Между добром и злом. 1 том - Кирико Кири

— Вижу. Едем. Остановимся дальше, а там доберёмся уже пешком.

Они проехали мимо заснеженной одинокой дороги, которая уходила в рощу, взглянув на скрывающийся среди деревьев экипаж. Кондрат попросил остановиться метров за пятьсот от нужного поворота, после чего Вайрин попросил кучера дождаться их.

— Теперь что? По дороге обратно?

Кондрат не ответил. Его взгляд был устремлён туда, вдаль, где возвышалась роща, которая полностью закрывала то, что находилось за ней.

— Знаешь, что там?

— Не-а, ни разу тут не бывал, — покачал головой Вайрин. — Но тут красиво, да? Давно чёт не выбирался из города.

— Не вижу отсюда ни домов, ни каких-либо построек.

— Значит, они находятся или внутри, или за ней, логично, да?

Кондрат не ответил. Он шагнул с дороги прямо в снег и зашагал прямиком к роще, срезая угол.

— Эй, погоди! Ты куда⁈ — Вайрин, словно кот, боящийся воды, топтался на краю дороги, не очень желая заходить в снег, после чего вздохнул и шагнул за Кондратом. — Блин, а чем тебе дорога не угодила⁈

Он быстро догнал своего старшего напарника, по пути вовсю возмущаясь.

— Блин, снег в туфли забился… чтоб его… Что не по дороге-то?

— За ней могут следить.

— А двух чуваков, шагающих через белоснежное поле, думаешь, будет не видно?

— Отсюда видно только лес, — Кондрат уверенно шагал вперёд несмотря на то, что в некоторых местах снег доходил аж до колена, а в других обнажалась земля. — Значит, и нас, если там есть здание, будет не видно из-за деревьев. Если там стоят часовые, то они наверняка следят в первую очередь за дорогой, по которой к ним могут приехать.

— Могут следить и за полем.

— Да, но, если идти туда по дороге, больше шансов попасться на глаза, чем через поле, отрезанное от них рощей.

Тут было пятьдесят на пятьдесят — или заметят, или нет. Но уж точно не по дороге, которую будут контролировать в первую очередь. А что насчёт поля, то здесь могут заметить, а могут и нет. Уж лучше так, чем идти нагло в лоб.

— Блин, у меня ноги промокли и снег в штаны забился… Кондрат, как ты думаешь, что мы там увидим? Кучи клеток с молоденькими девушками? Или какой-нибудь нелегальный завод?

— Не знаю.

— Будет плохо, если там какие-нибудь маньяки орудуют. Ну знаешь, типа зажравшихся аристократов, которые получают удовольствие от того, что мучают людей.

Кондрат бросил взгляд на Вайрина, и тот весь возмутился.

— Не смотри на меня так! Я не такой!

— Верю.

— Нет-нет, нифига, на твоей наглой роже была видна насмешка!

— Тебе показалось, — невозмутимо ответил Кондрат.

— Не-не-не, не надо тут! Я вообще не такой! Я, в смысле, может и буяню там, гну свою линию, но до подобного не опускаюсь! Мне так-то девушки нравятся! Да и в душе я вообще душка!

— Охотно верю.

— Нет, да ты послуша-а-ай, блин! — он запнулся и упал в снег лицом. Вскочил, отряхнулся и недовольно посмотрел на Кондрата. — Я пусть и засранец, но людям плохого ничего не делал.

— Я не пойму, почему ты оправдываешься. Я и так знаю, какой ты.

— Да, но выглядит так, будто ты меня считаешь уродом!

— Ни разу такого не говорил.

Вайрин напоминал ему сейчас неуверенного в себе подростка, который пытается кому-то что-то доказать. Было похоже, что именно таким Вайрин и был. Свою неуверенность скрывал за грубостью и дерзким отношением, а на деле постоянно оглядывался на остальных. Таких Кондрат насмотрелся за свою жизнь. Они или перерастают этот период, или остаются такими навсегда.

Они дошли до первых деревьев, которые уже тянулись к небу набухшими почками. Кондрат остановился около одного из стволов, вглядываясь вглубь.

— Видишь что-нибудь? — из-за его плеча выглянул Вайрин.

— Да. Там экипаж проехал обратно.

— Значит, мы упустили Сото?

— Нам он не нужен. Главное — кто находится там, на самой ферме, — ответил Кондрат. — Идём.

Они осторожно выдвинулись вперёд и уже через несколько минут увидели старый заброшенный дом. Он стоял среди деревьев, уже давно уступив природе, которая активно теперь его разрушала. Забор, когда-то окружавший здание, был наполовину разрушен. Через него проглядывалась занесённая снегом неухоженная территория, на которой кто-то любезно расчистил дорогу ко входу.

У крыльца здания стояла карета.

— Дорого-богато, — присвистнул Вайрин, глядя на транспорт. — Ещё и лошадки дорогие… Так, предлагаю следующее! Мы врываемся и угоняем карету!

— Не отвлекайся.

— Я не отвлекаюсь. Смотри, мы угоняем карету и уезжаем. Они бросаются за нами в погоню, а мы разворачиваемся и давим их на карете! План просто огонь, как по мне!

Вайрин использовал в этот момент столько сленга, что Кондрат, даже будучи знакомым с этим языком, с трудом мог перевести смысл сказанного.

— Вайрин, давай по-серьёзному сейчас, — поморщился Кондрат.

— По мне, это отличный план.

Кондрат пытался понять, как много противников сейчас находилось в доме. Вряд ли это их база, где они держат девушек, иначе приезжать сюда на карете не имело бы никакого смысла. Скорее всего, это место обмена, отдалённое и неприглядное — чем длиннее цепочка, тем сложнее отследить.

Карета вмещала сколько? Четырёх? Ну максимум шесть человек, ещё двое на козлах. Возможно, ещё двое сзади, где багаж. Пусть это и перебор, но исключать такого варианта тоже было нельзя. Итого получалось максимум десять и минимум около четырёх-пяти возможных противников.

Если только это не их база. С другой стороны, не было причин так полагать, так как Кондрат с Вайрином уже должны были встретить наблюдателей или заметить тех в окнах или на крыше. Мест для прострела всей территории вполне хватало, Кондрат уже насчитал с десяток подобных позиций. Но никого не было.

Всё это говорило о том, что место было перевалочным пунктом. Если же это не так, и там полно народу, то Вайрин бросится вызывать подмогу.

— Кондрат, мы собираемся их брать сейчас или отслеживать?

У них есть два капсульных пистолета и один многозарядный, в котором осталось тринадцать патронов. Этого должно с лихвой хватить. Но…

— Это перевалочный пункт. Надо выяснить конечную точку, поэтому лучше проследить, куда те отправятся.

— Если это перевалочный пункт, то откуда он знал, что они будут здесь? Да и вообще, приехать сюда на экипаже…

— Возможно, теперь ему