Ордер на возмездие - Андрей Воронин

– Мы его замочили! – кричал один из бандитов, обращаясь к Коротаеву.

– Хер вы меня замочили, – бурчал про себя Порубов, понимая, что промедление смерти подобно, что если еще минуту он пролежит в траве, тепловоз с вагонами, груженными оружием, пройдет рядом. – Ну, суки, держитесь, уроды вонючие! – выкрикнул Порубов и, намотав проволоку на руку, покатился.

От взрыва трех гранат насыпь вздрогнула, рельс выгнулся, вырванный из земли. Он отлетел в кусты, бетонная шпала стала торчком.

Один из бандитов упал замертво. Мишаня Порубов вскочил на ноги и, держа автомат у пояса, побежал к месту взрыва. Второму бандиту он не дал подняться, короткой очередью пригвоздив его к земле.

Виталий Коротаев рванул в кусты. Машинист тепловоза резко затормозил, из-под колес, как из-под наждачного круга, полетели снопы оранжевых искр.

Маленький состав из трех рефрижераторов и тепловоза не доехал до развороченных шпал каких-то несколько шагов. Машинист не стал рисковать, он спрыгнул раньше, как только раздался первый душераздирающий скрежет металла о металл.

«Не нужны мне ваши деньги! Мне ничего не надо!» – мужчина с седыми усами в форменной промасленной фуражке, когда спрыгнул с тепловоза, то не устоял на ногах, упал, покатился, ломая стебли лебеды, и замер в кювете.

Промасленная фуражка с кокардой осталась лежать на насыпи, а он сам, приподняв голову, прислушивался. На овощебазе послышался треск выстрелов.

– Будьте вы все неладны, бандиты проклятые! Говорили мне, будто овощи надо вывезти. Ничего себе овощи! Ничего себе помидоры, бананы!

Он на четвереньках, боясь оглядываться, как большое грязное животное, пополз подальше от насыпи к кустам орешника и березняка.

«Там темно, там можно спрятаться».

Уже в кустах железнодорожник сообразил, что от этого места лучше держаться подальше. Он вскочил на ноги и, как перепуганный теленок, ломая поросль, побежал к шоссе.

За его спиной гремела пальба. Казалось, она не удаляется, а приближается. У страха не только глаза, но и уши велики.

Порубов увидел остановившийся состав.

– Что, выкусили, уроды? Хрен вы теперь отсюда вагоны вывезете!

Виталий Коротаев бежал к овощебазе, понимая, что там машины, там – деньги, и теперь, после взрыва на железнодорожной ветке уже самое главное не вагоны с оружием, а Ибрагим Аль Хасан, что надо спасать его, как во время пожара спасают кошелек с деньгами. А вместе с Ибрагимом надо уходить самому, наплевав на остальных.

Аль Хасана прикрывали телохранители. Иорданец прятался за КамАЗами.

Джипы Комбат вывел из строя, прострелив колеса. Иорданец держал пистолет, иногда выглядывая из-за кабины, стрелял наугад и тут же прятался.

Коротаев тронул его за плечо:

– Ибрагим, уходить надо!

– Это еще почему? Я должен оружие вывезти. Вернее, не я, а ты, Коротаев, должен.

– Дорогу взорвали!

– Кто? – словно не веря услышанному, зашевелил губами Ибрагим.

– Я еще не понял.

– Починить можешь? – спросил иорданец.

– Часа два времени, наверное, надо. Ибрагим, нас вычислили, перестреляют всех до единого.

– Ты что, думаешь, это спецназ? – усмехнулся иорданец. – Это какие-то идиоты, их всего двое. Один на складе, другой у насыпи. Если бы нас вычислили, обложили бы все вокруг, в кольцо бы взяли. И связи у них, скорее всего, нет, иначе уже подоспела бы подмога. Замочи этих двоих хоть в сортире, как говорит ваш премьер, и дело с концом.

В это время Михаил Порубов уже вскрывал дверь первого вагона. Ему не повезло, в вагоне оказались «Иглы» и взрывчатка.

– Чтоб вы подохли, уроды!

Порубов бросился к другому вагону, сломал пломбу, отодвинул дверь. На этот раз он нашел то, что искал, вернее, то, что можно было применить прямо сейчас – он нашел ящик с одноразовыми гранатометами «Муха».

– Ну, теперь вы у меня попляшете! Он взял четыре гранатомета и, прячась в кустах, побежал к овощехранилищу. Оттуда доносилась беспорядочная пальба, короткие, длинные очереди, одиночные выстрелы.

Комбат успел вырваться из склада. До рассвета оставалось минут тридцать. Пока еще темнота работала на Рублева и Порубова, она позволяла им передвигаться, не попадаясь на глаза бандитам. Численный перевес был на стороне бандитов, их было во много раз больше. Но опыт в таких схватках куда более важен, чем количество нападающих. Комбат умело перемещался, прячась за укрытиями и посылая во врагов короткие очереди.

