Cто лет безналом - Виталий Держапольский

— Забери меня Хаос! — выругался Харон. — Да они из чистого золота!

Старик щелкнул ногтем по самому тонкому отростку. Тот издал мелодичный звон, кокой издают только благородные металлы.

— Я и не знал, что такие вообще существуют, — задумчиво произнес старик. — Сколько же еще неожиданностей принесет нам этот мир?

— А копыта у него тоже дрянь, — недовольно пробурчал великан, — я себе зуб сломал!

Он оскалился, показывая Харону сломанный зуб. Старик сморщился: изо рта киклопа дохнуло жутким зловонием.

— Я хотел их разгрызть, — продолжал жаловаться старику великан, — а он хрусть, зуб-то!

— Где они? — поинтересовался Харон.

— Кто зубы? — глупо улыбаясь, переспросил киклоп.

— Копыта, — стараясь не раздражаться, ответил великану старик.

— А-а, — Стероп звонко хлопнул себя ладонью по лбу. — Тот, который зуб мне сломал, я в костер выплюнул. А остальные…

Великан пошарил в груде исковерканных костей, оставшихся от предыдущих трапез.

— Вот, одно нашел!

Стероп кинул старику копыто.

— Зачем оно тебе? — тут же поинтересовался он.

— Не знаю, — уклончиво ответил Харон, — мож для чего и сгодиться. А сейчас оторви-ка мне кусок мяса — я тоже не прочь подкрепиться!

Великан с хрустом вывернул оленью ногу и сунул её Харону.

— Тебе хватит? — спросил он старика.

— Тут пятерым таким хватит…

— Тогда буди мальчишку! — рыкнул великан. — Пусть тоже подкрепится!

— Слушай, Стероп, — сказал старик, — ты можешь научить его метать молнии? Это умение пригодиться ему в дальнейшем.

— Попробуем, — согласился киклоп, — но ему нужно учиться использовать силу. Иначе нам не одолеть Кроноса! А я так хочу вновь увидеть его с той стороны медных врат Тартара!

К старику приблизился один из гекатонхейров:

— Я х-хотов ох-хранять ф-форота, ш-штобы никто не ос-с-вободил наглого предателя!

— Сначала нужно победить Кроноса, а это не так просто, — возразил старик.

— Мы ощщень пос-с-стараемся! — прошипело существо. — Ощщень-ощщень…

Глава 11

И освободил Зевс из Вечной Бездны Киклопов и Гекантохейров-сторуких. И сковали ему Киклопы громовой перун-молниемет. И силен стал Зевс. И возгорелась Титаномахия — великая борьба титанов и богов, Уранидов с Кронидами. Десять долгих лет длилась эта борьба, и не одолел бы Зевс титанов, если бы не сторукие и молнии киклопов. В глубины Тартара были свергнуты самые могучие из перворожденных титанов-вождей. И поставил над ними новый властитель мира стражами сторуких, чтобы избавить богов от опасной мощи своих союзников. И разделил он с освобожденными братьями власть: Зевс отныне правил на земле, Посейдон — на море, Аид — в потустороннем царстве…

537 г. нэ

Все может рано или поздно наскучить, даже пресловутая вечная жизнь. Стоячая вода превращается в заросшее осокой и камышом мутное озеро, затем в подернутое ряской болото или зловонную трясину. Скука снедает вся и все, отравляет такое, казалось бы, радужное будущее: без слез и болезней, без немощной старости. Но если плоть не претерпела существенных изменений за бесконечную череду лет, осталась молодой и сильной, то душа уже давно состарилась, устала от однообразия окружающего мира. Обрыдли всевозможные развлечения: войны, пиры, женщины… Жизнь опостылела. Да и как ей не опостылеть, если любой твой каприз исполняется в то же мгновение. Преданные слуги угадывают твои желания, не давая даже раскрыть тебе рта. Надоело даже то, что весь мир лежит у твоих ног, шлет тебе мольбы, называет богом и вседержителем. Они понапридумывали тебе сотни имен, подчас смешных и непонятных, безмерное множество великих деяний от сотворения мира, до Армагеддона. Это тоже наскучило, даже начало раздражать. Очень редко попытки развеять вселенскую скуку давали интересные результаты. Чуть больше тысячелетия назад Зевс решил поэкспериментировать — навязать миру единобожие. Поначалу игра была интересной, и доставляла эгидодержавному массу приятных моментов. Он откровенно забавлялся, когда сорок лет водил людей по пустыне, являл чудеса, заставлял поносить старых богов и прославлять свою новую ипостась. Вскоре и эта игра ему наскучила. И Зевс забросил её, как и многие другие. Каково же было его удивление, когда через несколько столетий он случайно узнал, что вера в единого не сошла на нет (так всегда бывало, если обличенные силой забывали о своих шалостях), а продолжает стремительно развиваться, покоряя все новые племена и народы. Нашелся даже некий мессия, проповедовавший новое учение. В конце-концов он назвался сыном единого, был распят на кресте, где и умер. Чудесное воскресение его из мертвых было признано чудом из чудес. А образ страдальца на кресте стал чудотворным символом новой веры. Кто был этим мессией, Зевсу так и не удалось узнать, хотя он и грешил на своего сына Гермеса. Этот хитрец из хитрецов, вечно покровительствующий плутам и мошенникам всех мастей, был способен и не на такие шалости. На вопросы Зевса Гермес попросту отшучивался, но ничего и не отрицал. А вера продолжала победно двигаться по миру. Зевс уже подумывал, как приспособить её под свои нужды.

— Эгидодержавному наше почтение! — произнес насмешливый молодой голос, отрывая повелителя от мрачных размышлений.

— Мальчишка, — осуждающе произнес Зевс, но в его строгом голосе сквозили нотки теплоты. Он любил своего неугомонного отпрыска, какие бы шалости тот не вытворял. Но возможности немножко приструнить сына он не упускал никогда.

— Тебе сколько лет, сынок?

Гермес хмыкнул и неопределенно пожал плечами:

— Тысяча, две, а может быть три. Я не считал. А какая разница, отец?

— Большая! — Зевс нахмурился, в его глазах проскочили едва заметные грозовые разряды. — Тебе давно пора повзрослеть! Я не могу доверить тебе ни одного серьезного дела!

Старый хитрец лукавил, он и так доверял Гермесу больше, чем кому-либо, невзирая на все его развлечения. Он доверил ему самое главное, то, на чем держалось все мироустройство, божественное долголетие, круговорот душ и многое другое — кадуцей Кроноса, повелевающий временем. Именно из-за этого артефакта война с бывшим властителем Атла длилась долгих десять лет. Кадуцей оказался страшным оружием, дарующим своему хозяину неуязвимость и долголетие. И если бы не помощь Реи — матери Зевса, тайком похитившей скипетр, то не известно еще, чем бы закончилось то давнее противостояние. Свергнув отца, Зевс не стал повторять его ошибок — всю полноту власти он разделил поровну между освобожденными из чрева Кроноса братьями. И пускай впоследствии они признали Зевса первым среди равных, он уже не опасался подлости с их стороны. Слишком многим они были теперь ему обязаны. Во-первых, каждый получил свой удел, где мог распоряжаться по собственному усмотрению, во вторых — долголетие и практическое бессмертие, для всех, в чьих жилах текла хоть капля крови Кронидов и Уранидов. Даже свергнутые в Тартар титаны не лишались этой привилегии. Благодаря заслугам Харона, все семя Эреба было так же награждено долголетием, а сам Харон стал смотрителем пути между двумя мирами…