Месть Ориона (Орион - 2) - Бен Бова

- Наше войско состоит в основном из варваров. Сыны Обеих Земель давно забыли про стремление к ратным подвигам.

- Значит, хеттов примут?

- Конечно! Мы будем рады, особенно если они столь искусные инженеры, как ты говорил.

Он велел мне подождать на постоялом дворе, пока он передаст весть в Уасет, столицу, расположенную на далеком юге. Я предполагал, что нам придется провести в Тахпанхесе много недель, но уже на следующий день Неферту вернулся на постоялый двор и сказал, что приближенный военачальник царя хочет видеть воинов из рассеявшейся армии хеттов.

- Он здесь, в Тахпанхесе? - удивился я.

- Нет, он находится в столице, при великом дворе Мернепта.

Я заморгал от удивления:

- Но каким образом ты получил весть?

Неферту расхохотался с неподдельным удовольствием:

- Орион, превыше всех богов мы почитаем Амона, бога Солнца. Он и передает наши вести по всей земле с помощью зеркал, улавливающих его свет.

"Солнечный телеграф". Я тоже расхохотался. Как все становится ясно, когда объясняют. Вести могут летать по этой стране со скоростью света.

- Ты должен привести своих людей в Уасет, - продолжал Неферту. - А я буду сопровождать тебя. Впервые за многие годы мне доведется посетить столицу. Я хочу поблагодарить тебя за предоставленную возможность, Орион.

Я слегка наклонил голову.

Счастью Елены не было конца, когда она узнала, что мы направляемся в столицу.

- Но никто не гарантирует, что мы встретимся с царем, - предупредил я ее.

Подобное предположение она отмела легким движением руки.

- Как только царь узнает, что царица Спарты и Трои прибыла в его столицу, он тут же потребует, чтобы меня представили ему.

Я ухмыльнулся:

- Напротив, как только царь поймет, что Менелай способен высадиться на его побережье, чтобы найти тебя, он может потребовать, чтобы ты немедленно вернулась в Спарту.

Она нахмурилась. И когда мы ночью улеглись на продавленную кровать, Елена обернулась ко мне и поинтересовалась:

- А что будет потом, когда ты передашь меня египетскому царю?

Я улыбнулся ей, затканной лунными тенями, погладил роскошные волосы:

- Царь немедленно воспылает страстью к тебе. Или отдаст в жены кому-нибудь из сыновей.

Она не поддержала мою шутку:

- А ты действительно думаешь, что он может отослать меня назад, к Менелаю?

Я считал подобное возможным и постарался успокоить ее:

- Нет, конечно же нет. Зачем? Ведь ты явилась сюда в надежде на его покровительство. Он не может отвергнуть царицу. Египтяне считают ахейцев своими врагами, они не станут принуждать тебя вернуться в Спарту.

Елена откинулась на подушку и, глядя в потолок, спросила:

- А что будет с тобой, Орион? Ты останешься со мной?

Мне уже хотелось этого.

- Нет, - сказал я, едва расслышав собственный голос. - Я не могу.

- И куда же ты отправишься?

- Искать свою богиню, - сказал я.

- Но ты сказал, что она умерла.

- Я попытаюсь вернуть ее к жизни.

- Ты отправишься в Аид, чтобы вернуть ее оттуда? - В голосе Елены слышались тревога и страх, она вновь повернулась ко мне и прикоснулась к моему обнаженному плечу. - Орион, не стоит так рисковать! Даже Орфей...

Я остановил ее, прижав палец к губам:

- Не пугайся, Елена, я умирал много раз и всегда возвращался в мир живых. Если Аид действительно существует, я не видел его.

Она взглянула на меня так, словно перед ней появился призрак... Или хуже - богохульник.

- Елена, - сказал я, - твоя судьба здесь, в Египте. Моя же - в другом месте, в краях, где обитают те, кого вы, люди, зовете богами. Они не боги, вы представляете их не такими, какие они на самом деле. Да, так называемые боги могущественны, но не бессмертны, и они безразличны к людям. Один из них убил женщину, которую я любил. Я пытаюсь вернуть ее к жизни. Если мне это не удастся, я отомщу ее убийце. Вот моя судьба.

- Значит, ты любишь ее, а не меня?

Этот вопрос удивил меня, и на какое-то мгновение я растерялся. Потом, взяв ее рукой за подбородок, я проговорил:

- Елена, тебе можно предпочесть только богиню.

- Но я люблю тебя, Орион. Ты единственный мужчина, которому я отдалась по своей воле. Я люблю тебя и не хочу потерять!

Печаль охватила меня, и я подумал о том, как мог бы жить с этой дивной красавицей в этой прекрасной стране. Но я ответил:

- Наши судьбы ведут нас разными дорогами, Елена, а одолеть судьбу не по силам никому.

Она не плакала. И все же в голосе ее слышались слезы, когда она медленно проговорила:

- Выходит, выпало мне, Елене, быть желанной для каждого мужчины, кто бы меня ни увидел, но только не для того, кого я действительно люблю.

Я закрыл глаза и попытался забыть все миры, которые знал. Почему не могу я любить эту прекрасную женщину? Почему не могу, подобно обычному человеку, прожить одну жизнь, любя и будучи любимым, забыть свою вечную битву с силами, стремящимися разрушить континуум? Ответ я знал: я не свободен: Хочу я того или нет, я - создание Золотого бога... Охотник его и посыльный. Я могу восстать против него, но жизнь моя зависит от любой его прихоти. А потом я увидел ее, мою сероглазую богиню, мою настоящую любовь, и понял: даже Елену нельзя сравнить с ней. Вспомнил наше короткое счастье, и сердце мое переполнилось горечью и болью. Судьбы наши переплетены навеки, во всех вселенных, во всех временах и пространствах. И если ее нельзя вернуть к жизни, жизнь - ничто для меня и пусть придет смерть.

35

На следующее утро мы отправились по реке в Уасет. Я устал - и телом и духом. Долгий путь через Синай утомил даже меня, а грустные глаза приунывшей Елены терзали мою совесть.

Как только наша широкая ладья отвалила от причала и ее косой парус наполнился ветром, виды, звуки, ароматы новой и удивительной земли заняли все наше внимание. Если Лукку в основном развлекало отсутствие стен вокруг городов, нас же восхищало буквально все, что мы видели в Египте во время долгого путешествия вверх по Нилу.

Неферту играл роль хозяина, охранника и проводника, он реквизировал сорокавесельный корабль, на палубе которого нашлись каюты для нас с Еленой и его самого.

Вверх по течению могучей реки нас увлекал один-единственный косой парус: Гребцы не требовались. Как я понял, они были не рабами, а воинами и подчинялись не капитану корабля, а самому Неферту.

Я улыбался. Этот весьма цивилизованный человек прихватил с собой сорок воинов - чтобы мы не уклонились от избранного пути. Тонкий намек на силу хозяев обеспечивал спокойствие и не тревожил нас, находившихся под их охраной.

Но если Неферту был способен на подобные тонкости, земля, которую мы видели с палубы корабля, казалась иной: великий Египет скорее вселял трепет.