Черный дракон - Виктор Милан

Пошатнувшись, разведчица едва устояла на ногах. Каждый вдох давался ей с трудом, словно в грудь вколачивали гвозди. Судя по всему, автоматная очередь перебила ребра. Касси огляделась вокруг, пытаясь вникнуть в происходящее. Повсюду трещали выстрелы, роботы начинали приходить в движение. Касси ощутила неотвратимо надвигающуюся опасность, но не смогла определить, откуда она исходит…

Краем зрения разведчица увидела летящую на нее черную тень. Она стремительно развернулась, вскидывая виброкатану

Недостаточно быстро. Нападавший ударил ее обеими ногами, сшибая на землю.

XXVII

Шаттл «Мисима»

Троянская точка Ориенталиса

Орбита Люсьена

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

1 июля 3058 года

– Индрахар, – ласково проворчал профессор Исабу Томита, не отрывая взгляда от механического кресла-каталки директора КВБ, вкатившегося в просторный отсек. Когда-то, много столетий назад, на закате Звездной Лиги, шаттл «Мисима» был фешенебельным межзвездным лайнером «Лорд Бейтмэн», и в этом отсеке располагался танцевальный зал. Давным-давно на корабле не осталось и следа былой роскоши. Единственным напоминанием о прежних временах были паркетный пол да десятиметровый купол из транспекса, позволяющий насладиться ярко освещенным розовым полумесяцем Ориенталиса «над головой». – Вам пришлось проделать дальний путь навстречу своей смерти…

– Ты очень прямолинеен, сенсей Томита, – невозмутимо промолвил «Сама Улыбка», не обращая внимания на охранников, держащих его под прицелом пистолетов. – А как же ваша традиционная японская иносказательность? Подобная прямота звучит диссонансом из уст такого почитателя древних традиций, как ты.

Профессор сдавленно хихикнул:

– Сабхаш-сама, вам известно по крайней мере так же хорошо, как и мне, что главным в нашем обществе является поддержание видимости: видимости пристойного поведения, видимости приверженности традициям. Но мы с вами люди искушенные. Полагаю, нам нет нужды притворяться.

– Согласен. Поэтому я без колебаний заявляю вам, что действительность предательства перекрывает всякую видимость.

Профессор снисходительно улыбнулся. Бритоголовый мужчина в форме, стоявший рядом с ним, нетерпеливо проворчал что-то.

– Так много слов, гоняющихся друг за другом, словно птицы в клетке, – сказал таи-са Чарльз Охта, рубанув воздух ладонью. – Довольно! Мастер заговоров, вы прилетели один?

– Ну что вы, полковник, – улыбнулся Индрахар. – Я привел с собой сотню своих лучших агентов, овладевших искусством древних ниндзя становиться невидимыми.

Лицо Охты исказилось от страха.

– Не может быть!.. Как же им удалось пробраться незамеченными мимо наших часовых? Если эти болваны кого-то проворонили, я прикажу вышвырнуть их в шлюз без скафандров!

– Сабхаш-сама, боюсь, ангел иронии пролетел мимо нашего дорогого полковника, – пробормотал Томита. – Успокойся, Чарльз. В орбитальном челноке, кроме директора, находились только члены экипажа…

Сабхаш развернул свое кресло по часовой стрелке. В условиях невесомости оно удерживалось на полу с помощью сильных магнитов. Аналогичные магниты были вмонтированы в подошвы обуви стоявших перед «Самой Улыбкой» мужчин.

– Ну а ты, Хираоке Тояма, – произнес «Сама Улыбка». – Я удивлен тем, что вижу тебя здесь. Ты должен был находиться в имперской столице, чтобы лично видеть кульминацию осуществления своих планов.

– Я с радостью приму известие о смерти узурпатора, – прошипел старый ойабун. – При казни иностранных чудовищ, убивших моего сына, я буду присутствовать лично. Однако Черные Драконы решили, что в настоящий момент я должен находиться здесь, чтобы присматривать за нашим капиталовложением.

– Капиталовложением, – задумчиво повторил Индрахар. – В стародавние времена про купцов, пытающихся притязать на больший куш, чем позволяло их положение, говорили, что «от них воняет рыбой». Однако в отношении тебя это выражение можно было бы считать комплиментом. Когда простой преступник говорит о капиталовложении, он поднимается над собой – даже когда этим словом прикрывает предательство.

Осунувшееся лицо Тоямы побагровело. Он указал на директора КВБ трясущимся высохшим перстом:

– И ты смеешь говорить о предательстве, – ты, убивший нашего Координатора Такаши Куриту!..

