасли и все погрузилось во тьму.

– Мы были такими слепыми! Все это время! Господи! Скажи, что ты не знал! Скажи прошу! Ирвин! – Джо кричала. Лицо ее было багровое от слез и злости.

«Не знал, что?» Я хотел ответить ей, но не мог разомкнуть губ. Меня парализовало. Грудь сдавило, руки и ноги не поддавались. Все, что я мог, это только моргать. Это было как сонный паралич, но я не спал. Я все видел, слышал, чувствовал. Вспышками, Скотт то появлялась, умоляя меня сказать, что я ничего не знал. Но и действительно ничего не знал. То исчезала, оставляя меня среди кучи мебели одного. Очередная вспышка и в квартире была уже не только Скотт. Еще люди, лица которых были белыми пятнами, как на картинах Николаса Трента.

– Директор Рейзен! Агент Коул!

Агент Коул. Боевой товарищ Скотт. Это он избивал меня в воспоминаниях. Это его видел в бюро.

От нехватки воздуха резкая боль пронзила голову. Я думал я сломаю от этой боли собственные зубы. А потом все резко прекратилось. Исчез паралич, исчезла Скотт, Коул, Рейзен. Я хватал воздух ртом, лежа на полу. Мне было страшно даже повернуться. Вдруг я вновь не смогу этого сделать. Я чувствовал себя, будто меня сбросили в воду с огромной высоты.

Я пролежал так, наверное, целый час. Пока не осмелился наконец согнуть ноги. Тело подчинялось приказам. Жутко хотелось пить и убраться из этой квартиры. Я бегом добрался до кухни. Воду у Скотт давно отключили. На кухне было тоже самое. Разбросанная посуда, перевернутое мусорное ведро, крупа на полу. И среди все этого хаоса, на столе лежала папка. Она бросалась в глаза. Я узнал ее. Загнутые корешки, грязный шнурок, жирные следы пальцев доктора Шейна. Это дело мясника из Грин Лейк. Оно все это время лежало здесь? Нет. Его будто специально принесли сюда для меня. На нем не хватало лишь красного банта.

Я аккуратно открыл первую страницу. Затем вторую. Я знал его наизусть. Я сидел над ним ни одну ночь. Вот оно. Я нашел его. Его не крала мафия. Его не крал мясник. Или крал? Зачем ему приносить его сюда? Прятал на виду? Нет. Оно не успело покрыться пылью. Его принесли сюда будто вчера или даже сегодня. Я прижал к себе папку бумаг. Снова стало трудно дышать. Я нашел его.

– Я нашел его! Пенни! Я нашел дело мясника!

– Правда? Где?

– У Скотт дома. Я поехал туда за воспоминаниями, а нашел его!

– Ты вспомнил, кто он? – с небольшой паузой спросила Пенни. Ее голос был напряжен.

– Нет. Но это пока не важно!

Я отключился. Мне больше нечего было сказать. Я спустился обратно в метро и даже ни на секунду не задумался о том, какое оно мерзкое. Я вцепился в папку, как сумасшедший, боясь, что у меня снова ее отберут.

Я не желал больше отдавать его. Ни Кордону, Ни Рейзену. Никому. Это мое дело. Я его нашел. Вырвал.

Я сидел на новом стуле из икеи, осторожно перелистывая страницы. Будто они могли превратиться в прах, от одного неверного движения.

Фотографии, имена, стикеры с пометками Джо. Оно было в точности таким же, как восстановленная копия. Но оно мне нравилось больше. Помятые страницы, затертые страницы. С ним работали. Новое же дело лежало в шкафах, и я был единственным, кто к нему прикасался.

– Что ты будешь с ним делать? Если принесешь его в бюро, то тебя заподозрят. – сказала Пенни.

– Заподозрят в чем? Что я связан с мясником? Что я убил Джо и украл дело? Черт. Как я раньше об этом не подумал.

– Успокойся. Это будет только если ты отдашь его Кордону или Рейзену. Если пойдешь сразу наверх, возникнут другие вопросы. Внутренние расследование. Или просто подкинь его. В вашем бюро такой бардак, что никто на тебя не подумает. Тебе не интересно, как оно оказалось в квартире Скотт?

– Я думаю, что оно там и было. О том, что я пойду туда знал только я и ты.

Пенни промолчала. Я и сам не хотел больше разговаривать. Я вышел в сеть. Открыл наши базы. Внутренние расследования. Доступа к базам у меня конечно не было. Но зато фото директора и бывшего директора, ныне занимающего пост в федеральной прокуратуре, красовались на первой странице. Анна Белл и Грегори Коул. Те самые костюмчики, что избили меня и уничтожили всю информацию с ноутбука. Отредактированные лоснящиеся рожи. Я не хотел видеть даже на экране.

– Галлюцинации ушли? – спросила Пенни, и я вздрогнул. Я забыл, что она стоит за спиной.

– Пока не знаю. Но я нашел дело мясника. Побывал в квартире Скотт. Вспомнил, кто именно убил ее. Думаю, они больше не придут. – сказал я. Я не был уверен, но я надеялся. Последние часы я чувствовал себя собой. Никого не слышал и не видел.

– Это хорошо, Мак. – Пенни назвала меня Маком и сжала мое плечо. Она говорила это шепотом. Внезапно, я захотел встать со стула. Пройтись по комнате. Я нуждался в двигательной активности. Мои переживания по поводу найденного дела и встреч с этими ненавистными мною людьми, остались глубоко внутри. Их место заняло чувство завершенности. Не в право не в влево. Сворачивать некуда. Надо использовать дело. Это был Мак. Я испытываю