Мой нежный ангел - Даниэла Стил

Лиз была потрясена. Ничего подобного она не ожидала; ей даже в голову не могло прийти, что Дик может хотеть чего-то в этом роде. Ей казалось — это совершенно не в его характере, но в конце концов она слишком мало его знала.

— Мне казалось, что ты принципиальный противник брака, — произнесла она наконец, и Дик понял, что напугал ее своим внезапным предложением.

— Я действительно не верил в этот социальный институт, пока не встретил тебя, — ответил он, пытаясь шутливым тоном сгладить серьезность своих слов. — Но теперь мне кажется, что в глубине души я всегда верил: счастливый брак возможен, и когда-нибудь я встречу женщину, с которой у меня все получится. Вот почему мне не хотелось тратить время и силы на других — на тех, с которыми я заведомо не мог создать счастливую семью. Взять хотя бы мою первую жену — наши отношения закончились войной не на жизнь, а на смерть. Но с тобой — я уверен — у нас все будет просто замечательно.

Он действительно верил в это — Лиз видела это по его глазам. И, самое главное, она тоже могла с легкостью представить, как проживет с ним много счастливых лет. Но что-то мешало ей высказать свои мысли вслух. Что-то или кто-то… Должно быть, Дик действительно немного поторопился, и Джек — вернее, тень Джека еще стояла между ними.

— Я бы не хотел поспешить и все испортить, — продолжал тем временем Дик, — но я просто не мог промолчать. Ты должна знать, что у меня самые серьезные намерения в отношении тебя.

Лиз действительно принадлежала к тем женщинам, которых нужно воспринимать серьезно. Вдобавок у нее было пятеро детей, о которых тоже необходимо было подумать. Но Дик был уверен, что смог бы их полюбить; Джеми он уже любил, Питер был близок ему по духу, как младший товарищ. Что касалось девочек, то Дик не сомневался: рано или поздно он сумеет наладить с ними нормальные отношения. Ему всегда было особенно легко общаться с женщинами и с детьми; он умел расположить их к себе. В данном случае у него к тому же был достаточно мощный стимул сделать это.

— Право, не знаю, что тебе сказать, — пробормотала Лиз задумчиво. У нее были подруги, годами встречавшиеся с мужчинами, которые не воспринимали их всерьез. Во всяком случае, ни одна из них так и не дождалась предложения выйти замуж и создать семью. Но Дик, показавшийся ей легкомысленным в этом вопросе, очень удивил ее. Они встречались чуть меньше двух месяцев, но он уже заговорил с ней о будущем. Для Лиз это явилось полной неожиданностью, но дело было не только в этом.

— Ты только пойми меня правильно, — произнесла она медленно. — И не обижайся. Ты тут ни при чем — все дело во мне. С тех пор как погиб Джек, прошло всего одиннадцать месяцев, это очень, очень мало, для меня во всяком случае. Мне нужно время, чтобы все стало на свои места. Потеря еще очень болезненна. Я все время думаю: что бы сделал Джек, как бы он взглянул на это, что бы он сказал. И я, и дети тоже. Все еще слишком живо.

— Я понимаю, — ответил он. — И поверь — мне вовсе не хочется тебя торопить. Пусть исполнится год, а там посмотрим. Согласна?

И хотя Лиз сомневалась, что месяца хватит на то, чтобы стало по-другому, она благодарно кивнула в ответ.

— Да, пусть пройдет год с этого дня, — сказала она. Чуть не с самого начала Лиз положила себе этот срок, чтобы более или менее разобраться со своей жизнью. Напрасно мать и друзья твердили ей, что сейчас не прежние времена и что для соблюдения приличий вполне достаточно шести месяцев. Лиз не могла с ними согласиться, и вовсе не потому, что твердо решила придерживаться правил и носить траур по мужу в течение года. Строго говоря, она уже нарушила их, согласившись поехать с Диком на уик-энд в Напа-Вэли, однако формальная сторона дела занимала ее меньше всего. Лиз знала себя, знала глубину чувства, которое она испытывала к Джеку, и год был для нее не максимальным, а минимальным сроком, чтобы прийти в себя. Она сама установила для себя этот рубеж. В каком-то смысле он служил для нее дополнительным стимулом собраться и выполнить данное себе обещание. Без этого она бы, наверное, могла вовсе раскиснуть, опустить руки и обратиться в вечно скорбящую вдову, не способную ни думать, ни действовать, ни жить.

— Вот и хорошо. — Дик знал, что годовщина смерти Джека была для Лиз и детей чем-то вроде верстового столба. Ему не оставалось ничего другого, кроме как уважать установленные границы. — Давай вернемся к этому разговору в январе, после рождественских каникул, — добавил он. — И если ты будешь чувствовать себя нормально, к Дню святого Валентина…

Дик осекся. Он помнил, как много Валентинов день значил для Лиз и Джека, но слова были сказаны, и теперь он со страхом ждал ее реакции.

И она оказалась именно такой, какой он больше всего боялся.

— Но ведь до Валентинова дня меньше трех месяцев! — воскликнула Лиз, и на ее лице отразилось смятение.

— К этому времени мы будем знакомы больше полугода, — напомнил Дик. — Вполне респектабельный срок… И достаточный, чтобы узнать друг друга как следует. В конце концов, многие пары живут счастливо, хотя до женитьбы они встречались всего ничего.

Лиз знала, что так действительно бывает, но к ней это не относилось. Прежде чем выйти замуж за Джека, она встречалась с ним почти год. Что же касалось предложения Дика, то она не могла сказать «да» вовсе не потому, что не хотела быть с ним. Просто ей необходимо было все как следует обдумать.

Дик посмотрел ей в глаза и тихо сказал:

— Я сделаю, как ты хочешь. Просто мне нужно, чтобы ты знала, как сильно я тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю, — ответила она. — И чувствую себя бесконечно счастливой. Некоторым женщинам не везет, мне же повезло дважды! Но все равно мне нужно время, чтобы подумать.

— Я не тороплю тебя, — повторил Дик. — И единственное, что мне сейчас необходимо, это знать, что у меня есть надежда и что со временем ты можешь захотеть того же, что и я.

— Думаю, так и будет. — Лиз смущенно улыбнулась и добавила откровенно: — Мне просто нужно дожить до этого времени. Понимаешь? Давай поговорим об этом еще раз после Рождества, хо-рошо?

Она все-таки хотела соблюсти срок ради себя, ради Джека и детей, и Дик опустил голову.

— Я люблю тебя и никуда от тебя не денусь, — сказал он и взял ее за руку. — Я буду ждать. В конце концов, у нас достаточно времени, чтобы решить эту проблему, и, покуда мы оба хотим одного и того же, мы имеем возможность не торопиться.

В его словах было столько сострадания, понимания и готовности ждать сколько угодно, что Лиз едва не прослезилась. Большего она не могла и желать. Лиз даже не была уверена, что на месте Дика Джек поступил бы так же. Он был гораздо более нетерпеливым и упрямым и далеко не всегда прислушивался к ее пожеланиям. Чаще всего именно Джек задавал направление и темп их семейной жизни и требовал, чтобы Лиз следовала выработанной им линии. Ее же отношения с Диком были куда больше похожи на настоящее партнерство, и Лиз не могло это не нравиться.