Дверь - Юля Лемеш

Пока к краю совсем близко подходить не хотелось, прошлась немного, шагами высчитывая размер площадки. Если очень приблизительно – десять неспешных шагов в диаметре получается. Или – двенадцать, ведь ни к кресту, ни к краю я так и не подошла. Пристроив рюкзак вместо подушки, легла на спину, смотрела в ночное небо, стараясь не поворачиваться в сторону креста.

Сварт щелкал языком, наверное, нужную энергию приманивал.

Конечно, его не могли не травить в школе. Быть наполовину альбиносом – то еще удовольствие. У нас в классе парень был с глазами разного цвета. Нет, это другая история – за ним девчонки бегали. А вот еще один был, у него лицо обгорело в аварии. Его обзывали многие. Естественно – Крюгером. Хотя он был умный, добрый и здорово разбирался в автомобилях. Но я слышала, как ребята рассказывали, что его гопники постоянно били. Гадство это, между прочим. А когда мы повзрослее стали – его никто не обзывал. В том смысле, что Крюгером его назвали, но необидно. Его уважали, правда-правда. Я точно знаю. А вот Витьку Гребунка до сих пор все не любят. Хотя он красивый, но подлый и жадный. Наверняка, в партию вступит и депутатом будет. Он даже не скрывает, что у него намечена и распланирована успешная партийная карьера. А как же иначе? Предков богатых у него нет. Родственники из совсем среднего класса. Остается либо выгодно жениться, либо в партию. Наверное, женится по расчету, а потом – в партию. Или – наоборот.

Конечно, тут же вспомнился Тоник. Точнее – слова Сварта про то самое страшное происшествие, после которого Тонику и его семье пришлось переехать. Украдкой заглянула в книгу. Поторопилась – вопрос неверно сформулировала. И увидела картинку мужика в спущенных штанах. Показывающего… ну то самое он показывал.

Оглянулась – Сварт увлеченно колдовал, стоя ко мне спиной.

Повторила попытку с вопросом. И нечаянно промычала, поняв, что ничего такого не было. Отчим Тоника ничего страшного не успел сделать. Или даже не собирался. Или собирался, но начал с демонстрации габаритов своего хозяйства.

Сам собой возник вопрос – а как же на все это отреагировал дед Тоника?

И книга ответила.

– Прекрати мычать, жвачное! – не оглядываясь, приказал Сварт.

Убрав книгу, я невидящими глазами таращилась в небо, утыканное звездами, и думала. Мы деда Тоника не зря уважали. Он из тех дедов, которые внуков в обиду не дают. Теперь понятно, почему Тоник никогда не признается, что же произошло на самом деле.

Интересно, а где дед прячет свое ружье? Наверное, выбросил его сразу после того как…

Сквозь дрему, я продолжила думать о Сварте. Оказывается, думать о своем мужчине довольно увлекательное времяпровождение.

Я не стала делать выводов из своих школьных воспоминаний. Сварт гораздо сложнее, чем мои знакомые и одноклассники. Я его не понимаю почти. Вон, стоит такой весь из себя тощий и могущественный. Творит что-то для него заученное и привычное. Колдун, что еще от него ожидать? Интересно, он хоть раз в жизни целовался?

Исподволь подглядывала за Свартом. Мне была видна только белая половина его лица. Но сейчас меня интересовала не внешность, а что и как он делал.

Действия Сварта выглядели как пантомима. Движения рук. Медленные. Дирижерские. На фоне луны он выглядел как фокусник, который собрался выудить из лунного света кролика. Вместо кролика сначала послышался легкий гул, будто мне раковину к уху приложили, а потом к волшебной палочке потянулись легкие белесые тени. Приближаясь, они становились чернильно-черными, смолянистыми. Одна из них явно принадлежала мне. Растерявшись, я попыталась удержать ее руками.

Головокружение и тошнота. Я чувствовала как все темное, злое, мерзкое пытается вырваться наружу. И отчаянно сопротивлялась этому. Почему-то мне казалось важно не отдавать плохое. Оно ведь часть меня. Без него я стану другой. Скорее всего, лучше, но другой. Лучше я буду бороться со злом в себе, чем очищусь таким принудительным способом. Тень подергалась и прекратила попытки оторваться от меня. Равномерное дыхание помогало сохранить себя в целости. А вот кому-то точно не повезло. На призыв Сварта из города стадами плыли призраки. Как мыльные пузыри на ниточках. Которые сходились в руке Сварта. Черное отделялось от серого и серое становилось белым. Белое дрожало и в смятении кружило над башней.

