Сломанное Зеркало - Ирина Игоревна Голунцова

— Ну это и не важно, разве нет? — развел руками Даби, а затем обернулся к доктору. — Вы же все данные собрали, какие хотели?

— Все верно… однако это плохо, что не удалось вернуть тело ному.

— Насколько плохо? — уточнил Кохэй.

— Очень плохо. Он единственный из последних экземпляров, кто обладает такой мощью и разумом. Его нужно вернуть хотя бы потому, чтобы правительство не начало изучать его. Кое-какую информацию его тело все же может дать им.

— Потрясающе. А теперь скажи, на кой черт ты спустил с поводка эту тварь сегодня? Мы договаривались про завтра на берегу завода, что Таками приведет туда героя, и мы испытаем ному. А ты решил натравить его на самого Ястреба, да еще и в центре города? Ты хоть с головой дружишь?

— Ному не принадлежит тебе, старик, да и какой толк испытывать его на третьесортном герое? Не лучше ли испытания провести в реальных боевых условиях?.. Хотя, признаться, Старателя я не ожидал увидеть. Зато мы знаем предел этого ному.

— Тело надо вернуть.

Провокация потерпела крах, поэтому Даби оставалось лишь разочарованно вздохнуть. Они сколь угодно могли играть в союзников, но пока Все-за-Одного за решеткой, каждый будет тянуть одеяло на себя. Кагами понимала, почему парень не предупредил Кохэя о смене планов. Все потому, что они не спешили делиться информацией с жесткого диска.

Таками принес ключ-дешифратор, и, как потом выяснили люди Кохэя, он был подлинным, хотя новый код действительно не подходил, чтобы расшифровать устаревшую защиту. К сети диск тоже не подключить для обновления, поэтому пришлось потратить еще время, чтобы подобрать подходящий код для снятия защиты на основе алгоритма ключа-дешифратора. Кагами не смыслила в программировании, поэтому поняла объяснения примерно подобным образом.

Информации оказалось много, ее еще предстояло отсортировать и обнаружить интересующие данные. Они были вынуждены сообщить об этом Лиге, что «скоро» поделятся информацией.

Одни не хотели делиться информацией, держа козырь в рукаве, а другие в ответ ставили палки в колеса. Как, например, с ному.

— Пф, ладно, — вынужденно согласился Даби с откровенным недовольством. — Я узнаю у Ястреба, куда отвезли тело. Но боюсь, бесшумно вытащить его не получится.

— Ты и так уже сделал достаточно, — раздраженно отмахнувшись, подметил Кохэй. — Как только получишь адрес, сообщи его Кагами. Она выкрадет тело. Тихо.

— Что? — звук своего имени заставил девушку прислушаться к разговору и напрячься. — Стоп-стоп, чего? Я… я не собираюсь в этом чувствовать.

— Я сегодня буду занят до глубокой ночи, если бы все происходило завтра, то не просил бы тебя о помощи, — мужчина говорил спокойно и буднично, но довольно тихо, что подчеркивало отвратительное расположение духа. — В отличие от Даби, ты сможешь бесшумно выкрасть тело.

— Выкрасть? — нахлынувшее беспокойство вынудило Кагами повысить голос, а заодно и откровенно возмутиться: — Алло, вы меня вообще видели? Я смогу проникнуть незамеченной, но выкрасть? Сколько эта туша весит? Минимум семьдесят килограммов? Я не могу перемещать предметы во тьме, которые плотно не прижаты к моему телу. Это не жесткий диск.

— Оставлять тело ному у правительства также нельзя, — подключился к разговору доктор, заботливо погладив мелкую химеру, сидящую на коленях. — Я бы хотел, чтобы вы вернули тело, но если не удастся, то нужно его уничтожить.

— Как жаль, что у вас нет того, кто мог бы все спалить по щелчку пальца, — с откровенной издевкой протянул Даби.

— Спасибо, Даби, ты уже сделал достаточно, — недовольно глянув на ухмыляющегося парня, Кохэй вновь обратился к девушке: — Возражения не принимаются, Кагами, это наша работа. Нападение на штаб комитета показало, что ты уже освоила причуду и не нуждаешься в поддержке. Как только Даби пришлет адрес, действуй немедленно.

Кагами могла оспорить принятое решение, хотя бы потому, что это вообще-то не их проблема. Тело ному останется у правительства — и что? Почему она должна рисковать задницей ради обгоревшего куска плоти? Прибирать… прибирать за этим ублюдком?! Который самодовольно ухмылялся, довольствуясь тем, как она с трудом держала себя в руках.

Фыркнув и отвернувшись, девушка всплеснула руками. Мол, черт с вами, разве вы оставите мне другой выход? Она ненавидела такие моменты, это напоминало о работе в комитете, когда приходилось браться за… хотя, нет. Не похоже. Ни разу. Тогда Кагами добровольно пошла на жертву, отдавала себе отчет, что придется делать и то, что ей не нравилось. Здесь же ей придется выполнять чужую работу.

«Я, блять, тебе это припомню, Даби».

Положение до невозможного обидное. Кохэй спас ей жизнь, подарил причуду, которая внушала страх в первую очередь ей самой. Но благодарности Кагами не испытывала, как и желания отплатить мужчине. Она затруднялась сказать, что у нее было на душе, как относиться к ситуации, и поскольку дорога к геройской — да и нормальной — жизни отрезана, оставалось плыть по течению. К тому же Кохэй не по доброте душевной снизошел до нее.

Он определенно рассказал ей не все, но за словом в карман Кагами не лезла. До сих пор помнила, как ужасно себя чувствовала по пробуждении после спасения. Голова разрывалась на протяжении нескольких дней, крыльями не пошевелить из-за раздробленных суставов. В таком положении, даже пожелав, у нее не осталось бы возможности пребывать в неизвестности, мужчина заставил ее выслушать объяснения.

Он работал на Все-за-Одного больше двадцати лет, со временем войдя в тесный круг доверия, став одним из серых кардиналов, получавших приказы напрямую. Кохэй не рассказывал, что именно заставило его ступить на тропу такой дружбы, лишь обмолвился о нужде и бессилии. Все-за-Одного предложил поддержку, а взамен пожелал причуду Кохэя — когда придет время, тот отдаст долг.

Рассказывая это, мужчина не выглядел огорченным, сожалеющим о принятом решении, он хоть сейчас был готов исполнить условия сделки. Однако… нет, сожаления все же имелись, но не того характера, которые переполняли Кагами от мысли, что ее поимел комитет безопасности, например. Кохэй воспринимал обязательство отдать причуду, как потерю. Что босс не видел ее ценности, а как капризный ребенок желал получить интересную игрушку. Для того, кто обладал огромным количеством причуд, это неудивительно. Романтический настрой Кохэя, как для любителя дорам, тоже был понятен. Ему хотелось по-своему определить судьбу причуды.

Долго не пришлось гадать о том, что Кохэй испытывал глубокое чувство одиночества. Он собирал вокруг себя людей, давал им надежду, особенно покинутым героям, тем, кто разочаровался в обществе или хотел получить второй шанс. Из списка, который они обнаружили с Ястребом в Сайтама, Кагами познакомилась с некоторыми героями. Особенно ей запомнила парень с причудой создания горячих потоков ветра