Рыцарь без позывного 5 (СИ) - Бебель

Двухметровые бугаи уже откровенно отходили за спину альбиноса, не рискуя лишний раз встречаться со мной взглядом. И только филин не сводил с меня огромных глаз, в которых читалось нечто вроде понимания.

Ладно, резать нас никто уже не станет. Можно выдохнуть и наконец заняться более насущными вопросами. Например, как наконец обезвредить или хотя бы закопать эту груду металлолома и чужих смертей. Блин, надеюсь эти птицы хоть пару слов понимают, иначе мы тут надолго застрянем…

А, ну еще и этим троим придется объяснить, с какого это черта мы вдруг с курицами сотрудничать стали, а то Гена уже как на предателя посматривает.

Едва я открыл рот, как уши филина вздернулись, а голова резко развернулась за спину, словно башня «Шилки». Запланированное единение народов отменилось раскатистым гулом и вспышкой аномально зеленого пламени. Густой поток огня ворвался на мертвую полянку, неся за собой солнечные лучи и вонь горящей плоти.

Сплошная стена из живых деревьев пополнилась широкой брешью, чадящей дымом в голубое летнее небо.

Гена заорал про дракона, но вместо пасти гигантского ящера из дыма показались окровавленные и растерзанные нагрудники северян. Эффектное появление заставило фиолетовую застонать:

— Ох, проклятые мошки… Ну почему, почему эти пустоголовые не могут просто заползти под какой-нибудь камень и, не знаю, — издохнуть? Будто мне пташек не хватило!

Мне хотелось сказать что-то вроде «бойся своих желаний», но нечеткий строй, бледно-синие лица и безжизненные глаза северян не особо располагали к сарказму.

Птицы нервно заквохтали, группируясь вокруг все такого же неподвижного вожака и глядя как из черного дыма является одно тело за другим. У одного сломана рогатина, у другого лицо обернулось куском малиновой каши с пустыми глазницами. Проломленные клювами черепа блестели уже свернувшейся кровью, пока переломанные ноги косолапо несли пустые оболочки былых хозяев.

Следом за отморозками показались такие же безжизненные агенты, прокладывающие путь хрупкой фигурке в скромном дорожном плаще. Уже не пряча нечеловечески длинные пальцы в длинных рукавах, ведьма с безразличной миной подгоняла свою безмолвную свиту.

Кроме покойников и колдуньи, в чьем уродстве было не опознать недавнюю красавицу, сквозь дым прорвалась всего пара фигур, чей кашель посреди марша мертвых звучал фанфарами на кладбище.

Инспектор, конечно же, оказался среди выживших, ни единым мускулом не выражая беспокойства по поводу устроенной мясорубки. Князь же смотрел на все с глазами навыкате, охреневая от происходящего так же, как и с самого себя. Судя по его одиночеству, остальные выжившие, если они вообще были, покрутили пальцами у виска и послали своего пахана куда подальше, едва с земли поднялся первый труп.

Тут и «конелюбы» перекрестились бы, что уж говорить про северян, ненавидящих колдовство даже в самой безобидной его форме. В их глазах местных некрофилия смотрится как-то поприличней некромантии. Да и в моих, честно говоря, тоже.

Ни призывов сдаться, ни обмена колкостями — настоящий бой всегда начинается вдруг.

Коренастые петухи кинулись на строй покойников, филин уставился немигающим взглядом на замершую ведьму, князь остановился с мечом наперевес подле инспектора.

Истеричный клекот терзающих мертвую плоть петухов, странно сочетался с пассивным безмолвием двух колдовских тварей, устроивших «битву экстрасенсов» между рядами охреневающих зрителей. Нас и федерала с князем.

— А-а-а… Вот что ты имел в виду про «оставаться дома»… Теперь поняла! Впредь так и поступлю.— ведьма поежилась, глядя как хоровод из куриц разрывается под напором десятков медленных, но совершенно бесстрашных мертвецов. — А теперь, когда этот день меня уже ничем не удивит, можешь наконец посвятить в свой сумасшедший план? Что ждет дальше, прилетит Фальшивка на летающей свинье или нам покажут чаепитие сумпурней?

— Вы обе — я ткнул в «не-сестер» — К петухам, строй держать. А ты… — Гена нервно играл эфесом, одновременно желая и ринуться в бой, и сбежать к чертовой матери. — Пока в резерве.