– Не я лишил жизни Такаши Куриту, – мягко возразил «Сама Улыбка», – хотя и приложил к этому все силы. Несмотря на лживые заверения, распространяемые вашими агитаторами, смерть отца не дело рук Теодора, если не подходить буквально. Документы, которые заговорщики скрывали от глаз директора КВБ – а также от глаз Оми Дашани и Нинью Кераи, – описывали все весьма подробно и точно. Они были очень хорошо спрятаны, но, когда я пустил по следу целую армию специалистов, найти их оказалось делом недолгим. Заговорщики пренебрегали элементарными соображениями об осторожности. Разумеется, их самоуверенность имела под собой очень веские основания…

– Такаши Курита сам решил свести счеты с жизнью. Он совершил харакири и умер смертью героя – как и полагается, совершив три полных ритуальных оборота. После чего Теодор, его секундант, отсек ему голову. Однако, согласно Dictum Honorium, это явилось актом любви и сыновней почтительности, а не отцеубийством.

– Пустые слова! – яростно бросил полковник. – Ты преступник! И узурпатор преступник. Вы оба ответите за свои деяния головой!..

– Узурпатору предстоит умереть быстро, – злобно выдавил Тояма. – Но ты не жди легкой смерти! Ты будешь умирать долго, в мучительных страданиях!

Его глаза вылезли из орбит, на сморщенных старческих губах появилась пена.

– Тояма-сан, не надо мелодрам, – фыркнул профессор Томита, тряся лысой головой. – Неужели вы действительно полагаете, что есть какой-то смысл мучить этого человека? Индрахар мастерски владеет искусством ки – он ничего не почувствует.

– Прежде чем вы со мной разделаетесь, – спокойно промолвил Сабхаш, – не могу ли я взглянуть на молодого Энгуса Куриту? Мне очень любопытно узнать, каким он вырос.

Охта открыл было рот, чтобы, повинуясь машинальному порыву, ответить отказом, но профессор Томита учтиво улыбнулся:

– Господа, мы можем позволить себе быть великодушными.

Двустворчатые двери в дальней части отсека распахнулись. Появился священник 05С Банзуин – дородный, в ярко-красной рясе с белыми отворотами. Следом за ним шел молодой Энгус Курита. Юноша был одет в белую с оранжевой отделкой форменную рубашку и черные галифе; на ногах ослепительно блестели начищенные алые сапоги. На нем не было ни погон, ни петлиц со знаками отличия и эмблемами родов войск.

– Поток энергии сообщил мне о том, что наше присутствие здесь желательно, – заявил монах-отступник. Он поклонился: едва заметно – троим заговорщикам, учтиво – Сабхашу Индрахару. – Мы пришли.

Директор внимательно посмотрел на юношу. У того были прямые, черные, с едва заметным рыжеватым отливом волосы, широкоскулое лицо, заканчивающееся острым подбородком, и голубые глаза настоящего Куриты.

– Мальчик, ты знаешь, кто я такой? – спросил «Сама Улыбка».

Юноша бросил вопросительный взгляд на Банзуина. Монах кивнул бритой головой. Энгус сделал шаг к калеке в кресле-каталке.

– Подожди! – вдруг воскликнул Хираоке Тояма. – Мне это не нравится. Почему Индрахар прилетел сюда – навстречу своей смерти?

– Возможно, он тешит себя надеждой уговорить нас, – предположил Томита. – А может быть, осознав неизбежность конца, он просто решил приблизить его.

– Это же старый беспомощный калека, – рявкнул Охта. – Чем он может нам угрожать?

– Он хитрее самого черта, – возразил Тояма. – Он вдыхает пары заговоров, как чистый воздух.

– Вы очень мудры, Тояма-сан, что проявляете такую осторожность, – с легкой насмешкой произнес директор. – Как знать, быть может, мое кресло трансформируется в экзоскелет, как это показал в своем забавном голофильме Дэвион. Должен признаться, одно время я сам подумывал о чем-то подобном.

– Банзуин, твои необыкновенные возможности общеизвестны, – сказал профессор Томита. – Может ли твое ки определить, представляет ли «Сама Улыбка» для нас угрозу?

– Разумеется, могу, – ответил монах. – Я просветитель Ордена Пяти Столпов. От меня ничего не укроется.

Подойдя к Сабхашу, он остановился напротив. Директор поднял голову. Их взгляды встретились.

Через какое-то время монах отвел глаза:

– Я вижу… я ничего не вижу Этот человек не сможет сделать нам ничего плохого.

Охта злорадно ухмыльнулся; Тояма мрачно нахмурился.

– Что ж, решено, – сказал профессор Томита. Жестом опытного церемониймейстера он подозвал Энгуса: – Подойди сюда, мальчик. Уважь старика.

Юноша приблизился к креслу-каталке с видом осужденного, которого ведут на казнь.