– Он там! Там! – командовал Коротаев, посылая людей туда, где, по его мнению, находится противник.

Комбат успевал отходить, не давая противнику возможности окружить его, взять в кольцо и уничтожить. Патроны кончились быстро. Возможно, Рублева прижали бы к забору и уничтожили.

Атака Порубова для бандитов была полной неожиданностью. Он дважды выстрелил из гранатометов по КамАЗам. Машины запылали, а на территории стало светло. Бандиты залегли, и им пришлось вести бой, как говорится, на два фронта.

Порубов тоже умело атаковал, он не оставался на месте больше пяти секунд. Давал короткую очередь и тут же покидал укрытие.

Слышались стоны и крики. Предрассветную тишину то и дело сотрясали звуки автоматных очередей, пистолетных выстрелов.

Коротаев пополз к Ибрагиму Аль Хасану, которого плотно прикрывали телохранители.

– Ибрагим, уходить надо!

– Уходить, говоришь?

– Да, уходить.

– Как ты себе это представляешь?

– Моя машина цела, уйдем на ней.

Коротаев, Ибрагим Аль Хасан и двое охранников поползли в сторону. А Комбат, у которого почти не осталось патронов, бросил три гранаты, взорвал еще один КамАЗ и один джип. Комбат матерился, пока ему еще везло, и ни одна пуля его не зацепила. Он был страшен, весь в грязи, в порванной одежде. С автоматом в руках он залег за кучей кирпича и отстреливался одиночными выстрелами.

Порубов дал ему возможность вырваться из окружения, выбраться из-под стены и опять подобраться к складу.

Двое бандитов, вооруженных пистолетами, не заметили приближения врага.

Комбат одной короткой очередью уложил обоих, взял у одного из них пистолет, сунул за брючный ремень.

– Посмотрим, кто кого. Это вам не между собой разборки устраивать, меня вы так просто не возьмете!

Коротаев подобрался к своей машине, сел за руль. Один из охранников сел рядом с ним, а Ибрагим с другим оказались на заднем сиденье.

– Ну, давай! Давай! – бормотал Ибрагим Аль Хасан то по-русски, то по-арабски.

Коротаев повернул ключ в замке зажигания. «Жигули» завелись.

– Теперь вперед!

«Жигули» рванули с места, объезжая два пылающих КамАЗа. Бандиты метались по территории, стреляя наугад, где их враг – они не могли понять.

Мишаня Порубов увидел «жигули» в тот момент, когда они вырулили на территорию.

– Уйдут, суки! – бормотал он, сбрасывая С плеча гранатомет.

Он услышал крик Комбата:

– Мишаня, Мишаня, не дай им уйти!

– Сейчас, сейчас, Комбат… Держись! Не уйдут, от меня не уйдут!

Порубов опустился на колено, устроил гранатомет на плече и выстрелил вдогонку «жигулям». Граната взорвалась метрах в пяти от машины. Полыхнуло пламя, раздался грохот взрыва. «Жигули» вильнули в строну, Коротаев и все, кто был в автомобиле, втянули головы в плечи, пригнулись. Мотор на мгновение заглох.

Порубов отбросил гранатомет. Коротаев подергал ключи, «жигули» снова завелись.

– Не дайте ему выстрелить! – кричал Коротаев.

Один из охранников принялся палить в Порубова из пистолета. Порубов упал, прокатился несколько метров, затем снял с плеча последний гранатомет и подумал: «Только бы не промахнутся!»

Он стрелял вслед, целясь в уходящие «жигули». Выстрел, толчок в плечо.

Порубов качнулся. Граната разорвалась совсем рядом от машины. «Жигули» слетели в кювет и завалились на бок.

Ибрагим был ранен, а охранник, который сидел на заднем сиденье – мертв.

Не пострадал только Коротаев и бандит на переднем сиденье.

– Портфель… портфель, – Ибрагим разжал пальцы. Охранник вырвал у него чемодан с-деньгами.

Ни Коротаев, ни охранник не знали, что этот чемодан полон фальшивых долларов.

– Коротаев… – бормотал Аль Хасан, – меня забери. Возьми меня… я тебе денег дам, очень много денег…

Но Коротаев его уже не слышал.

Пока Мишаня добежал до опрокинутых «жигулей», Коротаева и охранника там уже не оказалось. Мишаня увидел, как беглецы мелькнули в кустах. Вскинув автомат, он пустил им вслед длинную очередь, стрелял, пока не кончились патроны.

С раздробленным плечом, залитый кровью, Ибрагим Аль Хасан стонал в опрокинутом автомобиле. Мишаня Порубов выволок раненого иорданца из машины.

– Телефон! Где телефон? – кричал он, тряся иорданца.

Тот скрипел зубами, стонал, что-то бормотал по-арабски. Мишаня запустил руку во внутренний карман пиджака иорданца. Он вытащил перепачканный кровью телефон, перезарядил рожок автомата и побежал к овощебазе, где слышались редкие выстрелы и стоны раненых.