Фледлунд - Соня Фрейм

– «Плутоновская» тачка, но я оставила ее в километре отсюда и шла пешком. Под утро здесь много машин, и не следовало привлекать внимание заездом в кусты.

– Возвращать будешь?

– Нет, сдалось мне это. Я прямо сейчас уезжаю в Данию, только на поезде. Пускай ищут-свищут. Хотя мне кажется… им не до этого теперь.

Их глаза коротко пересеклись. Ему так хотелось оставить этот взгляд себе. Чтобы в любую минуту он мог встретиться с ним и ощутить, как мир становится больше. Только сейчас в полной мере стало доходить, что он собирался сидеть в той яме, пока не сдохнет или его не сгребут. Это были какие-то задворки жизни, и ментально он почти пересек их границу.

Без лишних слов они выехали на дорогу. Машина Фергюсона автоматически снимала с их маршрута все вопросы, мало ли зачем сын владельца ездит по территории собственной фабрики.

– Тогда я еду на вокзал, – коротко сказал он.

Нора кивнула. Остаток пути они промолчали. Она глядела в окно, он на дорогу. Только в городе их одновременно отпустило. Киран перевел на нее взгляд, невольно любуясь ее грубоватой красотой. Нора была частью чистой стихии. Пестрый морской камешек, заброшенный приливом далеко на сушу.

– Ты зачем за мной пришла? – тихо спросил он. – Ехала бы сразу домой.

– Когда увидела эту странную машину в зарослях, сразу поняла, что это ты, – отрешенно пробормотала она. – Не спрашивай почему, не знаю. Пчеловод дал мне груз, а сам еще изучал пустоты. Кристаллов осталось мало, потому что трубу заделали, поэтому он выжимал по максимуму. Чуял, что эта жила скоро накроется. Мы всего полкило нашли в тех туннелях. Еще пришлось часа три рыть вокруг… А его парни в этот момент крушили лавку твоего старика. Я знала, что ты это так просто не оставишь. С памятью, без… у тебя всегда была слабость к одиноким дедкам. Что этот лавочник, что Торстен. Видимо, по отцу скучаешь.

Собственная жизнь по-прежнему была для Кирана закрытой книгой, но впервые он услышал о себе что-то человечное.

– Не помнишь? Ну ладно, не помни. Оно, может, и к лучшему, – отрешенно продолжила Нора. – В общем, отвезла я эту «дурь» в их штаб, стояла с кучей денег в штанах и не знала, что делать. Потом услышала от «плутонцев», как ты кому-то из них кости переломал в баре. И поняла: надо обратно ехать. Ты же сам себя не контролируешь, когда злишься. Пчеловод – мразь последняя, но я боялась, что тебя на границе сцапают. Полиция или «плутонцы». К тому же у тебя респиратора нет, а на глубине все еще можно им надышаться. Ты и так как выстиранный, вдруг совсем дурачком станешь… Остальные тоже хотели за тобой ехать, но им надо было кое-кого сторожить. В общем, такая история.

– Ты сказала, я тебе должен, – произнес он, вспоминая ее слова над провалом. – Что бы то ни было, хочу вернуть.

Нора только махнула рукой. Отчего-то она поникла и теперь совсем не злилась. Он не знал, когда ее поезд, но хотелось сидеть с ней в «роллс-ройсе» вечно. Бок о бок, едва глядя друг на друга, но связь меж ними ощущалась сильнее, чем когда-либо. Можно стереть воспоминания, но не чувства. Ощущалось, что она – единственный человек, который его по-настоящему знает.

– Чья это машина? – внезапно поинтересовалась она.

– Друга, – ответил он.

– Это сынок того жлоба, что владеет фабрикой?

– Как ты догадалась? – удивился Киран.

– Номерной знак их семьи приметила. Я же изучила городок, прежде чем сюда соваться. Не то что ты.

Киран издал смешок, но не знал, что сказать. Внезапно Нора выдохнула и добавила:

– Слушай… раз он твой друг… «Плутон» похитил их младшую девчонку. Они держат ее в штабе – это раздолбанный барак за городом, у бывшего парка аттракционов. Один он там такой.

Он резко повернулся к ней и спросил:

– Ты видела Дагмар? С ней все в порядке?

– Не видела, но слышала, – чуть помолчав, добавила Нора. – Я в чужие дела не лезу, сам знаешь. Но раз ты сказал, он твой друг… имей в виду. Хочешь разбирайся с этим, хочешь сообщи полиции. «Плутонцы» злятся, что препарат уже не достать так просто, а им поступил заказ от какого-то шейха из Саудовской Аравии на огромную дозу. Они решились на крайние меры, потому что на кону несколько миллионов евро. Если они разыграют эту игру верно, то сделка удастся.

– Дагмар не должны в это впутывать, – выдохнул он. – Она просто ребенок. Ее отец не слишком-то о ней печется. Не удивительно, что они ее сцапали…

Нора скептически свела брови и буркнула:

– Вау, какая забота.

– Они мне помогли. Брат и сестра, – только ответил он. – Я решу этот вопрос вместе с Эриком. Спасибо, что сказала.

Все, что делала Нора, оборачивалось нежданными дарами. Полученная информация окончательно согнала с него безучастность. Кем бы он ни являлся, были люди, которым он обязан. Значит, не все его дела в этом городе еще завершены.

– Пошла я. Мне еще билет надо купить, – резко сказала Нора.

Его реакция на новости о Дагмар чем-то ее рассердила. Понять, что у Норы на уме, он не мог. Киран пошел вместе с ней в здание вокзала, ощущая, что они еще не договорили. Она купила себе билет, бутылку воды, вытащила из камеры хранения огромный походный рюкзак и пошла. Все у нее было предусмотрено. Больше она на Кирана не смотрела и даже чуть вырвалась вперед, но он упорно следовал за ней, хотя и не понимал, что должен делать. Нора была на него зла и все равно вытаскивала из всякого дерьма. Надо как-то дать ей знать, что он ее любит и всегда любил. И обязательно найдет ее потом. Но слов пока не находил.

Когда вдали показался поезд, Нора вдруг резко обернулась и выпалила, глядя на него с полнейшей растерянностью:

– Чертов Киран… Не хотела я тебе говорить, лучше бы ты вообще пропал пропадом в той яме с самого начала, но, наверное, ты должен знать. Я не из-за денег сюда приехала, а тебя искать. После того как ты пропал, я подозревала худшее. Ты же всегда был дурной на всю голову! В итоге я втерлась в доверие к этим козлам, выпытала правду… Хотя в нашу последнюю встречу в Сённерборге ты сделал все, чтобы я тебя возненавидела. Но теперь я не знаю, кто ты. И меньше всего на свете я представляла, что мне придется доносить эту новость до тебя дважды, но так