Добролюбов - Владимир Жданов

Стихотворение заканчивалось многозначительной строфой, полной веры в торжество «святого дела»:

Но знаю я, дорога нашаУж пилигримов новых ждет,И не минет святая чашаВсех, кто ее не оттолкнет.

Эти и многие другие строки стихов Добролюбова, многочисленные намеки, содержащиеся в его письмах, дают известное представление о конспиративных связях, складывавшихся между «революционерами 61-го года».

Еще недавно, немногим больше полугода назад, Добролюбов в письме к Шемановскому горькими словами характеризовал вялость и «нравственное расслабление», будто бы свойственные молодому поколению; теперь же, полный энергии и надежд, он горячо зовет своего друга к большой работе для общего блага. Он доказывает ему, что в жизни есть интересы, которые «могут и должны зажечь все наше существо». «Интересы эти заключаются, не в чине, не в комфорте, не в женщине, даже не в науке, а в общественной деятельности. До сих пор нет для развитого и честного человека благодарной деятельности на Руси; вот отчего и вянем, и киснем, и пропадаем все мы. Но мы должны создать эту деятельность… И я верю, что будь сотня таких людей хоть как мы с тобой и с Ваней, да решись эти люди, и согласись между собой окончательно, — деятельность эта создастся, несмотря на все подлости обскурантов…»

Что значили слова — создать общественную деятельность? На языке, понятном друзьям Добролюбова, это значило вызвать к жизни такие общественные силы, которые могли бы совершить переворот, насильственным путем свалить ненавистное самодержавие. В другом письме к тому же Шемановскому (от 6 августа 1859 года) Добролюбов еще более ясно расшифровал свою мысль. Он писал: «С потерей внешней возможности для такой деятельности мы умрем, — но и умрем все-таки не даром… Вспомни:

Не может сын глядеть спокойноНа горе матери родной.и т. д.

Прочти стихов десять, и в конце их ты увидишь яснее, что я хочу сказать». Перечитаем указанные Добролюбовым строки из стихотворения Некрасова «Поэт и гражданин»:

Иди в огонь за честь отчизны.За убежденье, за любовь…Иди и гибни безупречно.Умрешь не даром… Дело прочно,Когда под ним струится кровь.

Для пояснения своей мысли о революционном подвиге Добролюбов прибег к некрасовским стихам, выражавшим эту мысль сжато и точно. Стихотворение «Поэт и гражданин», истолкованное в придворных кругах как призыв к революции, всем своим содержанием было близко Добролюбову. Он находил в нем выражение своих взглядов на общественное значение искусства. Некрасовский идеал гражданского поэта и деятеля вообще отвечал его собственным представлениям.

Стихи Некрасова были в руках Добролюбова действенным агитационным материалом, которым он пользовался охотно и умело. В письмах друзьям он обращал их внимание на новые стихотворения своего любимого поэта, появлявшиеся на страницах «Современниках». Единство мнений поэта и критика складывалось в совместной работе, в постоянном дружеском общении.

В годы наибольшего сближения с Добролюбовым поэтическое творчество Некрасова приобрело особенно ярко выраженную революционную направленность, в нем с большой силой зазвучали смелые призывы к борьбе с угнетателями («Песня Еремушке»). В это же время Некрасов создал потрясающие картины народного горя («Размышления у парадного подъезда», «На Волге» и др.); в сатирических стихах он язвительно высмеивал либералов, поддерживая, таким образом, соответствующие выступления публицистов «Современника».

Литературные враги Некрасова, пытаясь унизить поэта, ехидно упрекали его в том, что он перекладывает в стихи политические идеи Добролюбова. Однако Некрасов недаром говорил, что он ловит «звуки одобренья не в сладком рокоте хвалы, а в диких криках озлобленья». Единство убеждений, роднивших крупнейшего поэта революционной демократии с ее политическими вождями, могло только возвысить Некрасова в глазах его почитателей.

Некрасов, воспитанный в школе Белинского и хорошо помнивший своего учителя, постоянно думал о нем, глядя на Добролюбова. Он не раз сравнивал их и пророчил своему молодому другу великую славу его предшественника. Уже из этого видно, каким прочным уважением пользовался Добролюбов со стороны Некрасова, и нет ничего удивительного в том, что он внимательно прислушивался к советам критика. Вся политическая атмосфера «Современника», созданная Добролюбовым и Чернышевским, оказывала благотворное воздействие на поэтический гений Некрасова.

Предполагают, что замысел одного из самых сильных некрасовских стихотворений — «Железной дороги» — возник под впечатлением статьи Добролюбова «Опыт отучения людей от пищи» (1860), где подробно рассказывалось о чудовищных условиях, в которые были поставлены рабочие — строители Волжско-Донской железной дороги. Статья Добролюбова имела подзаголовок «Отчего иногда люди мрут как мухи?».

В квартире Добролюбова и под непосредственным впечатлением беседы с ним Некрасовым была написана знаменитая «Песня Еремушке», проникнутая горячим желанием пробудить в молодом поколении «человеческие стремления»:

…Братством, Равенством, СвободоюНазываются они.

Добролюбов очень ценил эти стихи. В сентябре 1859 года он писал Бордюгову: «…Выучи наизусть и вели всем, кого знаешь, выучить песню Еремушке Некрасова, напечатанную в сентябрьском «Современнике». Замени только слово «истина» — равенство, «лютой подлости» — угнетателям; это — опечатки… Помни и люби эти стихи: они дидактичны, если хочешь, но идут прямо к молодому сердцу, не совсем еще погрязшему в тине пошлости…»

В своих журнальных статьях этого времени Добролюбов также цитировал «Песню Еремушке». Он понимал, как много могут сделать для возбуждения умов гражданские песни Некрасова. И он заботился о том, чтобы они распространялись в том виде, в каком выходили из-под пера поэта; он указывал (конечно, только в письмах) на те грубые искажения («опечатки»), которыми цензура калечила некрасовские стихи, пытаясь смягчить их революционную остроту.

XVI. «НЕ НАДО НАМ СЛОВА ГНИЛОГО И ПРАЗДНОГО…»

еперь ему уже не казалось, как в прошлом году, что все написанное им слабо и бесполезно. Он с увлечением писал для «Современника», вкладывая в журнальные статьи весь пламень своего сердца. Он видел перед собой читателя и обращался к нему со своей проповедью. «Современник» стал для него трибуной, средством пропаганды, с помощью которой он мог осуществлять единственную цель своей жизни — внедрять в сознание людей идею революции, готовить свержение крепостнического строя. Одному из своих друзей Добролюбов многозначительно писал о «Современнике»: «Он для меня все более становится настоящим делом, связанным со мною кровно. Ты понимаешь, конечно, почему…» Слова «настоящее дело» особенно характерны: в устах Добролюбова они равнозначны понятию «святое дело», то есть революционное дело.