Глубина молчания стала шершавой. Потом тягучей. Потом плотная пелена покрылась кракелюрами. Искусственное старение реальности. Я посмотрела на свои руки – нет ли трещинок на них? Есть. Теперь я как старинная картина, пожранная временем. Но своего внутреннего зла не отдала. В человеке должно быть все гармонично. Зло и добро. Подлость и щедрость души. И только мое решение покажет кто сильнее.

Обернулась – Сварт лежал у подножия креста. Тень, освещенная лунным светом. Кучка тряпья. Тощее тело без сил. Окруженное черной тучей теней. Я подошла ближе. Неужели он умер?

– Кыш отсюда! Пошли вон! – ругалась я на призраков, которые не могли понять, что им теперь делать.

Они качались как выстиранные полотнища на веревке в ветреный день. Они сбивались в единую кучу, колыхались как студень. Они слились в бесформенную массу, желающую хоть в чем-то себя проявить.

Сварт прерывисто дышал, не открывая глаз. Его колотило, даже зубы стучали.

Легла рядом, отдавая свое тепло, обнимая своего мужчину руками. Потом сообразила, что можно забраться под его плащ, вдвоем будет теплее.

Утром гостеприимная хозяйка пичкала Тоника и Пикселя завтраком. Они съели все, что было предложено, поблагодарили ее и вышли смотреть на подготовку к войне с черным колдуном.

– А все-таки у них климат другой, – глубокомысленно заметил Пиксель.

– С чего такие выводы? – ответил Тоник для поддержания разговора.

– Теплиц нет, а помидоры уже вызрели. Да и деревья плодовые не нашенские. Яблони я вижу. А вот это, по-моему, алыча. А вон то – черешня.

– Не придумывай, это вишня, – уже более заинтересованно сказал Тоник.

– Не скажи. Я на юге был. Видал там всякого.

Вскользь рассмотрев деревья и не придя к определенному выводу, ребята пошли дальше.

– Маля-маля-маля, – надрывался басовитый голос у клетки с ушастыми филинами.

– Кири-кири-кири, – вторил ему дядька у вольера с мелкими молчаливыми совятами.

– Неужели и от такой мелочи прок будет? – бесцеремонно спросил Пиксель.

Он с момента пробуждения злился и бесился на свою беспомощность. Впрочем, и Тоник был готов сорвать зло на ком угодно.

– Это не мелочь. Это – мышастый лягушкорот. Самая что ни на есть волшебная птица, – вызывающий взор на собственника филинов.

Вскоре выяснилось, что и филины называются совсем иначе – продолговатый ушан.

– А вот залихватские крючконосы в стае не работают. Но как направляющие они незаменимы.

Потратив час на изучение совиного поголовья, ребята пришли к выводу, что названий пород они запомнить не сумели. Но поняли, что вскоре совятники разругаются, доказывая, чьи птицы лучше всего преграждают атаки черного колдовства.

– Прикинь, они оставили без защиты свои поселения. Ни у кого нет уверенности, что совы против новой пашавы сработают. Но все-равно это неправильно – так рисковать.

– Легенда гласит – организованная совиная стая может расчистить путь и сломать барьер, – не здороваясь, в разговор вклинился учитель.

У него настроение было получше. Впервые очутившись в центре событий, он пожинал плоды своей информированности – с ним стремились поговорить даже те, кто недавно игнорировал его напрочь.

– Может, хватит с нас легенд?

– Нет. Не хватит. Все видят в вас тех самых героев, которые спасут нас от зла. Так что извольте соответствовать, а не бродите с хмурыми рожами. И пора бы вам стратегию продумать. Скоро будет не до размышлений.

Ребята посоветовали учителю показать волшебникам горшок из лавки лесного колдуна. Вдруг от него хоть какая-то польза будет.

– Вот еще! Может, мне и шкатулку показать? – старик пыхтел как кипящий чайник.

– Сами говорите – сейчас любое волшебство пригодится. Разве можно в такой момент жадничать? Да и не отберут у вас ничего.

Старик кряхтел, бухтел и щурил глаза. Но ребята были уверены – он внял их совету.

– Ушел. Знаешь, а мне почему-то не хочется его видеть. Я знаю, что он не виноват. Но и виноват тоже. Ведь это он нас туда повел, – признался Пиксель.

– Никто не виноват. И точка. Просто так получилось, – Тоник сорвал злость на голубе, который нежно заглядывал ему в глаза, надеясь на еду.

– Ты заметил? – Пиксель решил не ссориться и кивнул в направлении нарядного дома.

Из окон которого за ними подглядывали.

Не меньше трех румяных лиц, принадлежавших симпатичным девушкам. Не хихикающим, но улыбающимся при виде двух чужеземников.

– Вот только этого нам сейчас и не хватало, – буркнул Тоник, но приосанился и сделал весьма героическую физиономию.