Черные Мантии - Поль Феваль

Господин Брюно, так зовут этого человека, персонаж в нашем рассказе новый, зато носильщики, взирающие на него с боязливым почтением, уже знакомы читателю: бывший учитель танцев Симилор в плюшевом рединготе и рыбак Эшалот в разодранном аптечном халате, странным образом гармонирующим с его симпатичной незлобивой физиономией. Франтоватый Симилор – отец незаконнорожденного юного Саладена, Эшалот же состоит при малютке чем-то вроде кормящей матери.

Что касается больной женщины, то как только носилки оказались в конторе, тускловатый свет кинкета, помещенного за решеткой, осветил прелестное лицо Эдме Лебер. Она недавно пришла в себя и открыла глаза. Ее взгляд робко обежал комнату, словно опасаясь натолкнуться на какое-то страшное видение. Увидев мужественное и спокойное лицо господина Брюно, она вздрогнула и попыталась улыбнуться.

– Мне было почудилось… – пролепетала она и, вновь опуская веки, добавила: – Как вы оказались рядом со мной?

– Мы обо всем поговорим позже, дорогая мадемуазель, – ответил господин Брюно. – А сейчас постарайтесь как следует отдохнуть.

Он взял руки девушки в свои и отечески их пожал.

Симилор и Эшалот, притулившиеся в углу конторы, стояли молча и с обнаженными головами. Эшалот придерживал рукой младенца, привыкшего спать в самых невозможных позах. Господин Брюно подошел к окошечку, проделанному в решетке, и сказал:

– Я хотел бы заказать купе, если оно свободно, мадам Лефор, в противном случае вам придется как можно быстрее отыскать мне дорожную карету.

Конторщица заглянула в свои бумаги и ответила с любезной улыбкой, бросив на Эдме многозначительный взгляд:

– Вас будет стеснять третий человек, господин Брюно? Что ж, по моим сведениям купе свободно, вожурцы предпочитают путешествовать в салоне.

Симилор подтолкнул Эшалота локтем. Господин Брюно подошел к ним со словами:

– Вы мне больше не нужны.

Приятели тотчас же вышли. Симилор взял Эшалота под локоть и с сожалением промолвил:

– Хорошенькая музыкантша могла бы сунуть нам какую-нибудь мелочишку на чай. Ах да! Ты все еще на меня дуешься, котик! И сколько же это будет продолжаться?

– Все зависит от твоей искренности, Амедей! – с волнением ответил бывший фармацевт. – Я такие надежды возлагал на твою дружбу! Если ты решил нас бросить, так и знай: это тебе даром не пройдет.

– Глупости, малыш!

– Возможно. Однако мне легче видеть тебя мертвым, но честным, чем живым, но подлым!

Симилор сделал недовольную гримасу и немного спустя легкомысленным тоном заговорил:

– А не считаешь ли ты, что нам пора перекусить?

– Я не голоден.

– И залить трапезу винцом позабористей?

– Я не хочу пить.

И Эшалот с суровой миной добавил:

– Ты даже не приласкал малыша, Амедей, а ведь ты ему отец!

– Телячьи нежности! – воскликнул Симилор и назидательно заметил: – Не это обеспечит малышу блестящее будущее.

Эшалот поднял ребенка, приблизив худенькое плаксивое личико к губам друга; тот одарил Саладена рассеянным поцелуем и признал:

– Все-таки он очень мил!

– Не это! – со вздохом повторил его слова Эшалот. – Разумеется, не это, но вот что? Какими такими своими героическими действиями ты собираешься обеспечить малышу блестящее будущее?

Амедей, приняв горделивую позу, начал речь:

Старина! Если ты нарываешься на ссору, я могу драться с тобой на любом оружии, мне это не впервой, я уже вызвал сегодня на поле чести одного флотского офицера. Но я не могу допустить, чтобы ты считал меня предателем и негодяем. Я не предатель, я попросту решил выбиться в люди, проникнув в тайны, которыми кишит наш квартал. Сам подумай, в каком я нахожусь положении: ни кола ни двора, с малышом на руках, к тому же – полное неведение насчет моего собственного происхождения. После долгих размышлений я сказал себе вот что: Амедей, не вечно же тебе быть обузой другу, приютившему тебя под своим скромным кровом, ты уже вошел в возраст, пора пробиваться наверх. Конечно, я мог бы завести какое-нибудь небольшое дело вроде твоего агентства, но как справиться с конкурентами, в том числе с тобой? Да нет, легче умереть, чем перебежать другу дорогу! Что мне оставалось? Выбирать между господином Брюно из соседнего дома, господином Лекоком со второго этажа и молодыми людьми с пятого, которые только и делают, что планируют какие-то преступления – это всем соседям известно. Сплошные секреты! Господин Брюно велел мне зайти попозже, Лекок внес мое имя в свой черный список – и твое тоже, так что знай: оба мы у него на крючке. Чем он занимается, этот тип? Увидим! Я готов биться о заклад, что там дело нечисто. Пришлось мне выбрать ребят с пятого этажа. Я к ним заглянул как-то утречком, услышав, что они собираются убить женщину…

– Какую женщину? – торопливо спросил Эшалот, трепещущий от нетерпения.

Нет слов, чтобы описать тот захватывающий интерес, с каким слушал он исповедь своего друга. Саладен ему немного мешал, он попробовал сунуть его в карман, но попытка не удалась.

– Вот именно: какую женщину? – повторил Симилор, пожимая плечами с видом искушенного отгадчика ребусов, споткнувшегося на трудном слове. – Мне самому не терпится это знать. Жгучая тайна. Так вот, живут эти ребята ничуть не лучше тебя, хоть и курят дорогие сигары и щеголяют в тонком белье. Их трое, мальчики из приличных семей, а за душой ни гроша, потому и собрались вместе, чтобы удить рыбку в мутной воде… Один из них, господин Мишель, стал держаться особняком, видать, обтяпывает тайком какое-то дельце или напал на клад; двое же других, Морис с Этьеном, сущие несмышленыши. Ясное дело, про женщину, которую надо убить, нельзя было говорить с порога. Я им просто представился – дескать, способен выполнять секретные поручения, потому как начисто лишен предрассудков. Сперва они только веселились; такой их смех разобрал, когда я намекнул, что могу обучать искусству салонных танцев. И что тут смешного? Но потом меня все-таки взяли в дело и скоро отвалят денежки за мое первое поручение.

– Какое? – встрепенулся Эшалот, беря беспокойного Саладена на руки.

– Угадай, котик!

– Да что же ты там у них делал все это время?

– Спроси лучше, чего я у них не делал!

– Нанялся к этим ребятам в услужение?

– Вот еще! Разве я похож на лакея? Мне заплатят сто франков за одну операцию, ясно?

– Что это за операция?

– Пошевели мозгами, Биби, я же сказал тебе, что поручение секретное.

Эшалот снял драную соломенную шляпу и рукавом отер пот со лба.

– Это хотя бы объясняет, – с облегчением размышлял он вслух, – почему ты забросил нас с Саладеном. И это точно, что наш квартал так и кишит всякими тайнами… Но они тебе намекнули хотя бы насчет мокрого дельца, ну, насчет того самого, чтобы убить женщину?