Грешная и святая - Джо Беверли

И зачем Наполеон хотел завоевать Англию? Это было выше понимания Жана-Мари.

Он только закончил работу, когда дверь открылась и в комнату вошла женщина. На ней был элегантный синий костюм. Он узнал ее и поклонился.

– Мадам Куп.

Она закрыла дверь.

– Сэр, вы украли у меня одну вещь.

Вот это приятный сюрприз – появление этой дамы и тот факт, что она прилично говорила по-французски.

– Неужели?

Темно-синий костюм отлично сочетался с ее прекрасными, умными глазами.

– Если мы договоримся, месье, то я очень щедро заплачу…

Губы ее были накрашены, но так изысканно, что она выглядела как леди.

Жан-Мари вздохнул от удовольствия и подошел к ней.

– Ваша плата, мадам, для меня драгоценнее, чем золото и рубины. Но увы, боюсь, мне нечего продать.

Ее брови изогнулись.

– Нечего?

– Перед вами – глупец. В припадке глупости я только что вернул статуэтку ее законному владельцу.

– Законный владелец – это я, сэр!

– Увы, нет. Это джентльмен по имени Мэндевилл.

Она нахмурила брови.

– Набоб, который проиграл все Крофтону? Что на вас нашло? Если они и принадлежали кому-то, то Крофтону. – В ярости она зашагала по комнате. – Черт вас побери, сэр, вы не имели права делать это! Статуэтка была моей!

– Что вам за дело до нее, моя прекрасная леди? Статуэтка, возможно, стоит тридцать фунтов. Конечно, – он внезапно задумался, – она была нужна стольким людям…

Она остановилась и посмотрела на него.

– Что? Кому?

У Жана-Мари мелькнула мысль о возможной опасности для его кузена и привлекательной мисс Мэндевилл, но по натуре он был беспечен.

– Здесь был герцог Сент-Рейвен. Он тоже хотел приобрести ее. Для своей маленькой гурии, так он сказал. Ему удалось купить ее у Мэндевиллов.

– Черт бы его побрал, он обманул меня! – Но затем Миранда пожала плечами и усмехнулась. – Кажется, я напрасно встала рано утром и мчалась сюда.

– Напрасно? – Жан-Мари подошел к ней и взял ее за руку. – Я готов помочь вам наверстать потерянное время.

Она посмотрела на него так, как герцогиня смотрит на крестьянина.

– Сомневаюсь, что я вам по карману, месье. Он потянул ее за руку.

– Мы можем обсудить это, мадам. В постели.

Она сопротивлялась.

– Я не веду дела так.

Однако она не вырвала руку, и в ее глазах читалось удивление, веселье и, возможно, возбуждение. Жан-Мари вырос среди шлюх и знал, что многие из них сохраняли способность получать удовольствие.

– В таком случае это не имеет отношения к делу. Я не всегда разбойник, моя прекрасная Миранда. А ты, конечно, не всегда шлюха. Разве мы не можем иногда доставлять себе удовольствие, не думая о коммерции?

Он поднял руки и сбросил ее прелестную элегантную шляпку, и она по-прежнему не сопротивлялась.

Глава 26

Крессида приехала домой в наемной карете. Миссис Мэндевилл открыла дверь, в ее глазах была тревога.

Войдя в дом, Крессида упала в объятия матери.

– Получилось! – воскликнула она, решив не упоминать о трагических подробностях. – Они у меня.

Она высвободилась из рук матери и повела ее в свою спальню. Девушка закрыла дверь, порылась в кармане и вытащила оттуда пригоршню сверкающих драгоценных камней. Затем она высыпала их в ладони матери.

– Их так мало, но они прекрасны… Вырученных за них денег, конечно, хватит для переезда. – Мать подняла глаза:– А как ты, дорогая?

Крессида широко улыбнулась.

– Я дома и, как видишь, не успела стать грешницей. – Она стала снимать надоевшую шляпку и локоны. – И это к лучшему, мама. Он не любит меня. По крайней мере так, как мне хотелось бы.

Она солгала, потому что должна была сама поверить в эту ложь.

– Герцог хочет нанести нам визит завтра, если ты не возражаешь. Он хочет удостовериться, что со мной все в порядке.

Мать помедлила, затем посмотрела на камни.

– Я вряд ли могу возражать.

– Он также добился возвращения многих индийских вещиц из Стокли.

– Каким образом?

– Это долгая история…

И все-таки ей потребовалось совсем мало времени на то, чтобы рассказать о происшествии в Хэтфилде.

– О Боже, – сказала мать. – Об этом будут говорить.

– Говорить? – удивилась Крессида. «Как мать могла узнать об оргии и гурии?»

– О том, что ты была там одна и встретилась с пьяной толпой.

Когда-то Крессида тоже вздрогнула бы при одной мысли об этом, но теперь все изменилось.

– Я не думаю, что это погубит мою репутацию, мама.

– Верно, и никто не должен знать, что ты проделала часть пути вместе с герцогом. Это так неосмотрительно, дорогая, и я не должна была одобрять твою затею. Бог знает, что случится, если молва об этом докатится до Мэтлока.

– Мама, не волнуйся. Мои приключения окончены.

Мать обняла ее.

– Я знала, что могу положиться на тебя. Пойдем посмотрим, какое действие эти сокровища, произведут на твоего бедного отца.

Крессида последовала за матерью в комнату родителей. Несмотря на любовь к отцу, она не могла не сознавать, что именно он был причиной всех их проблем.

Но он стал и причиной ее приключений. Невозможно подумать о том, что она так и жила бы в Мэтлоке и не узнала Триса так близко, а наблюдала бы за ним со стороны как за недоступным герцогом Сент-Рейвеном.

Сэр Артур лежал в постели в том же состоянии, что и раньше, – его глаза смотрели в пустоту, казалось, он был где-то далеко. Жена поспешно подошла к нему.

– Смотри, милый, вот Крессида. А вот твои драгоценности. Никакой реакции.

Она взяла его безвольную руку и положила в нее камни. Неужели его веки дрогнули?

Крессида села на край постели, пытаясь изложить последние события простыми словами.

– Я забрала твои драгоценности у Крофтона, отец. Два джентльмена помогли мне. Мы вернули все статуэтки и большую часть ценных вещиц из Стокли.

Неужели на его губах появилась слабая улыбка? Что бы рассказать еще? Конечно, он захочет услышать о поражении Крофтона.

– Крофтон был в ярости. Почти взбешен. Я думала, что он упадет на землю и забьется в судорогах! И… – Крессида запнулась, но это необходимо было сказать. – Герцог Сент-Рейвен был одним из джентльменов, которые помогли мне.

– Крофтон… – Слово прозвучало хрипло, как будто у отца болело горло, но эта была вернувшаяся речь. Он медленно повернул голову, посмотрел на Крессиду, затем на жену. – Луиза?

По щекам матери потекли слезы.

– Да, любовь моя. Смотри, вот драгоценности. Этого хватит нам на скромную жизнь, не так ли?

Взгляд отца становился яснее, кажется, жизнь возвращалась к нему.

– Слава Богу, слава Богу! О, Луиза, любовь моя, я был таким глупцом.

Жена обняла его.