Гранатовый сок - Дмитрий и Наталья Соколовы

не хотели пускать, но, вооружённый васильками, я всё‑таки уломал охранника, убедив того, что зайду всего на пару минут – чтобы отнести цветы. В принципе, я даже не соврал.

На второй этаж я поднимался как шпион – боком, по стеночке, прикрываясь букетом. И так же осторожно полз по коридору, готовый, в случае неожиданной встречи, поспешно сделать ноги.

– Молодой человек! – окликнула меня одна из медсестёр с поста. Их там было две, они пили чай и, судя по весёлому настроению, о чём‑то сплетничали. – Вы к кому? Кого ищете?

Подкравшись к ним, я шепнул:

– Я к Вернер, – и огляделся по сторонам, убеждаясь, что меня не услышал ненароком кто‑то кроме медсестёр.

– Ой, а она уже закончила. Опоздали совсем чуть‑чуть. Минут за десять до вас ушла.

Я выдохнул с огромным облегчением и уже обычным голосом воскликнул:

– Замечательно! Вот молодец! Я тоже считаю, что работать допоздна – вредно.

Медсёстры переглянулись, потом посмотрели на меня, прищурившись, но ничего не сказали.

– Можно я просто оставлю цветы в её кабинете? Или сами поставьте, пожалуйста. У вас найдётся ваза?

Женщины ещё раз переглянулись между собой и теперь уже открыто улыбнулись:

– Есть, есть ваза. Не переживайте, молодой человек. Идите. Мы поставим.

Поблагодарив их, я раскланялся и вышел из больницы. Что ж, можно сказать, что операция прошла успешно. Правда, сплетня теперь обеспечена, но, в конце концов, может это и не так плохо. Немного очеловечить образ холодной стервы‑вампирши в глазах её коллег‑медсестёр будет полезным – для сплочения коллектива. Как бы только мистер Вернер за такую вольность не выбил мне клыки…

Я опустил голову и тихо хмыкнул. Скорее всего, смеялся я над самим собой. Я ведь и сам до конца не мог понять, что это только что было – тонко спланированный эксперимент или обыкновенный флирт?.. Нет, наверное, всё же эксперимент. Просто очень интересно посмотреть, как среагирует на мою выходку абсолютная, беспощадная воплощённая тьма.

Глава 21. Великие дела

Домой я доехал с трудом, снова едва не заснув за рулём. Спать уже хотелось так сильно, что даже перспектива попасть в очередной кошмар меня не смущала. Было даже немного любопытно, где я окажусь на этот раз.

Честно говоря, я ожидал чего‑то более эпичного. Повешенье, расстрел, атомный взрыв, на крайний случай – авиакатастрофа. Но я, закрыв глаза, оказался в библиотеке и поначалу даже немного опешил.

Огромные стеллажи – широченные и высоченные – уставленные от пола до потолка книгами в разноцветных переплётах. Корешки у них золочёные и красиво переливаются. Только названия какие‑то странные. Точнее, это даже не названия, а выбитые золотом фамилии, имена и отчества каких‑то людей, которые мне ни о чём не говорят. Что означают эти имена и вообще, кому пришло в голову так странно называть книги?.. Спросить не у кого – библиотекаря в этой библиотеке нет. Сверху на каждом стеллаже висят таблички, где по порядку подписаны цифры, похожие на год: 2019, 2018, 2017… Как зачарованный, я ступаю между рядами, ведущими обратный отсчёт лет, и будто бы погружаюсь всё дальше и дальше в прошлое.

А вот и год моего рождения. Я задерживаюсь у стеллажа, глаза бегают по названиям книг. Они, к счастью, расставлены по алфавиту, и я легко нахожу мою фамилию. И имя‑отчество тоже мои!

Книга стоит высоко, почти под самым потолком, и, чтобы добраться до неё, мне приходится приставить к стеллажу деревянную лестницу. Забравшись на неё, я тяну на себя чуть запылившийся золочёный корешок книги. Раскрываю… Что за ерунда!

Текста внутри нет. Первая страница вообще полностью пустая, и сколько я ни вглядываюсь в неё, ничего там не вижу. На второй я обнаруживаю маленькую, чуть заметную красную точку. Точка, сначала неподвижная, в какой‑то момент начинает будто бы пульсировать на бумаге и расти в размерах. Сначала из неё вырастает что‑то похожее на маленькую красную сосиску, потом сосиска сворачивается в бублик, у неё появляются очертания лапок, глазницы, хвост, как у ящерицы. Ещё через несколько секунд, когда лапки превращаются в маленькие ручки и ножки, до меня доходит, что это эмбрион. Возможно даже, это будущий я.

Я в нетерпении переворачиваю страницу. Следующий разворот уже не белый, а желтовато‑зеленоватый, весь в цветных разводах – будто кто‑то разлил на него акварельные краски. Приглядевшись, я различаю в этом смешении красок лес. Лето, ярко светит солнце. А это я – меня везут в коляске. Коляска у меня красная, и я уже умею сидеть. Наверное, мне тут полгода, плюс‑минус.

Подстёгнутый любопытством, я листаю дальше и дальше, словно вспоминая свою жизнь заново с рождения. Вернее даже, со дня моего зачатия.

Кашель библиотекарши, раздающийся за моей спиной, застаёт меня врасплох. Я вздрагиваю и теряю равновесие, чуть не свалившись с лестницы. Самому мне удаётся в итоге удержаться, а вот книга, выскользнув из моих рук, падает. Прямо к ногам палача.

И вот уже её длинные бледные пальцы раскрывают историю моей жизни.

– Не трогай, – кричу я. Но она только многообещающе улыбается в ответ. Наспех пролистывает страницы. С напускным сожалением цыкает:

– Какой насыщенной и счастливой могла бы быть твоя жизнь, если верить Хроникам Акаши…

– И тебе не хворать, – осторожно отвечаю я.

– Какой счастливой была бы твоя жизнь и как много бы ты всего успел увидеть… – не слушая, продолжает она, – если бы твоя мама…