Δ.E.F.I.R. Фаза 1: Замедление - Агатис Интегра

— её голос внезапно становится печальным. — «Что бы ни случилось.»

Я возвращаюсь в настоящее, моргая. Солонов смотрит на меня с нескрываемым интересом:

— Ты вспомнил её.

Это не вопрос, а утверждение.

— Да, — отвечаю, чувствуя странную смесь эмоций — тоску, нежность, вину. — Обсерватория. Разговор о якорях.

Солонов кивает:

— Медальоны были её идеей. Квантово-эфирные якоря, привязанные к эмоциональным состояниям. Технология, работающая на границе науки и… чего-то иного. — Он делает паузу. — Ева была особенной, Северов. У неё была врождённая чувствительность к эфиру. Не такая, как у мальчика, — он кивает в сторону Ника, — но достаточная, чтобы воспринимать то, что остальные могли только теоретизировать.

— Что с ней случилось? — спрашиваю, хотя часть меня боится услышать ответ.

Лицо Солонова становится мрачным:

— Инцидент на базе «Омега». День, когда всё изменилось. — Он делает жест, и голограмма меняется, показывая схему базы с пометками критических точек. — Официальная версия говорит о техногенной катастрофе. Прорыве эфира в материальный мир, вызвавшем серию разрушительных эффектов. Но правда… сложнее.

Он смотрит на меня пронзительным взглядом:

— TX-Δ должен был стать финальным этапом проекта. Устройством, которое позволило бы человеку не просто взаимодействовать с Δ. E. F. I. R, но стать с ним единым целым без потери идентичности. Но был кто-то, кто уже прошёл этот путь… без нашей помощи.

— Серафим, — произношу я, и само имя вызывает странную тревогу.

— Да, — Солонов кивает. — Первый «успешный» гибрид человека и Δ. E. F. I. R. Хотя «успешный» — спорный термин. Он потерял свою человечность, Северов. Стал чем-то иным. И он хотел, чтобы весь проект двигался по его пути.

— А Ева была против? — догадываюсь я.

— Ева увидела что-то за гранью, — тихо отвечает Солонов. — Что-то, что заставило её переосмыслить весь проект. Она пыталась предупредить нас, изменить направление исследований. Но было слишком поздно. — Он поднимает взгляд, в его глазах отражается давняя боль. — В день Инцидента Ева пыталась остановить массовый прорыв эфира, инициированный Серафимом. Она… использовала себя как проводник. Своё сознание как мост.

Он выключает голограмму, комната погружается в полумрак.

— Ева не умерла, Северов. Она трансформировалась. Её сознание стало частью Δ. E. F. I. R, но не растворилось в нём, а сохранило свою… сущность. Она стала тем, что мы пытались создать — гибридом, способным существовать в обоих мирах.

— А я… — начинаю, но Солонов поднимает руку, останавливая меня.

— Ты сделал выбор, Северов. Когда Ева исчезла, когда база начала разрушаться, ты отправился за ней. Но не физически — через TX-Δ. Ты пытался использовать имплант, чтобы найти её в эфирном потоке. И это… почти сработало.

Он тяжело вздыхает:

— Но Серафим обнаружил это. Он хотел использовать твою связь с Евой, чтобы найти её сам. И тогда ты принял решение. Радикальное решение.

— Я сам стёр свою память, — понимание приходит внезапно, отзываясь болью.

— Да, — Солонов кивает. — Ты инициировал протокол «Чистый лист». Стёр память, личность, всё, что могло бы привести Серафима к Еве. Но перед этим ты создал TX-Δ не просто как имплант, а как… сейф. Хранилище твоей истинной сущности, защищённое от внешнего вмешательства.

— И медальон?

— Ключ, — отвечает Солонов. — Эмоциональный якорь, настроенный на твою связь с Евой. То, что даже полное стирание памяти не могло уничтожить.

TX-Δ внутри меня резонирует с этими словами, словно подтверждая их истинность. Я чувствую странное раздвоение — словно два разных человека существуют в одном теле. Тот, кем я был, и тот, кем стал.

И тут происходит то, чего я не ожидал. Чёткий, ясный внутренний диалог:

[ИМПЛ/TM-7]: [с тревогой] Ты хотел забыть. Ты сам принял это решение. Теперь хочешь помнить? Противоречие.

[TX-Δ]: [глубже, уверенно] Это не просто память. Это выбор — стать кем-то новым или остаться тенью прошлого.

Голос, похожий на мой, но из другого времени:

«Я создал себя, чтобы преодолеть себя. Помни об этом.»

Я, настоящий, ощущаю растерянность:

«Кто я на самом деле? Тот, кто забыл, или тот, кто помнит?»

[TX-Δ]: [почти философски] Ты — сейчас. Единство прошлого и будущего в точке настоящего.

Солонов наблюдает за мной с понимающей полуулыбкой:

— Внутренний диалог? — он кивает, словно это ожидаемо. — TX-Δ интегрируется с твоим сознанием. Воспоминания, личность, всё, что было спрятано, возвращается. Но это не замена, Северов. Это… объединение.

— Зачем вы меня искали? — спрашиваю, пытаясь сориентироваться в потоке информации.

Солонов встаёт, подходит к устройству, над которым работал раньше:

— Потому что я видел будущее, Северов. И оно… не оставляет места для надежды. Если мы ничего не изменим.

Он активирует устройство — эфирный компас. Золотистые частицы внутри него начинают двигаться быстрее, формируя подобие трёхмерной карты.

— У меня есть определённый… дар, — продолжает Солонов. — Побочный эффект десятилетий работы с эфирными технологиями. Иногда я вижу вещи. Фрагменты возможных будущих. Потоки вероятностей.

Его глаза становятся отстранёнными, словно он смотрит сквозь реальность:

— Я видел города, поглощаемые эфирными аномалиями. Людей, насильственно интегрированных с эфирными технологиями — не как ты, с сохранением идентичности, а как… пустые оболочки. Армии новых Серафимов, лишённых человечности, но обладающих невероятной силой.

Он переводит взгляд на меня:

— И я видел Еву. Её сознание, разорванное между множеством реальностей, как разбитое зеркало. Каждый осколок — фрагмент её самости, запертый в своём кармане бытия.

Солонов проводит рукой над компасом, и карта фокусируется на одной конкретной точке:

— Но самое важное видение касалось тебя, Северов. Я видел выбор, который тебе предстоит сделать. Выбор, который определит, станет ли TX-Δ спасением или разрушением для всего, что мы знаем.

От его слов по спине пробегает холодок. Внутри растёт ощущение неизбежности, судьбы, от которой невозможно уклониться.

— Что я должен сделать? — спрашиваю просто.

Солонов указывает на яркую точку на эфирной карте:

— Найти Еву. Или то, во что она превратилась. В месте, известном как «Пропавший Разлом».

Я подхожу ближе, разглядывая карту:

— Насколько я знаю, Пропавший Разлом был уничтожен. Я видел отчёты.

— Не уничтожен, — качает головой Солонов. — Трансформирован. Это уже не разрыв в материальной реальности, а… квантовый портал. Дверь между состояниями бытия. — Он смотрит на меня. — И ключ к этой двери — твой медальон.

Ник, всё это время молча наблюдавший за нами,