— На помощь к кому⁈ Дозволь, у меня ухо заложило… Нет-нет-нет, с «ничем не удивит» я явно поспешила — да ты в вовсе рехнулся⁈ Чтобы я, да…

Поглядев, как раненный рогатиной петух сучит крыльями по земле, пока в его лапы вгрызается сразу несколько мертвых челюстей, я услышал на границе сознания давно забытый треск статики. Или это сперва треск, а уже затем петуха заметил?

Подтверждая опасения, несколько ссохшихся деревьев у второго эшелона изгороди рассыпались серым пеплом. Сухих пней так и вовсе не обнаружилось.

Твою-то мать, ну начинается!

— Если убьют одного, звездец наступит всем, доступно изъясняюсь⁈ Бегом-марш!!!

— К сведенью, мой скальпель для живых, а не… — проводив взглядом аутистку, послушно кинувшуюся исполнять приказ, фиолетовая звучно выругалась, но все же подчинилась.

Заметив как пара мелких девчонок, под крики «я первая его убила!», разорвала меж собой плечистого покойника, федерал тут же придвинулся к Рорику, быстро шевеля губами и кивая в сторону невозмутимого филина. Скривив разодранную когтями рожу, князь одним движением оттер понтовый клинок о окровавленный камзол и устремился в обход основной стычки.

Он уже понял, что его послали в расход точно так же, как когда-то и он своих солдат. Понял, но не видел иного выхода, кроме как продолжать до тех пор, пока все его жертвы не обретут хоть какой-то смысл.

И федералу одержим тем же. Насрать кого убьют, лишь бы побольше, да покровавее. Катализ или еще какая херня, но чем больше живой крови проливается на мертвую землю, тем отчетливее заходится рация.

— Сир мы так и будем…

— Ты в резерве!!!

Рванув пацана за шкирку со всей дури, отчего тот больно приземлился задом в мертвый ручей, я кинулся наперерез князю. Мимолетная остановка и соблазн вооружиться упавшим клинком Аллерии прервалась перекошенной одноглазой рожей. Тело, некогда служившее оболочкой сотнику, вцепилось в китель такой хваткой, что было не понять, трещит ткань или моя кожа.

Ни одно кино про зомби и рядом не стояло с этим — его кожа скользила ледяным потом, пока смрадный дух из уже высохшей глотки безжалостно резал ноздри. Ни кулаком в челюсть, ни лбом в нос не помогли отпихнуть потерявшего оружие покойника. Только сунув руку в едва теплый рот и позволив серым зубам зачавкать своей кровью, я смог дотянуться до чесалки.

Убить его невозможно, покуда жива ведьма. Но обезвредить на время… Рассеченные желваки ослабили натиск зубов, а несколько ударов по запястью — руку.

Видя насколько близко князь подобрался к флегматичному филину, который то ли в трансе, то ли просто дурак, я не стал тратить время на вторую ладонь, просто вырываясь из мертвой хватки, навсегда оставляя сотнику пришитый Аллерией шеврон с пауком и сочащийся кусок своей кожи.

Волшебная сталь уже устремилась в альбиноса, когда удар берца в голень заставил Рорика осесть на колено, использовуя оружие как опору.

— Кто? Что? Ты⁈ Ты!!! — попытка выбить клинок обернулась безразличным голубым небом и резко усилившимся треском рации.

Для внушительных мышц молодого парня мои украшенные швами и укусами руки оказались не прочнее тростинок — сбив с ног, он немедленно накинулся, молотя по лицу то гардой, то попросту кулаком. В порыве праведной мести за все, что я по его мнению, заставил совершить, он позабыл и про филина, и про зажатый в руке меч.

— Как родного!!! Как родного, слышишь⁈ Бестолковку жопой защемило, али сердце из гнили⁈ Подобно равному принял, хлеб делил, отца вверял!!!

А потом догнал и еще раз вверил… Ладно, бог с ним. Эмоции — дело такое.

Но как бы я не пытался сбросить с себя верзилу, силы оказались слишком неравны. Силен, говнюк, реально силен… Весит центнера полтора, не меньше.

В момент когда я уже набрал воздуха дабы воззвать к очкастой аутистке, по стальному наплечнику «бороденки» лязгнул начищенный клинок. Неумелый, полный волнения удар не стал смертельным, однако лишил князя внушительной части уха, наградив глубокой раной на скуле.